Волшебная мясорубка - Станислав Буркин

Вдруг вдали послышался железнодорожный гудок. Тариэл очнулся, привстал на локтях и увидел, как черный паровоз, пыхтя и выбрасывая клубы пара, вытягивает чистенькие вагоны из туннеля в скале.

– Ну, вообще, неплохо, – сказал кто-то сзади.

– А?! Что?! – воскликнул Тариэл, озираясь.

– Да я насчет стиха, – объяснил этот кто-то трескучим голоском. – Неплохо-неплохо.

– Кто здесь? – спросил Тариэл, за спиной натягивая тетиву арбалета.

– Но-но, – погрозился невидимка. – Ты лучше убери эту штуку. В лесах Зенона охота запрещена. Заповедная зона и все такое…

Из травки высунулись два уха, а за ними и сам заяц.

– Ты кто?! – испуганно спросил Тариэл.

– Я? – удивленно отозвался тот. – Я заяц.

– Настоящий?

– А то! Самый что ни на есть заяц.

– А что у тебя с ушами? – испуганно спросил Тариэл.

Заяц пошевелил ушками и, наклонив к себе лапкой, внимательно осмотрел их.

– А что у меня с ушами?

– Ну-у, – задумался Тариэл, как бы это сказать. – Ну, они такие большие.

– А! – засмеялся заяц. – Ты что, зайцев никогда не видел?

– Видел. Но только в мультиках и на картинках, – признался Тариэл. – И я думал, что уши ненастоящие. Ну, в смысле, что это для смеха.

– Нет, дружище, они настоящие и совсем не для смеха, – гордо сказал заяц, поочередно пошевелив ушками. – Тут нечему удивляться. Уши – они всем нужны, и чем они больше, тем лучше. Между прочим, это и есть зримый признак умственного развития. Вот твои уши мне кажутся более подозрительными. Культяпки, а не уши. Они у тебя что, заворачиваются?

– Нет, – признался Тариэл.

– С такими ушами стихи писать − это не дело, − покачал головой заяц. – Вот то-то и слыхать у тебя: жизни – отчизне. Банально! Или: кран – нестан, ну, что это такое? Что еще за «нестан»? Признайся, ты это слово для рифмы придумал?

Тариэл только успел кашлянуть, а болтливый заяц уже продолжал:

– Вообще-то, я тоже поэт. Воспеваю красоты местной природы, так сказать. А почему у тебя такие грустные стихи?

Тариэл расслабился и присел на травку.

– Так получается, – улыбаясь, пожал плечами он.

– А я считаю, что это нехорошо, нехорошо… Ну, не то чтобы это совсем нехорошо. Просто мне кажется, что стихи находятся в прямой связи с настроением. И если стихи у тебя грустные, то и сам ты тоже грустный. Вот, к примеру, вчера был дождик, и я сочинил свое лучшее стихотворение. Хочешь послушать?

– Валяй, – стараясь не смеяться, согласился Тариэл.

Заяц очень по-заячьи посопел, почихал и, шевеля ушами, начал:

Дождик капает искристый,Солнышко играет,А улитка под листом,Прячась, отдыхает.

Попила из капельки,Листик пожевала,И его над маленькойПочти уже не стало.

Дождик ударяется,Капельки летают,Мячики стеклянные,Улитку отражают.

На травинку забраласьИ сидит, качается,Небу озорному,У-лы-ба-ет-ся.

– Здорово! − засмеялся, наконец, Тариэл. – А тебя как зовут?

– Ну, меня никак не зовут, – признался заяц. – Видишь ли, называют в основном люди, а я, кроме барсуков, белок и мышек ни с кем в лесу не общаюсь. А тебя как звать?

– Меня зовут Тариэл, – гордо сказал юноша. – Я − юдолянин…

Вдруг издалека донесся рваный звук могучего взрыва и послышался отдаленный треск падающих глыб и деревьев.

Тариэл по привычке припал к земле.

– А это еще что? Там фронт?

– Да нет, – морщась, сказал заяц. – Это горные гномы золото добывают. Совсем страх потеряли. Вот волшебник узнает, что они в заповеднике творят, будет им по первое число.

Из-за соседней горы выкатились темные клубы дыма, поползли над лесом и стали рассеиваться. Как настоящий разведчик, не отрывая взора, Тариэл подкрался поближе. От взрыва он так напрягся, что позабыл про зайца и стал пробираться, обходя гору. Пока он шел, взрыв повторился с новой силой и из-за склона, опережая клубы дыма, вылетело вырванное с корнем дерево и ошметки почвы. Со скрежетом и треском кедр упал, и небо над Тариэлом затянули темные клубы.

Вдруг он вспомнил про зайца, обернулся, но никого не нашел. Тариэлу не захотелось подходить ближе к дымящемуся склону, и он вернулся на то место, где встретил лесного поэта. Но и здесь его уже не было. Тариэл посмотрел на железную дорогу и пошел домой.

Оказалось, он убежал так далеко, что возвращаться пришлось больше часа. Когда он вошел в усадьбу, то, замерев, тут же спрятался за стволами дубов. Возле его избушки играли какие-то дети с собакой. Ребята смеялись, а пес вилял хвостом и лаял могучим голосом.

Оказалось, у ребят мячик, и они, стоя в круге, бросают его над псом. Неподалеку на травке стояла овца и наблюдала, как мячик летает из стороны в сторону.

Тариэл двинулся по другой стороне болота, пытаясь остаться незамеченным и внимательно рассмотреть неожиданных гостей. Два мальчика в шортах – один худой, симпатичный, а другой – упитанный и отчаянно рыжий, но поживей и покрикливей. С ними была красивая девочка со звонким зажигательным смехом. Она была одета в длинный сарафан, мешающий ей бегать. Ее волнистые темные волосы были подобраны в виде увесистого пружинистого хвоста. Ребята чуть помладше Тариэла, по виду им лет по пятнадцать, и поэтому они не внушают ему опасения. А вот огромный рыжий пес, хоть и смотрится домашним, лает страшно: басисто, округло, и даже издалека видны его огромные белые зубы.

Тариэл снял с плеча арбалет и, держа его наперевес, смело пошел в наступление. Как только ребята заметили его, они по очереди замолчали и встали как вкопанные, даже пес перестал лаять.

– Эй ты, опусти свою штуку! – наконец сказал Вильке, прикрыв собой Марлену.

– Ни с места! – сказал Тариэл.

Лорд зарычал, но, будучи умной собакой, тихо добавил:

– Стойте, не шевелитесь.

В этот момент на крыльцо хижины вышел Сергиус, поднял руки и закричал:

– Что ты делаешь?!

Переводя арбалет на волшебника, Тариэл случайно задел курок, и молниеносная стрела пригвоздила край плаща местоблюстителя Боденвельта к косяку. В следующее мгновение пес тремя прыжками настиг Тариэла и ударом лап повалил его на землю. Юноша попытался бороться, но Лорд оглушил его лаем и прокусил ладонь.

– Ах ты негодный мальчишка, – подбежал к ним Сергиус. – Хотел я запретить тебе делать такие штуки!

Он поколотил Тариэла посохом, стащил Лорда за гриву и принялся осматривать руку Тариэла, в то время, как тот выл от боли и корчился, отталкивая волшебника.

– А ну не дрыгайся, змеиное отродье! – строго сказал Сергиус, развязал на поясе мешочек и достал платок с порошком для раны.

Рядом с ребятами уже стояла Каздоя, обнимая перепуганную Марлену.

– Ладно, хватит кряхтеть, старый ворчун, – сказала она. – Нечего было орать. Идемте в избу.

Через полчаса все сидели у ведьмы. Сама Каздоя и Сергиус крутились над Тариэлом у занавешенной койки с тазиками и снадобьями. Тот вел себя странно: то ругался, то жаловался волшебнику. Похоже, он был в полубреду. А ребята пили чай и шептались, косясь на незнакомца за занавеской. Они все еще были напуганы. Вильке, очевидно, очень гордился тем, как он заслонил Марлену, и сейчас развивал образ храбреца, сурово поднимая ладонь и говоря:

– Ничего-ничего, пусть только попробует что-нибудь еще такое выкинуть. Мы ему с Лордом покажем, где раки зимуют. А кстати, где они зимуют?

– Вильке, слушай, – озабоченно косясь на суету вокруг кровати, сказал Франк, – можешь считать меня сумасшедшим, но этот парень… – Франк прервался от неуверенности.

– Что этот парень? – нахмурился Вильке.

– Этот парень напоминает мне Михаэля, – проговорил Франк.

Вильке встряхнул головой и уставился на Франка. Секунда молчания, и они оба тихо встали из-за стола.

Два парня выглянули из-за волшебника и посмотрели на юношу, лежащего на кровати. Тариэл весь был мокрый, тяжело дышал, цеплялся за руку волшебника и, привставая, возбужденно говорил:

– Доктор, я все понимаю! При облучении свыше пятисот рад случаются сильные повреждения головного мозга. Я знаю, что мне все кажется. Но поймите, у меня важная правительственная информация. Вы должны связать меня с членом Верховного совета Хсемом. Скажите, что это касается его дочери и… и новых наступательных разработок! Я знаю, что часто брежу, но вы должны меня выслушать! Это ваш патриотический долг…

– Тихо, тихо, – гладил его взмокший лоб волшебник. – Все хорошо. Незачем так волноваться.

– Произошла ошибка, – твердил Тариэл, – могут пострадать невинные люди! Я − шпион дэвиан. Я контактировал с дочерью гражданина Хсема специально для сбора разведывательной информации. Понимаете, она ни причем. Я использовал ее, притворяясь, что я в нее влюблен. Но это не так. Я специально это делал, мне нужно было подкопаться под ее папашу. Я враг, понимаете? Меня надо снова в озеро. Да…

Мальчики еще раз переглянулись, и Вильке пожал плечами.