Тень власти - Николай Степанов

И постоялец благоразумно поспешил догнать приятелей.

– Каланча, ты чего? – удивился Гога.

– А мне позавчера поохотиться не дали. Может, сейчас получится?

– Не настрелялся? – После упоминания прошлой охоты «гном» непроизвольно положил руку на топор. – Только придется тебя огорчить – мы в лес не за дичью идем.

– Неужели за грибами и ягодами? – язвительно спросил студент.

– Мужики, – Сомов решил прекратить перепалку в зародыше, – нельзя ли для объяснения в любви выбрать другое время и место? Мы идем на очень серьезное дело.

Еще пару часов назад Мишка собирался идти в Дикий парк один, но рундаец отсоветовал:

– У Каменного леса места гиблые. Одному трудно будет.

– Странно, мне об этом ничего не говорили. А что там – разбойники пошаливают?

– Нет, там пошаливают лианы-душители, шипорезные кустарники, буреломы-перевертыши и прочая напасть, которая слишком медленно превращается в камень.

– Час от часу не легче. Опять какое-то заклинание?

– Да. Говорят, этому заклинанию триста лет, а оно до сих пор не может поглотить всех монстров, которые были созданы проклятой колдуньей Зургоной.

– И об этой милой даме я ничего не слышал.

– Так о ней тебе никто из кантилимцев и не расскажет, поскольку имя ведьмы в приказном порядке предано забвению. Хотя в свое время она всколыхнула всю страну, пытаясь отомстить тогдашнему главному чародею.

– За что?

– Он выбрал другую.

– Серьезный повод. – Мишка сразу подумал о Марите. – И чем дело кончилось?

– Женщина обиделась и начала мстить. Она решила захватить столицу и объявить себя королевой. А для этого принялась создавать себе армию из деревьев и кустарников.

– Разве такое возможно?

– Ей каким-то чудом удалось вызвать злых лесных духов и заключить их в обычные растения. Получились очень опасные и крайне агрессивные создания.

– Насколько я понял, захват столицы все же не удался?

– Кантилимцам повезло. Женщина не имела ни малейшего понятия о стратегии и тактике. К тому же была слишком самоуверенна, объявив во всеуслышание о своих планах за неделю до нападения. Она хотела, чтобы все заранее дрожали от страха, чтобы ее несостоявшийся жених приполз на коленях молить о прощении. Она даже устроила показательные выступления на западной окраине столицы, сровняв с землей несколько кварталов возле Гайранского пруда.

– Дикий парк раньше был заселен?

– Дикого парка раньше вообще не было. Сразу за городом находился небольшой сквер, который сейчас называется Каменным лесом, а Гайранский пруд являлся одной из столичных достопримечательностей.

– Шагрид, ты же не местный. Откуда так хорошо все это знаешь?

– Чужеземцу следует знать историю той страны, где он работает, лучше коренных жителей. Иначе проколется в первом же трактире.

Рундаец изложил Михаилу все, что сам знал о Каменном лесе, и у Сомова возникли серьезные подозрения по поводу искренности посредника. Именно о бородатом мужичке в зеленой рубахе думал чемпион кантилимских игр, шагая среди могучих деревьев.

Остановить полчища растительных монстров, как рассказал легионер, волшебникам Кантилима помогли именно посредники, поскольку, на беду Зургоны, жертвой ее солдат стал один из специалистов по срочной доставке, находившийся при исполнении и не выполнивший из-за гибели задание заказчика.

«Выходит, мой персональный бородач не мог не знать об опасностях. Но меня не предупредил… Опять скажет, что это не входит в его обязанности. Если посредник задумал таким образом избавиться от меня, то Маринки в Каменном лесу нет. Но пока не доберешься – не проверишь. Хорошо, что я догадался нанять Шагрида!»

– Вот он, знак проклятия! – Легионер указал на прибитый к дереву круглый щит. На нем были изображены две черные молнии, пронизывающие извивающегося гада.

– А почему из этой змеи растут листья? – не мог промолчать зоркий Марицкий.

– Потому что до тех пор, пока все растения до отмеченной вот такими знаками границы не обратятся в камень, их следует остерегаться, – ответил рундаец.

По дороге от Гайранского пруда до начала опасной зоны легионер провел краткий инструктаж. Всю его десятиминутную лекцию можно было свести к одной короткой фразе: «Без моего разрешения – ни шагу».

Заклинание, составленное самыми могучими волшебниками Кантилима триста лет назад, сумело перебить магию Зургоны и запустить процесс превращения растительных созданий в камень, а посредническая магия ограничила зону распространения опасных монстров. Однако площадь, на которой могли находиться растительные солдаты, оказалась слишком велика. Волшебство не смогло справиться со всеми сразу, тем более что оно не отличало обычный куст от куста-шипореза, превращая в камень все растения и деревья. В результате процесс затянулся на века и продолжался по сей день. Именно поэтому другая магия в Диком парке работала с искажениями.

– Шагайте за мной след в след, – приказал Шагрид. – Эдуард, смотри по сторонам. Увидишь что-нибудь необычное – предупреди.

Рундаец уже заметил, что лучник обычно первым обнаруживал опасность.

– А про кактусы тоже докладывать? Никогда не думал, что они растут в лесу.

– Что за кактусы?

– Да вон из травы торчат, – махнул рукой Марицкий.

– Ложись!!! – крикнул легионер и рухнул в траву.

– Вы чего? – Эдуард единственный не выполнил приказ, и в следующую секунду раздался пронзительный свист.

Сотни игл пролетели над головами упавших. Лишь после этого на землю повалился и «эльф».

– Гога, посмотри, как там Эдуард. – Рундаец был уверен, что из парня сделали решето.

– Мог бы у меня самого спросить, я еще говорить не разучился. Хотя тут с вами напрочь забудешь «великий и могучий», – принялось обиженно бубнить несостоявшееся «решето». – Ничего со мной не случилось. Только накидку продырявили.

– Я же говорил: мои приказы выполнять мгновенно. Дальше двигаемся ползком. – Шагриду некогда было подтирать сопли впавшему в воспоминания о неоконченном образовании филологу.

Кактусы продолжали вести «огонь», но теперь выстрелы раздавались не так часто. Когда они стихли окончательно, донесся странный шорох.

Мишка заметил, как прямо перед ним, подминая сочную траву, прокатился «зеленый ежик». Потеряв противника из виду, кактусы решили прочесать заросшую высокой травой полянку. Они начали методично перекатываться из края в край.

– Ой-ё-ёй! – вдруг заверещал Марицкий.

Его голос заглушил неприятный треск, сопровождаемый чьим-то облегченным вздохом.

А дальше началось нечто невероятное. Все «ежики» словно с ума посходили. Они стремглав бросились к Эдуарду, отталкивая друг друга, и каждый норовил уколоть парня в незащищенное кольчугой место, хотя сразу после этого кактусы лопались, как воздушные шарики.