Сумеречный сказ - Кайса Локин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— От тебя мало что скроется, дочь Кощея, — процедила Олеся. — Да, я призвала Лихо. Как? Узнала от дражайших предков заклинание. Зачем? Отомстить и уничтожить того, кто посмел меня предать. Я могла бы испепелить Казимира на месте, но это — слишком просто, — она покачала головой. — Мне нужна была медленная расправа.
— За что? За что ты обрекла меня на такие муки?! — воскликнул Казимир.
Кончики волос ведьмы вспыхнули пламенем, а в глазах засверкали искры. Она сжала подлокотники, намереваясь сорваться, но глубоко вздохнула и прикрыла глаза.
— Ненависть разъедает, — тихо проговорила Олеся. — Ты обманул меня, предал и хотел уйти безнаказанным. Я не могла позволить тебе так поступить со мной, ведь поклялась, что никто и никогда более не посмеет меня обидеть. Говорят, цель оправдывает средства. Но не переживай, я получила сполна.
Вновь повисла тишина. Казимир пытался усмирить пыл, но в глубине души желал разобраться со старой обидчицей, немедля ни минуты. Сжав локоть вампира, Забава, набравшись смелости, проговорила:
— Твоё проклятие спало, когда мы с Казимиром встретились. А значит, всё, что сейчас держит его от избавления от облика упыря, это обещание Лихо. Призови её, и покончим с этим.
Марья усмехнулась, в очередной раз поражаясь смелости мавки. Олеся пожала плечами и, встав, принялась читать заклинание, открывая портал в Навь. Тьма сгустилась в комнате, прорезь в мир мёртвых замерцала, и вдруг оттуда начала выбираться уродливая великанша. Непропорциональное тело скрывал сильно ободранный плащ, а единственный огромный глаз быстро разглядывал округу.
— Ты-ы, — прошипела Лихо, мигом накинувшись на Казимира и начиная его обнюхивать. — Я тебя помню, подле-ец.
Когти Лиха тут же вцепились в горло упыря, а сама великанша мерзко захохотала и принялась вытягивать душу Казимира. Забава попыталась оттолкнуть чудовище от вампира, но её быстро оттащила Олеся.
— Лихо! — взревела Марья, преображаясь, и, схватив заколдованный серп, откинула одним взмахом великаншу прочь. — Не смей!
— Ну конечно-о, — Лихо встала, — куда же он без тебя-я? Только его душа принадлежит мне-е. Слышишь? Я так просто не сдамся-я.
И только хотела великанша ринуться в бой, как комнату озарила вспышка света, заставляя всех зажмуриться. Точно луч солнца ворвался в дом, являя статную фигуру девушки, от которой так и исходило тепло. Глядя на переливающиеся светом одежды, Марья мигом склонила голову.
— Леля, — поприветствовала она явившуюся богиню.
— Здравствуйте, сумрачные друзья, — проговорила Леля, перед которой преклонились все, кроме Лихо.
— Не вмешивайся-я, — великанша медленно приближалась к упырю, не обращая ни на кого внимания.
— Довольно! — крикнула Леля. — Проклятие спало по моей воле, и отныне Казимир более не упырь. Он должен был бы умереть немедленно, но, как видишь, нет. Морана не призвала его, нить не оборвалась, значит, всё идёт так, как и должно, и никто не смеет нарушить волю богов. А за него заступаюсь я.
Лихо сжала кулаки, готовясь вывалить гневную тираду, но Леля властно махнула рукой, призывая молчать.
— Я покровительствую всем душам и оберегаю их, — проговорила она. — Забава — одна из тех, кто нуждался в моей помощи и защите. У нас был договор: лишь истинная любовь способна вернуть ей сердце и душу. Судьба сошлась на Казимире, которого связывало такое же проклятие. Так было предписано свыше: освободятся вместе от оков упырь, кошмар ночи, и мавка, порождение природы.
— У нас был уговор, — прошипела Лихо.
— Уговор был на суд, решение которого выношу теперь я, — объявила Леля. Она обернулась к упырю и мавке: — Отныне вы оба находитесь под моей защитой, и никто не посмеет причинить вам вред. Я дарую вам шанс прожить человеческую жизнь в облике тех, из-за коих вы здесь и оказались. Полагаю, что это не будет большой проблемой, — она обратилась к Марье.
— Мы что-нибудь придумаем, — вынужденно согласилась чернокнижница.
Ей всё равно надо будет отчитываться перед Мораной и решать проблему с Зоей. Она уже представляла ярость Пряхи из-за вмешательства сестры.
— Казимир, — Леля повернулась к упырю, — у тебя есть возможность доказать, что ты искупил все грехи и готов меняться. Проживи жизнь подле Забавы достойно и тогда сможешь наконец упокоить свою душу. Но если и в этот раз ты пойдёшь на поводу у искусителей, то отправишься в низину Лиха на вечные страдания.
Вампир судорожно сглотнул, представив печальную участь, но, покрепче сжав ладонь Забавы, посмотрел в глаза богини и ответил:
— Благодарю. Я не подведу вас и не заставлю усомниться в решении.
Леля мягко улыбнулась, и в этот же миг вокруг неё разлилось яркое свечение.
— Да будет так, — проговорила Дева-Весна. — На этом я вас оставлю. Прощайте, — и, хлопнув в ладоши, она исчезла.
Лихо тут же подскочила к вампиру, хватая его за горло. Забава испуганно взвизгнула, бросая красноречивые взгляды на шагнувшую вперёд Моревну.
— Тебе-е неслыханно везёт, упырь, — прошипела великанша, оголяя клыки. — Живи-и, пока можешь, но помни-и, что я буду наблюдать за тобой. Один неверный шаг, и твоя песенка спета-а.
Щёлкнув зубами, Лихо кивнула Марье и испарилась, оставляя после себя едкий и тяжёлый запах трясины. Забава порывисто обняла Казимира за шею, облегчённо вздохнув. Он неуверенно прижал девушку к себе, всё ещё не веря в произошедшее. Больше никакого мрака, крови и проклятия — отныне лишь обычная, человеческая, жизнь со всеми минусами и плюсами. И он постарается прожить её так, чтобы никогда больше не встретиться с Лихо.
— Поздравляю, — проговорила Олеся, оценивающе глядя на влюблённых. — Надеюсь, с вами всё будет хорошо.
Забава вздрогнула и пристально посмотрела на ведьму, сомневаясь в искренности слов. Марья, почувствовав накал эмоций, обернулась к вампиру:
— Что ж, полагаю, вам есть о чём поговорить. Мы вас оставим. Рада была встрече, Олеся. Думаю, мы ещё встретимся.
— Полагаю, что так, — кивнула ведьма, пожимая руку чернокнижнице. — Рада была познакомиться, Забава.
В ответ мавка сдержанно улыбнулась и поспешила уйти вместе с Марьей, оставляя давних знакомых наедине.
Казимир в нерешительности замер. Он столько раз представлял их встречу, придумывал фразы и планировал способы мести, а теперь просто стоял и не мог связать двух
