Убийственная реклама, или Тайна работодателя - Юлия Бакирова

— Совсем скоро станция, — сказала Жанна.

Казах, подсевший к ним на одной из станций, уже вышел в тамбур, вместе со своим огромным багажом. Пара не торопилась.

— Нас не оставят, куда торопиться, — гладя ладонь любимой, сказал Толя.

— Я вообще не понимаю людей, которые спешат выйти из поезда, — сказала Жанна. — Купе — это, пожалуй, единственное место в мире, где я могу хорошо выспаться. Особенно здорово ехать на большие расстояния. Делать нечего, вид за окном утомляет, соседи надоели, а пить водку нет ни сил, ни желания, тогда ты ложишься и спишь — спишь — спишь.

— А мне дома спать нравится, — вставила Полина, считывая непонятные номера и серии, написанные на цистернах грузового состава, мимо которого проходил их поезд: «34562 РО», «34634 РО», «34723 ЮН»…

— Вас будут встречать? — спросила журналистка, поправив кудри.

— Вряд ли, — мотнул головой Толя. — Сами доедем.

— Если за мной приедут, то можно вас подбросить, — предложила она. — Мне ехать в Степной. Это такой район в Оренбурге, застроенный большей частью высотками, — пояснила она Полине. — По пути бы высадили вас на Пролетарской, а там пешком недалеко. Дом же около ментовки, да?

— Да, — кивнул Толя, вспоминая, как лучше добраться до дома родителей.

— Ну, сейчас встанем, — констатировала Жанна, наблюдая, как толпа встречающих мечется по перрону, как проплывает пропускной пункт на пригородные поезда, новый вокзал, здание старого вокзала, напоминающее лицо старой актрисы, с которого куском отвалился толстый слой театрального грима, выставив на всеобщее обозрение ее морщинистую кожу и нелепый макияж.

Звук тормозов, покачивание вагона, дверь купе самопроизвольно поехала вбок, потом вернулась на прежнее место. За окном промелькнули мужчины в форме милиционеров, люди, одетые в кислотно-оранжевые спецовки, у некоторых в руках были молоточки, другие инструменты. Еще раз скрип. Качнулись еще раз. Поезд встал.

— Приехали! — выдохнула Жанна.

Она наклонилась, взяла свой чемодан за ручку, подняла его.

— Давай я помогу, — предложил Толик, дорожная сумка у которого висела через правое плечо.

— Не возражаю, — согласилась женщина. — Надоело мне таскаться с этим «арбузом». Он сам тяжелый, так еще вещи в нем нелегкие.

— Что у тебя там? — почувствовав вес груза, спросил мужчина. — Гантели, гири?

— Книги недорого купила на Арбате у старухи какой-то. Про магию, душу. Я в последнее время интересуюсь такими вещами, — идя впереди к тамбуру, принялась рассказывать журналистка. — Про судьбу хочу все знать, о карме.

— Я слышала, что можно увидеть цвет кармы? — громко произнесла Полина, замыкавшая процессию троих людей, шедших по вагону самыми последними.

— Да, — обрадовавшись тем, что разговор поддерживают, закивала Жанна, а ее руки-птицы вспорхнули вверх, жестикулируя. — Можно и цвет увидеть и узнать, как жизнь лучше прожить. У нас есть филиал исследовательского центра, который проводит такие тесты…

— За деньги! — вставил Толик, ощущавший, как натянулись мышцы спины и шеи от веса чемодана и сумки, которую он старался удобнее повернуть, чтобы протиснуться между водонагревателем и дверью в купе проводников.

— Бесплатно ничего хорошего не получишь, — ответила журналистка, махнув правой ладонью и ударившись ею о красный стоп-кран. — Черт! Больно! Кстати, сейчас моя карма могла изменить цвет на более агрессивный. Я вычитала это вчера, когда в тамбуре курила.

— Это под вечер?! А мы тебя потеряли, думали, в ресторан пошла, — сказала Полина, шагая следом за ними.

— Оооо! Учения о судьбе так интересны. Многие верят, что ее можно изменить и что высшие силы посылают нам знаки, подсказывающие, как лучше поступить…

«Знаки», — это слово загорелось в голове Толика красной неоновой лампой, но он не хотел думать на эту тему, не хотел погружаться в таинственное, окружавшее его, несмотря на все старания не замечать странного.

— Можно поговорить на другую тему, Жанн? — перебил он журналистку. — Видишь кого-нибудь из знакомых, мы не откажемся, если нас подвезут.

Они стояли на перроне, вдыхая воздух с характерным привокзальным запахом.

— Никого нет! — осмотревшись, сказала женщина. — Стой! — вскрикнула она так, что идущая по асфальту старушка вздрогнула и, выронив сумку, оглянулась. — Мы телефонами не обменялись, — обратилась она к Полине.

— А, — выдохнула та, — сейчас. Толь, оставь наши координаты.

— Конечно, — поставив чемодан на перрон, сняв сумку с плеча, кивнул мужчина.

Он присел, раскрыл боковой карман дорожного баула, порылся там, достав наружу небольшой целлофановый пакетик, внутри которого лежали картонные прямоугольнички.

— Визитки, — развела руками Полина. — Без них теперь никуда. Правда, у меня нет, лишь у Толика. Но у нас общий домашний телефон, звони.

— И у меня нет визиток, — ответила Жанна, всматриваясь вперед, в толпу, стекающуюся к выходу в город. — Хотя нужно заказать. Я же с разными людьми общаюсь, часто приходится оставлять телефон, кстати, мой…

Она продиктовала свой номер, потом достала из заднего кармана блокнотик с ручкой, вырвала листок, записала цифры, протянула бумагу Полине. Анатолий выпрямился, отдал журналистке визитку.

— Вот, — сказал он. — Тут сотовый, домашний в Москве, в Оренбурге и еще рабочий. Я тоже иногда с людьми общаюсь, правда, не в таком количестве, как ты.

— Ты дизайнер рекламного агентства, — прочитала Жанна, убрала визитку в блокнотик, прицепила к нему ручку и спрятала все в карман.

— Раз там написано, значит, так и есть…

Он не хотел говорить ей о том, чем занимается. Сам не знал почему, но подспудно ощущал, что это повлечет долгие и малоприятные для него разговоры, скорее напоминающие перекапывание старого кладбища совковой лопатой. Поэтому, когда с боку раздался громкий выкрик: «Жаннка, мы тут!» — он вздохнул с облегчением.

— Привееет! — запрыгала на месте журналистка, замахав правой рукой. Ее кудряшки подскакивали вверх-вниз, словно пружинки.

— Мы не опоздали?! — спеша к подруге, орал здоровенный детина с топорщащимися кисточками усов.

— Опоздали! — крикнула она в ответ, потом повернулась к паре и сказала: — Это сотрудник нашей газеты, отличный фотограф, художник. Если вы договоритесь, чтобы вас зарегистрировали в Оренбурге, то позвоните мне, а я его попрошу сделать вам свадебные снимки. Будет просто отличное качество. Правда, в нашем загсе заставляют платить стороннему фотографу, но ничего, будет больше хороших снимков…

— Жаннка, ты как добралась, где твой чемодан? — подойдя, спросил газетчик.

— Отлично добралась. Вот мой чемодан. А это мои новые знакомые: Анатолий, он дизайнер рекламной фирмы, и Полина, она… — журналистка вопросительно посмотрела на женщину.

— Бухгалтер, — протягивая руку мужчине, ответила та.

— Москвичка? — взяв ладонь, поднеся ее к губам, сказал фотограф. — Сразу видно.

— Они собираются пожениться, а еще у них будет… Что-то я разболталась. Бери мой багаж, и пошли, хочу домой, в ванную. Чуешь, как воняет? Это вагон и тамбур такие, жуть, — говорила она.

И вся процессия двинулась к выходу с перрона: впереди здоровяк с «арбузом», следом Жанна, Толик и Полина шли рука об руку чуть позади.

— Кстати, мы можем подбросить их до Невельской? — поинтересовалась женщина у коллеги.

— Хоть до дома, — поворачивая голову назад, бросил мужчина, тряхнув чемоданом. — Вы к нам надолго?

— На месяц или меньше, — ответил Толик, который испытывал двойственные чувства в отношении не скрываемого фотографом восхищения его невестой.

— У нас погода должна быть хорошая, приходите к нам в редакцию, — произнес здоровяк, задев боком какого-то пьяницу, стоявшего у витого черного забора, отгораживающего перрон от привокзальной площади, заставленной автомобилями, полной народа разной масти.

— Возможно, как-нибудь, — отозвался Толик.

Полина молча шла рядом, рассматривая незнакомый город. Галантный жест фотографа вызвал у нее мысль, что здесь живут культурные люди. Услышав ругань каких-то женщин в длинных грязных юбках, заметив, как грубо здоровяк отпихнул незнакомого прохожего, она поняла, что это просто город, каких много. Она смотрела на Толика. В его лице что-то изменилось. Оно стало серьезнее, чуть высокомернее. «Наверное, когда б Ломоносов вернулся на малую родину, то у него было бы такое же лицо», — подумала она и улыбнулась. Толя заметил это и шепотом спросил, наклонившись к самому уху:

— Ты чего? — обдал ее мятным дыханием, защекотавшим кожу.

— Просто настроение хорошее, — ответила она, погладив его по бицепсу.

— Я тебя хочу, — прошептал он еще тише, но она расслышала, несмотря на царивший вокруг шум и громкую трескотню Жанны, идущей впереди. Журналистка рассказывала о похоронах подруги: