Евангелие от рыжего кота - Саша Суздаль

Можно понять, какой шок я испытал, когда увидел рядом с ним ненавистного мне ассасина Хасан ибн аль-Каина. То странно, как он мог затесаться в друзья Хутлубугу, так как в это время шла война с арабами. Неизвестно что ассасин наплёл атабагу Хутлубуга, но его цель оставалась одна – похитить Рубин Милосердия. Я сообщил о ассасине своим друзьям, но Гоча и Нино не восприняли угрозу, так как не знали Хасана, а Жан сразу заявил:

— Нужно, чтобы Нино уехала из Тбилиси и где-нибудь спряталась.

Нино и Гоча, точно сговорились, принялись сотрясать воздух пылкими фразами, от которых ассасин, будь он рядом с нами, сгорел бы на месте. Терпеливо выслушав их браваду, я самым серьёзным тоном сообщил Нино, что она глупая беременная женщина, а Гоча – сопляк, не имеющий боевого опыта. Моя жена, привычная к моему прямолинейному характеру, только хмыкнула, а мой кунак застыл на месте, ошарашенный таким оскорблением. Я поднял свою рубаху, показывая грубый и длинный шрам на животе. Нино его видела, но не знала, что это сделал Хасан, а на Гоча моя рана произвела впечатление.

— Я не хочу, чтобы кому-либо из вас распороли живот, — примирительно сказал я. Поговорив с Гоча, я поручил ему забрать Нино и где-нибудь скрыться, чтобы даже мы не знали. Гоча проникся серьезностью и кивал головой, слушая мои наставления, а вечером, переодевшись в семейную пару, они ушли из Тбилиси. Царице Ольджат я объяснил скорый отъезд Нино тем, что какой-то её дядя оказался живой, и она едет его проведать. Успокоив царицу тем, что с Нино едет Гоча, её же и рассмешил, так как она с улыбкой спросила, не рискую ли я, отправляя жену с молодым джигитом. Я напомнил ей, что Гоча мой кунак, чем ещё больше её рассмешил. «Украдёт он её у тебя! — сказала Ольджат и добавила: — Я видела его глаза, когда он смотрел на Нино». «Она же беременная!» — парировал я царице, на что она со смехом ответила: «А ты ли отец?» То, что всё превратилось в шутку, радовало меня, так как никто не станет искать Нино».

Абзац текста закончился и Маргина, уже привыкшая к почерку сержант Гуго де Монтегю, заткнулась на следующей строчке, так как её писал кто-то другой. Поезд мерно стучал по рельсам, и на соседней полке спала Марико, обнимая Туманного Кота, который храпел, как лошадь. За окном проносились серые тени деревьев и редкие ночные огни, на мгновение освещая окружающее и снова погружая всё в быстро летящую темноту.

Маргина снова склонилась над книгой.

«Непредвиденные обстоятельства вынуждают меня записать события последнего времени. С тех пор, как ушла Нино, сопровождаемая Гоча, прошло совсем немного времени. Как сейчас, помню, что мы находились в дежурной комнате воинов дворца Исани. Был уже вечер и ворота крепости Кала закрыли до утра. Мы с Гуго де Монтегю не возвращались в город, а ночевали здесь же, во дворце, что весьма удобно – нет необходимости заботиться о крове и еде. Гуго налил себе в кружку вина из кувшина, стоящего на столе и собирался выпить, как зашел царь Вахтанг, чтобы предупредить Гуго о поездке в Кахети прямо с утра. Переговорив с Гуго, царь с улыбкой спросил, какое вино подают его воинам, потом взял кружку Гуго и выпил.

— Горчит что-то, — сказал царь и выплеснул остатки в окно: — Сходите на кухню и скажите, чтобы вам не давали такую гадость.

Немного раздосадованный царь отправился в свои покои, а мы с Гуго сходили на кухню и передали слова царя виночерпию.

— Я вам не приносил вина, — сказал он и показал на корзинку с кувшинами: — Вон ваше довольствие.

Я забрал корзинку, а когда мы вернулись к себе, немного задумчивый Гуго спросил у джигита, стоящего на посту: — Кто заходил в это помещение?

— Сюда заглядывал атабаг Хутлубуга со своим арабом, — сказал джигит, — спрашивал вас, но не застал.

Гуго понюхал кружку, в которой было вино, а потом попробовал языком напиток в кувшине. Его лицо стало хмурым и бледным, и он бросился вон из комнаты. Я побежал за ним, пока мы не остановились перед покоями царя. Перепуганная Ольджат открыла дверь на стук Гуго и уставилась на него.

— Где царь Вахтанг? — нетерпеливо спросил Гуго.

— Спит, — растерянно сказала Ольджат.

— Его отравили, — сказал Гуго, и они бросились в царскую спальню. Вахтанга едва разбудили, но, видимо, яд уже действовал, и царь был невменяемым. Ольджат принялась отпаивать его молоком, а няньки увели Андроника и Мельхиседека, её малолетних сыновей, которые проснулись от криков. Желудок царя вместе с кровью извергал остатки пищи, и только к утру появилась надежда, что Вахтанг не умрёт. Гуго взял утреннюю смену воинов и отправился к атабагу Хутлубуга. Увидев Гуго и воинов, Хутлубуга возмутился, а когда госпитальер спросил, где находится Хасан, он высокомерно ответил:

— Я его сегодня не видел. А что случилось? — спросил он, поглядывая на Гуго.

— Он чуть не отравил царя Вахтанга, — ответил Гуго.

От такого известия Хутлубуга побледнел – если только слух дойдёт до ушей брата Ольджат, Гайхату, ильхана Ирана, то атабагу в лучшем случае снесут голову. Он сейчас же позвал своего нойона[61] сотни и наказал найти Хасана и казнить на месте. На последнем он особенно настаивал, видимо, боялся, что Хасан может сказать лишнее. Хутлубуга бросился в царский дворец, но царица не пустила его к царю. Через некоторое время Гуго позвали к царю, и он увидел бледного Вахтанга, лежащего в постели.

— Благодарю тебя, что спас мне жизнь, — квёлым голосом промолвил царь. Гуго не стал говорить, что отравить хотели не царя, а его, и только сказал:

— Я найду этого Хасана и убью.

После нескольких фраз царь отпустил Гуго, так как ещё был слаб говорить. Гуго расставил посты во дворце, а потом осмотрел крепость Кала. Ворота с утра оставались закрытыми, и толпа купцов ожидала, когда их откроют.

— Жан, стань с той стороны ворот и внимательно наблюдай за отъезжающими, вдруг Хасан не покинул крепость, — сказал мне Гуго и мы стали с двух сторон ворот. Я внимательно всматривался в лица, придерживая не в меру ретивых, а одного остряка, вздумавшего шутить, огрел плашмя мечом ниже спины. За сутолокой не заметил, что Гуго куда-то пропал. Выглянув в ворот, я увидел, что мой друг направляется к скалистому берегу Мтквари, вслед за стариком с посохом. Наблюдая за бодрой походкой старика, я понял, что это переодетый Хасан. Не мешкая, я послал одного воина предупредить атабага Хутлубуга, а сам побежал вслед за Гуго, который скрылся за высокой скалой.

Выскочив на берег Мтквари, я увидел Гуго, теснившего Хасана к краю скалы. Казалось, вот-вот и мерзкий ассасин свалится в воду, но Хасан изловчился и подставил свою палку под ноги Гуго. Тот свалился, и они поменялись местами. Хасан демонстративно опустил саблю во второй руке и не стал добивать Гуго, а остановился и сказал: — Тебе стоит отдать рубин, и я оставлю тебя в покое.