Записки районного хирурга - Дмитрий Правдин

— Анастасия Романовна, успокойтесь, все под контролем, — сказал я, думая, что девушки слегка перегнули палку.

— Под контролем говорите, а вы знаете, что девочки невиновны?

— Как невиновны, не пили, что ли? Мы их зря в чем-то предосудительном обвинили? В том, в чем эти ангельские создания не замешаны? — изобразил я на своем лице удивление.

— Нет, пить-то они как раз и пили, но фекалиями никого не обливали, это их Настя оговорила!

— А вы откуда узнали?

— Я-то узнала, а вы бы вместо того, чтоб на них орать, поинтересовались, что к чему!

— Да я спрашивал, но про это они ничего не говорили!

— Знаю, как вы спрашивали! Вы даже бедным девочкам и рта не дали открыть! Только кричали!

— Стоп, Анастасия Романовна, вот вас же там не было, как вы судите?

— Не было, — согласилась старшая. — Но мне достаточно было на их испуганные лица взглянуть, чтоб во всем разобраться! Я не знаю, что конкретно вы им говорили, но суть ясна!

— Ну, Анастасия Романовна, раз вы не знаете, то и не надо. Меньше знаешь, крепче спишь!

— Это вы к чему?

— А к тому, что кто здесь заведующий, вы или все-таки я?

— Вы, конечно.

— А раз я, то позвольте мне своими методами порядок наводить, а не плясать под вашу дудку, договорились?

— Я не прошу вас под мою дудку плясать, — сбавила обороты старшая сестра. — Я просто попросила не кричать на санитарок. Вот, Леонтий Михайлович, себе такого никогда не позволил бы!

— А я не Леонтий Михайлович, а Дмитрий Андреевич. И давайте прекратим этот бессмысленный спор. Раз я здесь заведующий, то хочу, чтоб в отделении был порядок, а его сотрудники вели себя должным образом, а вы как старшая сестра должны мне помогать в этом, а не создавать оппозицию за моей спиной! Вам ясно?

— Ясно, — совсем растерялась Анастасия Романовна. — Я же не против порядка, просто культурно надо с людьми разговаривать.

— Все! Разговор окончен, идите и занимайтесь своим делом! Приду — проверю, чем вы заняты — делами или распространением слухов о том, какой зверь ваш новый заведующий, — сказал я, прекратив затянувшийся диалог, и сам подивился начальственным ноткам в своем голосе.

В течение дня я обратил внимание, что в отделении возникло какое-то напряжение, даже врачи старались со мной не разговаривать. Дело принимало нежелательный оборот, так я скоро мог остаться совсем один, исключая утренних визави. И я решил рассказать все Ивану.

— Ну, ты молоток! — воскликнул анестезиолог, выслушав мой рассказ. — А я думал, у тебя звездная болезнь началась. Даже хотел тебе физическое замечание при случае сделать.

— Что, правда?

— А то! Тут знаешь, что про тебя рассказывают?

— Что?

— Что девок наших застроил, орал на них диким голосом, тюрьмой пугал, обещал с работы уволить и в институт сообщить, в котором они заочно учатся! Вот как!

— Да это же гнусная клевета на уровне слухов!

— Вот и я подумал, что слухи плюс испорченный телефон, решил вот сам с тобой поговорить, а ты опередил.

— Да, сделал доброе дело, а теперь все будут думать, что я зазвездился.

— Да не переживай! Оставайся самим собой, будь строгим, но без фанатизма, коллектив оценит, но нужно время. Я на твоей стороне! Жаль, другим нельзя всего рассказать, но будь уверен, я не дам трепать твое честное имя!

— Спасибо, Иван!

— Да нормально, а со старшей я тоже переговорю, чтоб не ходила и воду не мутила.

— Только правду ей не говори, а то женщина есть женщина, проболтается, и пойдет сало по воде.

— Ну, ты за кого меня держишь? Все в ажуре будет. Ну, конечно не сразу, но, думаю, народ за тобой пойдет! Ты не забывай, что тут все еще помнят Ермакова и тебя поначалу будут с ним сравнивать.

— Уже сравнивают, — вздохнул я.

— А ты как думал. Он тут почитай двадцать лет заведовал, и неплохо, я тебе доложу, заведовал! Такого заведующего не скоро забудут, можно даже сказать навечно в памяти останется. Но ты тоже себя прояви как заведующий! Чтоб люди сказали, а вон Правдин-то тоже молодец, и отделение у него не последнее в больнице! Тогда тебе и почет, и уважение!

— Ой, не знаю! Что-то пока не очень получается.

— А как ты хотел, чтоб все в первый день у тебя по полочкам разложилось? Дай бог, чтоб через полгода получилось. Давай дерзай! А мы поможем, нам тоже не все равно, где и с кем работать!

Весь оставшийся день я был как на иголках. Порывался сходить к Тихому и отказаться от заведования. Но потом решил, что это вроде как очередное испытание на живучесть. «Ладно, Ермаков сумел, и я сумею! Надо взять себя в руки, и прежде чем предпринять очередной шаг, взвесить все за и против, — решил я. — Так, старшую сестру правильно, что на место в первый день поставил, а то и вправду пришлось бы под ее дудку плясать. Думает, если молодой, так и слова поперек не скажу!»

Иван свое слово сдержал, сходил к старшей и не выходил из ее кабинета добрых полтора часа. Не знаю, о чем они там говорили, — к нам привезли мужика с ножевым ранением в живот, и мы ушли в операционную.

— Что ты ей сказал? — спросил мимоходом Ивана.

— Секрет фирмы! Не переживай, санитарок не выдал и тебя выгородил. Все о'кей.

Следующие три часа я спасал жизнь пострадавшего и ни о чем больше не думал. Операция прошла успешно, и очередная жизнь была спасена.

— Молодец, Андреич, отлично прооперировал. Это у тебя пока лучше всего получается, — объявил Саныч.

Я тактично промолчал.

В коридоре меня поджидали повеселевшие Наташа и Тамара.

— Дмитрий Андреевич, можно вас? — шепотом попросила Тамара. — Давайте в сторонку отойдем.

— Давайте отойдем, что-то еще случилось?

— Наоборот, все замечательно! Мы сходили к Насте, я перед ней извинилась, попросила забрать заявление.

— Ну и?

— Она поначалу ни в какую! Хочу, говорит, чтоб тебя судили и срок реальный дали. Я тогда сказала, как вы посоветовали, что она ничего не докажет, что свидетелей у нее нет, а если будет упрямиться, то я встречную заяву напишу, мол, она сама упала в говно, а на меня поклеп наводит.

— Ну, этого я вам уже не советовал.

— Вы не советовали, но мы же юристы! Статья в кодексе за клевету есть. В общем, Настя пообещала, если я на Мишку претендовать не буду, то она заявление свое заберет.

— А ты что решила?

— Да пусть забирает, нужно мне такое сокровище! В общем, хэппи-энд!

— Ну, замечательно, рад за вас. Впредь больше не хулиганьте, а то в другой раз может и не повезти.

— Другого раза не будет! Дмитрий Андреевич, нам, правда, жаль, что на вас теперь все косятся! Мы переиграли, да?

— Похоже, что да, ну да все образуется.

— Вы нас извините! — включилась в разговор Наташа. — Мы постараемся, чтобы про вас в больнице плохо не думали.

В будущем девушки благополучно окончили юрфак и позже снискали себе славу на ниве юриспруденции. Тамара стала следователем прокуратуры, а Наташа оказалась на хорошей должности в милиции.

Подходил к концу мой первый день рокировки. Переставить меня переставили, а объяснить, что и как делать, не объяснили, приходилось все своим умом постигать.

Глава 20

В нашем полку прибыло

Исполнилось два месяца с тех пор, как я встал у руля хирургического отделения. Не скажу, что все шло гладко, возникали еще конфликты, но они решались в рабочем порядке. Реклама, сработанная Наташей и Томой, с одной стороны, отдалила меня на некоторое время от среднего и младшего медперсонала, а с другой — значительно упрочила дисциплину. На работу никто не опаздывал, раньше не сбегал, полы были вымыты, больные накормлены и подмыты, пьянство практически сошло на нет.

Свой имидж «зверя» я не поддерживал, но и не опровергал. Скажу прямо, организовывать работу в отделении и заниматься лечебным процессом — это две совсем разные задачи. Я узнал, как устроена канализация, что такое стояк, чем устраняют засоры и где перекрыть воду в колодце на случай прорыва трубы.

Поток информации, обрушившийся на мою бедную голову, был так далек от медицины, что я, в самом деле, стал подумывать, а не поступить ли мне на заочно в коммунально-строительный техникум, но в последний момент передумал.

Наши доморощенные слесари и сантехники часто «пропадали» сразу после дня выдачи аванса и получки. Помню, как на втором этаже нашего отделения меняли унитазы. Из трех поменяли два, оставался последний. Сантехники демонтировали оставшийся ватерклозет, ушли на обед и… испарились.

Как оказалось, им после обеда выдали аванс. Все! Неделю фаянсовый «белый друг» валялся в туалете, пока мы не плюнули и с Иваном и помощниками из команды выздоравливающих не поставили его сами. И у нас неплохо получилось. Вот такие дела!

Конечно, я и больными занимался — оперировал, перевязывал, вел необходимую документацию, никто с меня эти обязанности не снимал. Наоборот, еще больше писанины добавилось.