Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки - Виктор фон Хаген

Женщины не могли занимать никаких должностей. То, что у них были некоторые права на собственность, очевидно, но их не допускали в окрестности храма. Но и древнегреческим женщинам не было предоставлено избирательное право, и они не могли владеть каким-либо имуществом; с рождения до смерти они находились, так сказать, под опекой своего ближайшего родственника мужского пола.

Самая лучшая репутация, которую могла иметь женщина майя, была та, если о ней не говорят мужчины – ни хорошо, ни плохо. Если женщину обвиняли в супружеской измене, то ее нужно было застать flagrante delicto (на месте преступления – лат.). Тогда она была опозорена. По– видимому, женщины майя не подвергались никакому другому наказанию, за исключением того, что муж мог, если хотел, развестись с согрешившей женой. Отклонения от брака можно понять; во всех обществах, примитивных или цивилизованных, быть супружеской парой естественно, но быть постоянной супружеской парой – нет. Во все времена моногамность человеку давалась с трудом. Во всех человеческих обществах существует радиальная полигамия, которая скрыта за фасадом моногамии, и, по словам Реми де Гурмона, «ничто так не благоприятствует браку и, следовательно, общественной стабильности, как потворство de facto временной полигамии; римляне прекрасно понимали это и легализовали полигамию».

Но майя не были римлянами. Если обнаруживалось, что простолюдин майя замешан в связи с женой другого мужчины, ему связывали за спиной руки и приводили к мужу, который имел право «убить его, бросив ему с высоты на голову большой камень».

Развод мог состояться путем аннулирования брака. Если женщина была бесплодна или она не готовила должным образом ежедневную ванну мужу, с ней можно было развестись. Женщина-майя могла также предпринять подобные же действия в отношении мужчины, хотя сделать это было не так просто. Когда супружеская пара разводилась, младшие дети оставались с матерью. Сыновья более старшего возраста уходили к отцу, но дочери оставались с матерью всегда. Развод во времена Диего де Ланды (1550–1570) был обычным делом, хотя старейшины племен не одобряли его, а «приверженцы добрых традиций осуждали его». Мужья оставляли жен, а жены оставляли мужей, и, по-видимому, запрета на повторный брак не было. Однако когда брак прекращался из-за смерти одного из супругов, то это было другое дело. Овдовевший муж не мог повторно жениться в течение года после смерти жены. Он не должен был иметь никаких женщин в течение этого времени, и он не пользовался уважением в общине, если это делал. Вдова была связана запретом; повторно выйти замуж для нее было сложно и проблематично.

Смерть, как и секс, усложняла все.

Дом майя: на

Дом (на) простого индейца майя был похож на крестьянский дом в любом другом месте, он был простым и практичным.

Женившись, майя поначалу строил небольшой дом – напротив жилища своего отца или тестя. Позднее он строил для себя дом больших размеров – уже с помощью общины. Дом мог быть построен круглым, квадратным, прямоугольным или (что наиболее распространено на Юкатане) закругленным с обоих концов. Его каркас делали из ивняка, который ставили на каменную основу. Затем каркас обмазывали глиной. Позже дом ярко раскрашивали. Высокую заостренную крышу делали из стволов молодых деревьев и красиво покрывали (и тогда, и теперь) пальмовыми листьями «очень хорошего качества и в огромном количестве», как писал Ланда. В древние времена (ок. 500) дом майя был обычно квадратным и стоял на низком фундаменте. Дома индейцев майя, хоть и не всегда были одинаковыми, имели тенденцию быть похожими друг на друга даже в отдаленных друг от друга районах.

Рис. 64. Дом майя в прошлом и в настоящем. Слева: дом (на) простого индейца, увековеченный на каменном фризе в Ушмале. Справа: современный дом индейца майя

Интерьер дома разделялся стеной. Одна его часть становилась кухней, а в другой находились спальные места. «У них были кровати, сделанные из небольших деревьев, – пишет Ланда, – связанных между собой при помощи ивовых прутьев, которые… прогибались при движениях тела, как матрас». Это ложе покрывала сплетенная из травы циновка. Майя использовали свои хлопчатобумажные мантас в качестве одеял. Кажется сомнительным, чтобы гамак, который позднее стали использовать майя, был им известен до прибытия испанцев, которые привезли несколько экземпляров гамаков с острова Эспаньола (сейчас это остров Гаити. – Пер.).

В доме был один вход без двери. Поперек дверного проема сверху натягивали легкую веревочку, с которой свисали небольшие медные колокольчики. Входящий задевал их и давал хозяину знать о своем приходе. Люди редко входили в дом без разрешения, так как «они считали серьезным преступлением причинение вреда чужому дому».

Этот функциональный дом за две тысячи лет изменился немного. Слова, обозначающие различные части постройки, в различных диалектах языка майя одни и те же и могут рассматриваться, как пишет один археолог, в качестве «лингвистической палеонтологии». Обрешетка крыши называется «дорогой крысы», вход – «рот дома», а главный столб, подпирающий крышу, – «нога дома».

Простолюдин строил и дома знати, которые были больше и просторнее, чем другие. Некоторые такие дома делали из резных камней. «Склон крыши спускается очень низко спереди, потому что они любят солнце и дождь» (как защита от дождя и солнца). Стены домов майя «были очень изящно раскрашены» – это наблюдение было подтверждено археологическими раскопками. Единственный вход без двери майя могли закрывать драпировкой, которая представляла собой богато украшенную тканую занавеску. Некоторые постройки, которые в настоящее время находят в храмовых городах, возможно, были домами знатных людей, хотя не было обнаружено ни одного здания, которое можно определенно связать с правящим классом.

Дом стоял чуть больше, чем длилась жизнь одного поколения. Раскопки курганов, в которых были найдены дома, обнаруживают «завершенный керамический период». Когда обитатели дома умирали, их хоронили под твердым глиняным полом («они хоронят своих умерших внутри или в дальней части своих домов»). После нескольких захоронений жильцы покидали дом и начинали относиться к нему как к священному месту могил своих предков.

День майя

Первой вставала женщина, между 3 и 4 часами утра, после чего раздувала огонь из тлеющих углей в очаге (кобен), сделанном из трех камней. Если в доме был раб (рабыня), то эту работу выполнял он (или она).

«Их основная еда – кукуруза (чим), из которой они делают разную еду, а также напиток… Все, что они ели утром, это кукурузная вода (поцоле)». Накануне вечером женщина при помощи дочерей или рабов приготавливала сушеную кукурузу. Ее варили с золой, пока она не помягчеет, а затем лущили, после чего ее толкли в каменной ступе, пока она не превращалась в густую пасту, из которой женщины делали лепешки.

Когда крестьянин-майя уходил на заре в поле, он брал с собой несколько комков перемолотой кукурузы величиной с яблоко, завернув их в листья. Размоченные в воде и приправленные жгучим перцем чили, они становились обедом земледельца, к которому он, возможно, добавлял кусочек высушенной оленины. Пища крестьянина-майя, содержавшая главным образом углеводы, давала менее 2500 килокалорий в день, и все же многие от нее толстели, как это видно по стенным росписям и керамике.

Рис. 65. Рисунок, показывающий способы охоты майя и изображающий оленя, попавшего в западню. Из Codex Tro-Cortesianus

Но, с другой стороны, на земном шаре живет много любителей поесть.

Крестьянин возвращался домой во второй половине дня. По обычаю, женщины готовили для него горячую ванну. В крупных городах, таких как Тикаль и Чичен-Ица, имелись общественные бани. Там, где таковых не было, крестьянин довольствовался простейшей паровой баней или горячей водой в импровизированной ванне, после которой нырял в местный колодец.

Рис. 66. Бог пчел в виде пчелы летит в улей. Мед и воск играли важную роль в жизни майя

Единственный основательный прием пищи осуществлялся вечером. Мужчины садились в круг, одни на низкие деревянные сиденья, другие на плетенные из травы циновки; их обслуживали женщины. Из оленины, мяса дикой или домашней птицы или рыбы (свежей или высушенной на солнце) готовили рагу. Иногда к нему добавляли мясо тапира (цимин). Оленя нужно было еще добыть, так же как кроликов и агути. Броненосцы (цуб) считались большим деликатесом. Также ели мясо игуан, черепах (ак), а иногда ламантина или морской коровы (баклам). Птица водилась разнообразная и во множестве. На первом месте была дикая пестрая индейка, известная своим своеобразным вкусом. Ее перья использовали для изготовления плащей и головных уборов: «они имеют такое же красивое оперение, как и павлины в Испании». В хозяйстве имелись одомашненные индейки и молодые утки (ашиш), «которые не улетают, если выросли в домашних условиях». Мускусных уток – «а также белых диких уток» – выращивали больше ради их перьев, нежели ради мяса. Голубей разводили в клетках. Почти столь же многочисленными, сколь и индейки, были кюрасао с желтым хохолком.