На войне как на войне - Сергей Самаров

Я разорвал пакет и достал папку с обычной медицинской картой. Вернее, не с самой картой, а ее ксерокопией. Полковник расстарался. И даже закладку сделал, обособив нужные мне страницы.

В глаза сразу бросились просветы в шести местах. При пересъемке отдельные строки закрывали обрывками бумаги. Что-то такое, что мне не следовало видеть.

С этим предстоит разобраться, хотя в такой обстановке я понимаю сложность задуманного. За мной следят, и за каждым помещением в центре следят. Кроме столовой.

Кроме столовой... Мысль появилась, и я уже знал, что надо делать.

3

Сосредоточиваться и полностью отключаться от посторонних мыслей я умею хорошо. На долгих тренировках пришлось осваивать эту науку. Кроме всего прочего, такое умение и предельно обостряет восприятие. Мне необходимо много запомнить. Сидя над медицинской картой, я сосредоточился и сумел изучить ее основательно, повторив несколько раз самое важное и проверив себя. Не скажу, что много понял — медик из меня, как из помойки стерилизатор. Но одно несоответствие действительности я все же уловил сразу.

В карте отмечены два сеанса легкого гипноза с профессором Радяном. Но я отлично помню, что сеансов было шесть. И гипноз был глубокий. Интересно было бы узнать — то ли было с капитаном Пулатовым? Возможно, этот принципиальный момент и есть та самая связующая нить, которую стоит потянуть, чтобы все встало на свои места.

Но это тоже вопрос для столовой...

Оставшееся до ужина время я пошлялся по прогулочным дорожкам среди берез и канадских кленов. Интересно, а здесь тоже установлены камеры слежения? Среди ветвей спрятаны?

К закрытым дверям столовой я подошел первым, лишний раз наглядно доказав всем и себе, что прогулки на свежем воздухе возбуждают аппетит. Скоро стали подтягиваться сотрудники. Появилась Таня. Покривившись для приличия, я махнул ей рукой. Она встала рядом.

А когда мы с подносами сели за стол, я, улыбаясь уже почти приветливо, сообщил:

— У тебя есть возможность для реабилитации.

— Что я должна сделать?

— Проявить способности хакера.

— Я их только что проявляла. Забралась в сервер твоего родного управления ФСБ и выудила какую-то галиматью, касающуюся тебя. Сейчас бумаги у полковника Мочилова.

— Что за галиматья?

— Рапорты двух офицеров о том, как ты стрелял в тире в дно летящей бутылки сквозь горлышко. И еще протокол допроса начальника тира.

— Почему ты назвала это галиматьей?

— Такого не бывает.

— Я раньше тоже так думал. Но это было.

— Интересно было бы посмотреть. А вот начальник тира... Этот был пьян и заявил, что ты можешь это делать даже при выключенном свете. И вообще ты стреляешь не глядя, потому что чувствуешь полет пули.

Вот уж удружил, товарищ детства! А что, если какой-то дурак поверит? Тогда мне до скончания дней своих не выбраться отсюда!

— Бедный Миша. Совсем его споили любители пострелять. Это в самом деле, как ты говоришь, галиматья. Но мне этого от тебя мало.

— Ты хочешь, чтобы я пришла к тебе ночью? Телекамеры, кстати, могут работать в инфракрасном режиме. А я женщина хоть и горячая, но скромная...

— Я хочу от тебя большего. Ты сможешь посмотреть в местной сети мою медицинскую карту?

— Нет проблем. На местном пароле я сегодня утром разминалась...

— Запоминай...

Я продиктовал номера страниц и порядок строк, которые были закрыты в принесенной мне ксерокопии.

— Что дальше?

— Карту Пулатова. За тот же период, что и у меня. Сколько раз он проходил у Радяна сеансы гипноза и какие это были сеансы.

— Поняла. Мочилов...

— Что?

— Мочилов к нам идет. Полковник подошел ко мне со спины.

— Извините, что мешаю ужину. Вы, товарищ капитан, еще не устали отдыхать?

— Что вы хотите мне предложить?

— Пришли новые документы. Я хочу, чтобы вы с ними ознакомились. Это предмет для разговора. А потом мы, может быть, сходим в тир потренироваться? Вы не возражаете против тренировки?

— Вы где будете после ужина? — спросил я встречно.

— В бункере. У себя в кабинете. Я там уже поужинал.

— Я зайду.

— Спасибо. А к товарищу майору у меня есть просьба. Поищите что-нибудь на сервере второго города.

— Хорошо, — кивнула Таня. В столовой можно и забыть про уставное слово «есть!». В столовой это слово приобретает значение «есть хочется». Должно быть, Мочилов это понимает.

Хотя полковник мог бы и получше маскироваться. Я понял, что имеется в виду сервер управления ФСБ в моем городе. Мне тоже интересно, что есть сейчас там. Особенно все, что касается капитана Югова и происшествия в поезде.

Полковник кивнул нам и вышел.

— Попадешься ты когда-нибудь... — усмехнулся я. — Но если уж тебя так усиленно эксплуатируют, то позволь и мне просьбу добавить. Мне интересно знать, кто убил в поезде небезызвестного тебе майора Мороза. Следствие должно вести наше управление, хотя москвичи наверняка своих людей тоже прислали. А если там есть какая-то связь со мной, ты постарайся ее не заметить.

— Попадусь не я, а Служба, — отпарировала Таня. — Я узнаю, что ты просил. А вон, кстати, еще человек по твою душу сюда движется...

Опять со спины подошел парень, которому я давал для тренировки ножи. Снял с руки крепление и протянул мне собранную кассету.

— Спасибо, — и посмотрел на Таню, по-мужски оценивая. Лет пять разницы в возрасте его, видимо, не смущают.

— Как ваши успехи?

— Хорошие ножи. Я приноровился к ним. У ваших чуть другая балансировка, но тем они и опаснее. Я срисовал конфигурацию. Сегодня же сделаю себе такие.

— Захотите еще потренироваться, заходите. Вот и товарища майора попросим, она вам даст урок... — кивнул я на Таню.

Разница в возрасте была не помехой, но звание парня смутило. Сам он, похоже, ходит в лейтенантах. Ну, от силы в старлеях.

— Спасибо, до свидания...

А взгляд у него все-таки мрачный.

— Не знаешь, что это за парни?

— Смотрела уже в компьютере. Из Чечни вернулись. Группа ликвидаторов, работали без прикрытия[21]. Их заманили в ловушку и захватили в плен командира группы. Возможности выручить не было, и парни вынуждены были при отходе накрыть его гранатой из подствольника. Вместе с чеченами. Такая между ними сразу была договоренность. Сейчас маются...

— Понятно Молодым это тяжело...

— Тебе было бы легче?

— У меня сейчас нет командиров. Но когда были, я их не бросал.

— Ты и без прикрытия не работал.

— Дважды приходилось. Незадолго до пенсии. В самом центре Европы. «Катили» под русскую мафию.

— А где я тогда была?

— Тебя тогда во второй отдел[22] забрали.

Я поднялся, чтобы оставить Таню заканчивать трапезу в одиночестве. Не хотелось вдаваться в воспоминания. Я не люблю чувствовать себя ветераном. Воспоминания заставляют забыть, что ты давно человек гражданский. А мне быть таким уже нравится.

— Я пойду к Мочилову. Нехорошо заставлять ждать старшего по званию. — Это я так съехидничал в унисон с предыдущими мыслями.

— Я попозже зайду в тир. Посмотрю на твои способности. И сообщу тебе, что смогла достать. Это вообще-то несложно и недолго. Как бы только не провозиться с сервером в вашем управлении. Я туда уже забиралась на прошлой неделе. Защита хитрая, хотя контроля нет.

— Понял...

Я кивнул ей и вышел из столовой. На высоком крыльце потянулся и огляделся.

К вечеру небо стало застилаться тучами. Похоже, к ночи гроза разразится Воздух слишком тяжелый, словно ощутимый на вес. И ветерок поднялся. Хорошо, что мы успели вовремя долететь Подкати гроза вчера, на маленьком самолетике попасть в эпицентр — не слишком приятная перспектива. Тогда никакой реабилитационный центр уже не смог бы нас реанимировать. Хотя я слышал однажды красивую фразу, что если уж падать, то только с высоты. Но в ее верности я сильно сомневаюсь.

Я прошел во внутренний лагерь, привычно ткнул кулаком левый угол березовой поленницы и спустился под землю. Постучал в дверь кабинета Мочилова.

— Войдите, — пригласил изнутри полковник. Он стоял перед раскрытым сейфом. Собирался убрать туда стопку документов.

— Это уже вы... Хорошо.

Верхние листы из стопки, скрепленные степлером, перебрались на стол, а стопка исчезла в металлическом нутре. Интересно! Насколько я понимаю, стопками складывают не все подряд документы, а только имеющие отношение друг к другу. Некоторые, правда, в папочку их аккуратно подшивают и нумеруют страницы, составляя опись. Но так делается, когда уже знаешь, какие документы нужны, какие не имеют отношения к делу.

Дело! Неужели вся эта стопка — мое дело? Неужели уже столько бумаги на меня истратили? При нынешней дороговизне бумаги таким можно гордиться.

Ключ в сейфе повернулся, полковничья спина закрыла дверцу, и защелкали при повороте два диска кодонабирателя. На всякий случай я с первого беглого взгляда запомнил, в каком положении они стояли до закрытия. И теперь посчитал количество щелчков. Бедный полковник Мочилов и не подозревает, что я за две минуты справлюсь с его сейфом. Стоит только сходить в свою комнату и забрать из сумки связку с наборными отмычками. Но это — на всякий случай. Забираться в сейф я пока надобности не вижу. Ни к чему так рисковать и делать врагом единственную структуру, которая меня основательно поддерживает.