Винтервуд - Дороти Иден

— Да забирайте вы эту несчастную безделушку. Ваши ящики обыскали потому, что при составлении описи имущества моей тетки оказалось, что одной броши не хватает. Обыск был произведен по указанию мистера Маллинсона. Если бы брошь не нашли среди ваших вещей, ящики мисс Херст тоже были бы обысканы. Это звучит достаточно убедительно для вас? — Привычным жестом, выражающим состояние крайней усталости, она прижала пальцы к вискам. — Вся эта история надоела мне до ужаса. С момента прибытия сюда моей тетки у нас были одни только неприятности. Жаль, что она не умерла в Венеции. Одна в своем дворце. Почему вы так на меня смотрите, мисс Херст? Ведь все равно она умирала. Разве что-нибудь изменилось бы, умри она несколькими неделями раньше? Вы скажете, что в этом случае моя дочь не получила бы наследства. А теперь старая дама оказалась не в той могиле, где ей следовало бы оказаться.

— Что вы такое говорите, миссис Мерион? — вскричала Лавиния. — Леди Тэймсон покоится там, где ей следовало, — в могиле своего сына.

Шарлотта бросила на нее быстрый удивленный взгляд, как если бы только сейчас ясно поняла смысл своих собственных слов.

— Я просто имела в виду, что слишком она уж переняла чужеземные нравы, перестала быть настоящей англичанкой. Возможно, ей под кипарисами было бы лучше. Так или иначе, я сделала все, что могла, и как меня за это отблагодарили? — Голос ее стал жестким и холодным. — Почему вы стоите там и смотрите на меня, открыв рот, Элиза? Я хочу, чтобы вас сегодня же не было в доме.

Лавиния была расстроена больше Элизы. А сама старая служанка, успокоившись, вроде бы даже радовалась тому, что уходит.

— Не жалейте обо мне, мисс Херст. Я думала, все равно кончится чем-нибудь этаким. Хозяйка обязательно прознала бы насчет брошки, и я предвидела, что она ни за что не поверит, что мне ее подарили. А ведь я ее вовсе не хотела. Миледи просто умоляла меня ее принять. Она сказала, что никак по-другому не может меня отблагодарить, — Элиза подняла свой передник к глазам. — Бедная моя миледи. Я просто ужас как тоскую до ней — право слово. Все прислушиваюсь к ее колокольчику, но он больше не звонит. Мне лучше уйти отсюда, мисс Херст.

— Но устроитесь ли вы на другое место? — Лавиния не стала говорить, что она слишком хорошо знает, как трудно начинать жизнь сначала, когда на прошлое твое брошена тень.

Однако Элиза и тут проявила удивительное философское спокойствие:

— Не волнуйтесь. Сначала я немного отдохну. Я не отдыхала, можно сказать, с детских лет. Но мне жалко будет расстаться с вами и с Флорой. Не думаю, что и вы навсегда останетесь здесь, но надеюсь, вы поможете мисс Флоре пережить эти беды.

— Беды?

— Ну, то, что она не ходит и прочее, — с излишней торопливостью пояснила Элиза.

У Лавинии осталось странное впечатление, что она совсем не это имела в виду. Как-то вдруг и Элиза стала загадкой. Она отказывалась сказать еще хоть словечко и в течение одного часа успела уложить свои вещи и удалиться. Она заявила, что у нее есть сестра в Норфолке — она поедет туда и поживет у нее. Она настояла на том, что пойдет в деревню пешком. Лавиния проводила глазами ее маленькую квадратную фигурку. Согнувшись под тяжестью плетеной багажной корзины, она проковыляла по подъездной дорожке и скрылась из виду. Внезапно Лавиния вспомнила о незнакомой женщине, которая приходила повидаться с леди Тэймсон и назвалась ее старой прислугой. Она почти все забыла об этом эпизоде. Однако теперь он всплыл в ее памяти, и ее охватило недоумение. Недоумение и тревога. Вряд ли, думала она, ей суждено когда-либо вновь увидеть Элизу.

Она не знала, что Джонатан Пит стоит за ее спиной, пока не услышала его знакомый насмешливый смех. Сколько времени он так простоял, неизвестно.

— Не опасаетесь ли вы, что то же самое в один прекрасный день произойдет с вами, мисс Херст?

Она поглядела в его издевательски прищуренные глаза.

— Это ваших рук дело! — воскликнула она. — Вы велели миссис Мерион обыскать вещи Элизы.

— Разумеется, я дал своей кузине совет. Как-никак эта побрякушка стоит несколько сот фунтов. Слишком много для прислуги. Очень жаль, что ей все-таки удалось ее унести. Право, Шарлотта слишком снисходительна.

— Что вам в этом доме надо, мистер Пит?

Он любил открытые атаки. Глаза его блеснули.

— Мистер Пит? Все еще такая отчужденность? Меня зовут Джонатан. Что мне надо? Мне нужен ваш ответ, маленькая моя. Среди прочего... — Он свистнул сквозь зубы. — Среди прочего.

Теперь Лавиния уже не сомневалась, что он был лично заинтересован в пропавшей брошке, так же как и в некоторых других вещах, принадлежавших леди Тэймсон. И он, и Шарлотта. В чем состоял их заговор?

Дэниел наверняка был осведомлен об увольнении Элизы, но Лавиния не могла узнать, что он думает по этому поводу. Она знала только, что из Дувра был направлен банковский посыльный, который вместе с мистером Маллинсоном увез в запертом ящичке все драгоценности леди Тэймсон. Они должны были быть помещены на хранение впредь до совершеннолетия Флоры. Девочка была несколько огорчена, так как мысленно представляла себя делающей то, что, бывало, делала ее бабушка, время от времени жаловавшая какую-нибудь ценную вещицу тому, кто ей угодил. Однако она вскоре позабыла об этом, увлекшись распаковыванием своих лондонских покупок. Она специально пригласила Эдварда полюбоваться ее щедростью.

Эдвард был необыкновенно притихшим и спокойно играл в комнате Флоры. Он начал шумно протестовать лишь тогда, когда явилась Берта, чтобы отвести его к матери.

— Я не хочу идти. Скажи маме, что я занят.

Берта была шокирована.

— Как будто я могу сказать такое! Идемте сейчас же, непослушный вы мальчик!

Эдвард упрямо выпятил нижнюю губу.

— У нее в комнате слишком жарко, и она все время плачет. Я, например, вовсе не огорчен смертью бабушки Тэймсон. А ты, Флора?

— Я огорчена, — заявила Флора, шокированная не меньше Берты. — Не огорчаться, когда умирают люди, — грешно. Тебе бы понравилось, если бы никто не стал о тебе плакать?

— Мне было бы все равно. И я не стану плакать ли о тебе, ни о маме, ни о ком бы то ни было еще. В особенности же я не стану плакать о тебе.

— А тебе и не придется, потому что я никогда не умру, — надменно заявила Флора.

— А теперь прекратите эти глупости и идемте со мной, мастер Эдвард, — нетерпеливо произнесла Берта.

— Если у мамы мистер Пит, я не пойду.

Лицо Берты приняло суровое выражение.

— Мистера Пита там нет. Идемте же, наконец!

Эдвард неохотно последовал за ней. Его негодующий голос доносился издали:

— Это несправедливо: Флора едет в Лондон, а я только и делаю, что сижу около мамы. Это ужасно скучно.