Под крышами Парижа (сборник) - Генри Миллер

Артур нашел к чему придраться… Жалеет, что не прихватил с собой «кодак». Он не хочет грязные картинки снимать, говорит он Шарлотт… ему б только один снимок сделать – ее на кушетке с ним рядом, чтоб видно было, какой у него хуй и чем она собирается его в себя принимать. Шарлотт это раздражает… Он ее за какую это девушку принимает, а? Но это не мешает ей схватить его за болт, как только он все с себя снимает… Мы с Артуром ложимся бок о бок, а Шарлотт сидит между нами, играя с нами обоими….

Легко сунуть палец в эту щелку у нее под жопкой. Шарлотт сочна, как кто угодно, и, если все делать правильно, вовсе никаких хлопот…. А ей нравится эта игра с пальчиком….. Она откидывается на спину, раздвигает ноги и велит нам приступать.

Артур сидит и нюхает свой палец… Начинает было говорить что-то пару раз, умолкает и смотрит сперва на фигу Шарлотт, потом на меня. О чем он думает – очевидно, однако Артур привередлив…. Наконец он собирается с духом… склоняется и хорошенько обнюхивает Шарлотт. Она сводит ноги у него на шее и трется фиговиной своей о его лицо. Артур подымает взгляд на меня и говорит, что я сам себя могу идти ебать, если мне не нравится… Он запускает язык ей в конийон и принимается сосать…. Я лежу рядом с Шарлотт и забавляюсь с ее буферами….

Она такая куколка, что играть с нею можно весь день. Но Жан Жёди абстракций не переносит… в его безволосом кумполе только одна мысль, и ее оттуда нипочем не вынуть. Джонни хочется ебаться, спорить тут бесполезно. Но мне нужно дождаться, когда Артур нос свой вытащит из-под жопки Шарлотт… она по-прежнему не разомкнула ноги у него на шее, и им обоим просто роскошно. На вкус сладко, как техасская банановая дыня, говорит Артур… этому он набрался от Эрнеста, но, проведя здесь несколько месяцев, все американцы начинают так разговаривать. В Париже нет ни одного, кто б не делал вид, будто знает Соединенные Штаты, как собственное лицо в зеркале….

Шарлотт интересно, думали ли мы о том, что нечто подобное произойдет, когда пришли сюда. Я даю Артуру знак не разевать хлеборезку, но он, как балбес, давай ей рассказывать… мы с ним-де прикинули, что первым ебать ее буду я. Артуру – два гола; она обиделась на нас обоих, но на Артура – больше. Заставляет его прекратить сосать ей пизденку, но мне можно играть с нею и дальше… В хорошее настроение она возвращается, только приняв еще порцию.

Артур все выпытывает… его не упрекнешь в том, что ему хочется знать всякое, но такта в нем ни на грош, к черту. Шарлотт наконец говорит, чтоб он выкладывал все, что у него на душе… она ему расскажет все, что ему интересно, а потом либо он перестает относиться к ней как к уроду, либо пусть убирается, к чертовой матери. Я с нею согласен процентов на шестьсот семьдесят пять. Я б на ее месте давно нас обоих вышвырнул….

Первый вопрос Артура – конечно, о пизде. Ему интересно знать, у всех ли маленьких людей… он считает, что это очень деликатное обозначение… пизда, как у Шарлотт. Похоже что нет. У некоторых пёзды большие, как шляпа, а у некоторых – маленькие щелочки, на которых нет ни волоска. У мужчин то же самое, говорит Шарлотт, и найти хорошее соответствие – целое дело…..

Далее Артур желает знать, ввинчивал ли Шарлотт когда-нибудь полноразмерный мужчина. На этот вопрос отвечать она не желает, и по глазам Артура я вижу, что дальше он собирается спросить о полицейской собаке… Ну и точно, не успеваю я его остановить, как он выпаливает. Я хватаю Шарлотт, пока она не успела разозлиться, и велю Артуру уебывать в соседнюю комнату и там спросить у собаки….. Бля, он бы у нее еще спросил, отсасывала ли она когда-нибудь у гуттаперчевого мальчика……

Кое-что все же начинает, похоже, просачиваться к нему в кочан. Артур берет стопку и уваливает из комнаты, и только пару дней спустя, когда он рассказывает обо всем этом Сиду, я узнаю, что он просто-напросто пошел в ванную поглядеть, сральник там тоже в полразмера или как……..

Шарлотт, судя по всему, нравится, как пахнет от моего хера…. она лежит, уткнувшись лицом мне в куст, и все нюхает и нюхает, щекоча мне при этом яйца. Наконец высовывает язычок и пробует на вкус самый кончик….. раскрывает рот как можно шире, чтоб я попробовал его ей засунуть… нам едва это удается…. она больше хуесоска, чем может быть взрослая пизда…. ни одна взрослая пизда нипочем не найдет такую елду, которая в нее не лезет. Шарлотт не получится слишком нежничать с отсосом, если она чуть не давится хуем.

Когда она забирается под меня и раздвигает ноги, чтобы я ей ввинтил, у меня поначалу не выходит. Я просто лежу и смотрю на нее, покуда она не принимается болтать в воздухе ногами и хныкать, чтоб дал. И вот я между ними, а ее крохотные бедра у меня по бокам, и Джон Ч. тычется ей в пизденку. Это как пытаться ввинтить ребенку… бля, это хуже, чем ебать ребенка, потому что у Шарлотт все зудит по-настоящему, и, если ничего не получится, она сойдет с ума…..

Боюсь, что подо мной она просто лопнет, как спелый персик… но мой хер входит без единого писка со стороны Шарлотт. Я пытаюсь туда посмотреть…. он вздут, как передавленный шарик, когда в нее встраивается…. внутри у нее тоже, должно быть, все вздуто.

Она кусает меня за соски и говорит, чтобы я ее еб… она так распалилась, что говорила бы мне это, даже будь у меня хуй в два раза больше…..

Едва она раскрывается, дело – пустяк. Может, она никогда больше не станет прежней; пизденка ее может больше и не остаться такой хорошенькой и совершенной, какой была до того, как мы с нею начали, но куда важнее заставить все работать… что проку хвалиться хорошенькой фиговинкой, если с ней нельзя поебаться…. Я заправляю ей по самые уши, и она уже просит больше оп-ля, больше. А можно было решить, что испугается, такая крохотная пизда… но ничуть. Она сука от и до, сколько б ее там ни было, и если чего-то боится – так лишь того, что ей может не достаться всей дрючки, которой хочет.

Куда, к черту, она девает мой хуй, как только тот оказывается у нее в фиговинке, я не знаю. Если он уже не выпирает ей в пищевод, никогда не выпрет…. поэтому я хватаю ее за эту жирную жменю жопки, переворачиваю на бок и заправляю ей так же, как заправлял бы кому угодно. Там нет места даже волосинку в нее просунуть… Я растянул ей пизду так, что и булавки не воткнуть между ее краем и ободом ее очка. Да и кому, к черту, понадобится втыкать туда булавки? Она – у меня… она мне хорошенько попалась, и ебут ее так, как тот, кто ее создал, никогда и не планировал…. Вдруг она принимается попискивать… пинает меня пятками в бока…. Она кончает и показывает мне, что и она умеет ебаться….

Шарлотт из тех пёзд, что, похоже, кончают и никак не могут кончить, – раз уж начали, будут столько, сколько ты им ввинчиваешь. Из кушетки от пинков лезет набивка…. Шарлотт способна подымать необычайный для малышки гвалт. Голосок ее возносится вместе с ее младенческой попкой, и то и другое – изо всех сил. Хорошо, что консьерж у нее глух…. услышь он этот сучий вой, тотчас бы примчался расследовать убийство. Она хватает себя за титьки и, похоже, просто сует их мне в руки, чтоб я их сжимал… пес начинает гавкать и срывать кровлю, где она его привязала… У Шарлотт все бедра в соке, вся жопа в соке и даже на животе…. должно быть, я открыл у нее в пизде новый источник…..

Джон Четверг пару раз икает. Он не привык к таким стесненным обстоятельствам и, судя по всему, никак не может решиться. Но затем дает себе волю… а я ебу Шарлотт так жестко, что она уже и не пищит. Открывает рот, но оттуда не вылетает ни звука. Я сознаю, что у меня в организме груз алкоголя… мебель кружит по комнате медленным гавотом.

Возвращается Артур, держа перед собой на весу свой хер, как шест. Я сижу на середине кушетки, стараясь не дергаться, чтоб она сильно не покачивалась, а Шарлотт лежит на спине, играясь со своей мохнаткой. Едва завидев этот восставший хуй, Шарлотт соскакивает с кушетки и подбегает к Артуру. Вот же ветреная пизденка! Обеими руками, распахнутыми во всю ширь, она обхватывает его жопу и прижимается к его промежности. Росту в ней ровно столько, что, когда она стоит босиком и чуть опускает голову, конец его хуя упирается ей в губы…. Она целует Артура в живот и куст, которым он зарос до половины, после чего открывает рот. Она просто-напросто дает ему сунуть себе за щеку.

Артур, должно быть, наигрался с собой, пока его тут не было. Либо так, либо он утрачивает хватку – Шарлотт сосет его болт не дольше минуты, а он уже изливается. Вот Шарлотт глодает его изо всех своих силенок, и оба они счастливы; а вот они просто в экстазе, и Шарлотт пытается проглотить пинту молофьи одним глотком. У меня такое впечатление, что я смотрю кинокартину, которую в несколько раз ускорили….

Шарлотт бросается обратно…. Хотелось бы мне, чтоб у меня болт сосали, желает знать она…. и не успеваю я ответить, как она забралась на меня и сунула его себе в рот. Вот бы я и ей фиговинку пососал… она подбрасывает жопку чуть ли не прямо мне в лицо, и я лежу и смотрю ей между ног. Но меня никогда не привлекала пизда с молофьей внутри… Вместо этого я кусаю ее за ляжки, и она почти так же довольна. Пускает слюни и воркует над моим болтом, пока он не вырастает так, что над ним уже не поворкуешь….