Персона - Максим Жирардо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все на местах? – прогрохотал Лабро.
– Я да, капитан, – ответил молодой человек, готовый спуститься в пещеру к жертве.
– Тогда вперед, Ламбер, поднимите ее к нам наверх.
– Вас понял.
Молодой альпинист схватился за края, просунул вниз одну ногу, потом другую и скользнул вслед за корзиной. Вскоре шахта всосала в себя его голову, как до этого все тело, и видеть теперь можно было только подрагивавшую под его весом веревку.
– Постоянно докладывайте мне обстановку.
– Спуск проходит без труда. В колодце виднеются следы, о его стенки явно кто-то совсем недавно терся. Слышу Манжена, который неустанно зовет жертву.
Связь забивал треск помех. Некоторые слоги терялись, но в основном все было понятно. Фрэнк и бригада криминалистов сосредоточенно молчали, готовые за пару секунд взяться за дело, если их об этом попросит Ламбер. Лабро и Лоране, устроившиеся в «мистери-машине», не только слышали его, но и видели происходящее благодаря закрепленной у него на шлеме камере.
– Я почти на месте, колодец заканчивается, за ним начинается большая пещера, которая видна слева от меня метрах в четырех-пяти внизу. Повсюду полно костей. Такое ощущение, что перед тобой мусорный контейнер, в который их бросали не одно столетие. Черт, странная картина…
Не отдавая себе отчета, последнее замечание Ламбер произнес вслух.
– Вы можете вступить с ней в контакт?
– Мадам, я спустился, чтобы вас отсюда вытащить. Не волнуйтесь, мы вам поможем. Эй, мадам, вы меня слышите? Нет, она ни на что не реагирует.
– Будьте осторожны.
– Я встал ногами на землю. Стравите немного веревку, метра на три. Слой костей здесь очень шаткий, на нем трудно найти точку опоры.
Система связи улавливала хруст, сопровождавший Фрэнка значительную часть их похода по городской утробе. От этого его прохватывала дрожь.
– Перед тем как к ней подходить, посмотрите, нельзя ли помочь Манжену, чтобы он тоже к вам присоединился.
– Предпринимаю еще одну попытку установить голосовой контакт. Мадам, я пришел оказать вам помощь. Эй, мадам, вы меня слышите? Если да, поднимите, пожалуйста, руку… – Ламбер несколько секунд подождал. – Ноль реакции.
Продвинувшись дальше в глубь оссуария, Ламбер присел. Сохранять равновесие ему приходилось с помощью вытянутых в стороны рук. В каких-то трех-четырех метрах от себя он увидел маленькую, скрючившуюся фигурку. Затем посмотрел по сторонам, чтобы определиться на местности, увидел за своей спиной камеру, торчавшую будто прямо из-под земли, и подошел к ней.
– Вижу дыру. Она и правда слишком узкая, хотя с помощью пары-тройки парней ее можно было бы расширить и вытащить Манжена.
– Вас понял, теперь займитесь пострадавшей. Только аккуратно, неизвестно, как она отреагирует.
– Пошевеливайся, я больше не могу в этой дыре.
– Подхожу к пострадавшей.
Ламбер направился к нагому, изможденному силуэту, осторожно, без резких движений, все больше освещая его по мере продвижения вперед. Его взору предстало тело. Кожа представляла собой мешанину грязи, пыли и засохшей крови. Постепенно фонарь выхватывал из мрака все новые участки. Она сидела боком, свернувшись, будто зародыш в материнской утробе. Рука скрывалась между торсом и бедрами, голова упала между коленей, ладони зарылись в ворох костей. Двигалась одна лишь спина, и то едва заметно, в ритме вдохов и выдохов.
– Пострадавшая ужасно изуродована… Такое ощущение, что она спит… Я сейчас к ней прикоснусь.
Слушатели, каждый по-своему, представляли себе эту сцену, ставя себя на место Ламбера, и рисовали в воображении пещеру, основываясь на личном опыте, детских страхах или манере выражать мысли. Затаив дыхание, они вслушивались в тишину, стараясь понять, что будет потом.
В пятидесяти сантиметрах от фигурки Ламбер остановился, присел и расчистил под ногами останки в попытке обрести твердую опору. Затем потратил еще несколько секунд, чтобы ближе ее рассмотреть, освещая каждый участок поверхности, видимый с того места, где он стоял. Потом зашептал, будто разговаривая с маленькой девочкой четырех-пяти лет, обнаруженной в шкафу какого-нибудь безумца.
– Мадам, я пришел вам помочь. Если вы слышите меня, подайте какой-нибудь знак. Мадам, я сейчас к вам прикоснусь. Не бойтесь, я здесь, чтобы вам помочь.
Ламбер осторожно вытянул вперед руку, чтобы коснуться ее спины, стараясь сохранять плавность движений. Обычно это у него получалось. Его дед был животноводом из департамента Тар, поэтому в детстве он каждое лето проводил, приручая животных. Спокойные, неторопливые жесты, главное, чтобы не резкие. Такой контакт устанавливал доверие. Перчатка Ламбера вошла в соприкосновение с кожей пострадавшей в районе левой ключицы. Мгновение ничего не происходило.
– Контакт.
Затем он положил на спину женщины всю ладонь, забыв одну из основополагающих истин, которым его научил дед: «Никогда не застигай животное врасплох, иначе оно отреагирует инстинктивно, исходя из чувства страха, и в лучшем случае убежит, а в худшем – порвет тебе задницу, стараясь себя защитить».
Фигурка мгновенно выпрямилась, и в шлемах всех, кто слушал доклады Ламбера, послышался тот самый хрип, который за несколько часов до этого описывал студент.
– Черт! Это еще что такое?!
Ламбер тоже заорал, упал на пятую точку и задом отполз назад с грацией перевернувшегося кверху лапками паука.
– Что с тобой? – завопил Лабро.
– Ни хрена себе…
Ламбер больше ничего не слышал, его обуял страх. Теперь капитан и Лоране видели лицо жертвы на мониторе. Выпрыгнув ниоткуда, будто черт из табакерки, она появилась в поле зрения камеры и бросилась на Ламбера. Все синхронно подпрыгнули. На ней была каменная маска, очень похожая на те, что полиция обнаружила на лицах Филиппа Сильвы и Виржини Дебассен. Она, как безумная, крутила во все стороны головой, молотя в воздухе оставшейся левой рукой и культей правой. Из-под камня, закрывавшего ее лицо, рвались чудовищные хрипы. Она вдруг застыла на месте, нащупала его рукой, схватила у лба и рванула изо всех сил, какие у нее еще остались. Окровавленная маска упала на подстилку из костей, прихватив с собой и часть ее лица. Ее плоть жуткими уродствами прорезали надрезы. Картинка на контрольном экране дергалась во все стороны, словно в дрянном фильме, снятом документалистом-любителем.
– Да соберитесь вы, Ламбер!
В эти несколько переданных по рации слов Лабро вложил всю свою власть и авторитет.
Выпрямившись, фигурка уже не производила впечатления девочки лет четырех-пяти. Ее рост составлял около ста семидесяти сантиметров, а женские формы не оставляли никаких сомнений касательно возраста. Ламбер перевел дух, взял себя в руки и навел камеру на ее лицо. Свет озарил собой то, что вот уже несколько дней таковым больше не являлось. Если когда-то она была человеком, то теперь превратилась в монстра.
Первым
