Волки и боги - Тена Тена Марина

Первой такой украденной жертвой стал мальчик с жидкой рыжей бородкой. У него были очень ясные глаза, и он смотрел ими на меня с изумлением. Он смотрел на меня, но видел в моем лице лицо своей сестры, Эве. Я улыбнулась ему, протянула руку, и он схватился за нее, думая, что следует за сестрой. Одно мгновение, и мальчик переступил порог. А я продолжила свой путь.

Каждый раз, проводив очередного заблудшего в мир иной, я меняю обличье. Сейчас, например, у меня длинные ноги, морщинистая кожа и острые когти.

Но какой бы образ я ни приняла, я всегда хожу босиком.

Хотя тело мое выглядит сутулым, и хромота бросается в глаза, я двигаюсь с легкостью, которой обладают только боги. Мне не нужно думать о том, куда идти, в моем теле живет невидимый компас, который сам указывает мне путь. Я вижу следующую добычу: это женщина в доспехах, которые ей больше без надобности. Она смотрит на меня, и ее глаза загораются. Отец? Я подхожу к ней медленно, чтобы не напугать. Я не протягиваю руки, потому что она плачет, и я терпеливо жду, когда она закончит это делать.

– Я не оправдала твоих надежд, папа, – рыдает она.

– Ничего, – отвечаю я, – пришло время отдохнуть.

Мой голос глух и потрескивает как огонь, пожирающий лес.

– Но… я потерпела неудачу! Ты будешь меня ненавидеть! – продолжает рыдать она.

Я жду. Жду, когда она снова посмотрит на меня своими большими глазами, полными крови и слез.

– Прости меня, отец, – наконец говорит она и смотрит в мое лицо.

– Дай мне руку. – И я… даю ей руку.

Тем временем лес продолжает звать меня. Итари обещала мне много работы. Я продолжаю идти, шелестя мертвыми листьями. У Смерти тысяча лиц, но она всегда ходит босая.

Он знал, что совершает ошибку, отправляясь в лес. Или еще хуже: предательство. Он понял, почему его считали столь важным, почему так пеклись о его безопасности. Роль провидца была выбрана им не добровольно. Это было бремя, которое он взял на себя, чтобы помочь своему народу. Даже если это и означало потерю свободы. Но были вещи, которые выходили за рамки его обязательств, и там решения должен был принимать он сам, только сам. Вот почему он, не спросив разрешения, отправился на поиски Ветерка. После разговора с мальчиками выяснилось, что они давно потеряли ее из виду, стоило им выйти на охоту.

– Можно ли отправить кого-то на ее поиски? – спросил Нестор, обращаясь к Робле.

– Нет, – сурово ответил старый воин. – Мы не можем так сильно задерживать группу. Это большой риск. Ты знаешь, что я сам бы пошел ее искать. Но сейчас мы не можем себе этого позволить.

– Но она девочка…

– Достаточно взрослая для того, чтобы понять, что она ослушалась нас, убежав на передовую, – вздохнул он. – Обещаю, что мы будем начеку. И не упустим ее, если она попадется на пути.

Надеюсь, она испугается и вернется сама, хотя проще всего было бы, если бы наши воины остановили ее, – продолжил Робле.

– Думаешь, они становят ее?

– Уверен. И это будет для нее самое безопасное, – сказал Робле, кладя руку на плечо Нестора.

Провидец опустил голову, сделав вид, что сдался и поверил. Он ждал. Скоро малыши начнут капризничать, чувствуя, как когти страха впиваются в их глотки, в группе поднимется паника, взрослые примутся их успокаивать. И тогда… Тогда он сбежит.

Случилось именно так, как он предполагал. Дождавшись нужного момента, Нестор ощупью шмыгнул за деревья и побежал. Он бежал, бездумно переступая ногами и не заботясь об осторожности, один раз упал, больно поцарапав лицо. Но не теряя времени впился ногтями в землю, оттолкнувшись, встал и снова двинулся вперед. Когда по ощущениям он был уже достаточно далеко, чтобы его услышали остальные, он что есть мочи закричал, ненавидя свой голос, который скрипел, как петушиный, и срывался от отчаяния:

– Ветеро-о-ок!

Он ненавидел себя за то, что нарушил обещание, которое он дал Сьерре. Но знал, что сама она, если узнает о случившемся, будет ненавидеть его в сто крат сильней. В эти минуты он даже не был уверен, что делает это для Сьерры. Ведь ее появление в жизни Нестора было связано с ложью – ложью, которая поставила под угрозу все, ради чего Нестор рисковал своей жизнью. Но держать обиду на ее он тоже не мог. Непросто обижаться на того, кто спас тебе жизнь. На того, кто помог поверить в себя. Нестор споткнулся о камни, и ему пришлось опереться о ствол дерева, чтобы снова не упасть. Вытер рукой пот с лица, успев лишь растереть пот и пыль. Дыхание его сбилось. А главное, он совершенно не знал, куда ему бежать.

Стоило Нестору остановиться, как холод забрался ему под одежду и мгновенно остудил влажное от пота тело. Мрак вокруг стал густым и каким-то фиолетовым. Ночь неумолимо приближалась, перед глазами все плыло, а провидец не только не знал, где искать Ветерка, он даже не был уверен, что сможет вернуться, когда свет окончательно померкнет. Пытаясь согреться, он обхватил себя руками и потер ладони друг о дружку. «Надо сдаваться», – промелькнуло. Но он тут же отмел эту мысль. Сдаваться было нельзя. Несмотря на то, что быстро бежать в такой темноте он не мог, это все-таки было лучше, чем стоять на месте, позволяя холоду все глубже и глубже впиваться в свое тело.

Наконец, тьма окончательно накрыла его, словно толстым плащом, и он остановился. Идти дальше, в полной темноте, не зная пути, не было смысла. Он не мог идти. Но у него были другие ресурсы. Не воина, нет. И даже не разведчика. Он был провидцем. И если раньше он воспринимал свой дар как бремя, то сейчас настало время воспользоваться его преимуществами.

Он сидел на земле, скрестив ноги и прислонившись спиной к стволу ясеня. Он знал, что огонь, благовония и травы помогли бы ему, но у него был только он сам и то отчаяние, которое превратилось в твердость. Он медленно вдохнул, впитывая холод, запах леса и все звуки ночи. Он никогда не призывал мертвых, но много раз присутствовал вместе со старейшинами на церемонии и знал, как это делается. Больше всего это действо напоминало воспоминание. Воспоминание о том, что давно и безвозвратно забыл. Нестор попытался сосредоточиться, но сердце, которое бешено колотилось в груди, и голоса, которые спорили у него в голове, мешали ему.

Один голос говорил, что он зря тратит время и лучше прямо сейчас продолжить поиски Ветерка. Второй – что надо перестать валять дурака и срочно возвращаться в лагерь. Тем более что даже Робле не сильно рассердится. В конце концов, безопасность огромной группы важнее, чем поиски одной бестолковой девчонки. А обещание… Ну что обещание? Голоса были разными, оба говорили со своей интонацией, и игнорировать их было очень сложно. Но Нестор все-таки попытался.

Он сосредоточился на своем дыхании, на запахе дыма, который тянулся издалека, на стуке собственного собственного сердца, которое с каждой минутой становилось все спокойнее. Звуки вокруг будто отключились, поэтому он не расслышал, но почувствовал, как кто-то приближается к нему. От незнакомца, точнее незнакомки (незнакомец не может благоухать так волшебно) пахло дождем и жасмином, а еще у нее было удивительное дыхание, которое Нестор ощущал как свое. Так, желая призвать Азанора, провидец вызвал дух Фе.

– Азанор не смог откликнуться на твой зов, – музыкальным голосом проговорила Фе.

Она была как сама весна, и ощущать ее рядом было утешением.

– Я не знал, что ты тоже…

– Я отвечаю не только за встречу мертвых, – ответила она тоном, далеким от упрека.

Ее голос был как прохладная сладкая вода после долгого похода по жаре. Говорили, что Фе была первой из Пятерых, кто погиб. И именно она принимала души недавно умерших.

В сознании Нестора вдруг промелькнула догадка. Он похолодел.

– Ты здесь, потому что Ветерок умерла?

– Сегодня ночью было унесено больше жизней, чем мне хотелось бы. Ветерка среди них пока не было, – ответила Фе. – Но она в опасности.