Книжный клуб в облаках - Сильвия Алиага
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце концов они остановились на дублированной версии «Железной маски», несмотря на приведенные Каей соображения, что фильм этот далеко не французский.
– Конечно же он французский! Действие происходит во Франции, среди актеров – Жерар Депардье, что еще тебе надо? Просто удивительно, что вам в школе его на уроках истории не показывают.
Кая расхохоталась так, что чуть не подавилась лапшой пад-тай[68].
– Мне жаль тебя огорчать, но должна сказать, что нет ни одного события этого фильма, которое соответствовало бы действительности.
Дориана это ничуть не смутило. Он ответил:
– Так и было задумано: ты в это поверишь, и все, – и отпил из бутылки с безалкогольным напитком.
Похоже, все повороты сюжета он знал наизусть. И, пока герои с экрана говорили по-французски, он вполголоса произносил их диалоги на английском. Как будто в процессе своеобразного синхронного перевода на заседании ООН. Кая поглядывала на него с явной симпатией. На нем теперь были шорты и майка из дьюти-фри. Она первый раз пригласила друга переночевать в ее доме. Первый раз не только в этом доме, но и вообще, если уж быть откровенной. Было непривычно, но ей нравилось. И вдруг она кое-что поняла.
– Цветы, музыка, смех друзей, запахи сигарет и кофе, – прошептала она на французском.
– Что это значит?
Она несмело улыбнулась ему, а потом перевела на английский.
– Так описана эта квартира в романе моей двоюродной бабушки. Но с первого моего дня здесь мне все время было немного стыдно, что я оказалась не на высоте… что мало развлекаюсь. Я не уверена, что она хотела именно этого, решая послать мне ключи от своей квартиры. Она, может быть, думает, что я скучная.
– И вовсе ты не скучная, – возмутился Дориан. – Совсем наоборот.
Кая благодарно ему улыбнулась.
– А вот твой дом как раз такой. Я о твоей квартире в Лондоне.
– Честно говоря, домашних цветов у нас как раз немного. Всего-то один кактус на полочке в кухне, и то мы думаем, что он скорее мертв, чем жив. Больше ничего.
– Зато он полон смеха друзей и музыки, и там пахнет кофе и сигаретами.
Дориан оставил тарелку с палочками на столе и развернулся к Кае, опершись локтем на диван.
– Это ближе к действительности, но что побуждает тебя думать, что у тебя здесь хуже? Твой дом тоже полон смеха – ты сама только что хохотала над моими способностями переводчика, равными нулю.
Кая вновь засмеялась.
– Это правда.
– А что нет запаха сигарет, так он и не нужен, зато есть запах тайской еды и… – Он втянул носом воздух. – Вечеринки в тропиках? – И замолчал, словно стараясь что-то припомнить. – Погоди-ка, а не этим ли благоухал Минхо, когда вы пришли ко мне на день рождения? От его плаща явно несло чем-то похожим.
Кая почувствовала, как кровь приливает к щекам.
– Знаю. Это долгая история.
Дориан откинул голову на сиденье дивана и изумленно хохотнул. После еды, душа и нескольких часов отдыха выглядел он гораздо лучше, хотя все еще усталым.
– Даже не знаю, хочу ли я узнать эту долгую историю…
Однако Кае требовалось кому-нибудь об этом рассказать.
– Кажется, Минхо мне немножко нравится, – выпалила она, и щеки ее вспыхнули, грозя что-нибудь поджечь. – Я точно еще не знаю, пока что не решила.
Дориан молча несколько бесконечных секунд смотрел на нее. На лице его было написано крайнее изумление и некоторая досада.
– И думаешь, что скоро решишь?
Кая в растерянности глядела на него. Она что-то испортила? Неужели Дориану тоже нравится Минхо? В конце концов, он узнал его аромат.
– Не думаю, – сказала она. – Сомневаюсь, что мы в скором времени сможем с ним встретиться.
Дориан глубоко вздохнул и перевел взгляд в потолок.
– Боюсь, что в следующий раз заседать мы будем в режиме видеоконференции – воздушных миль у меня почти не осталось. – Он замолчал. – Ты веришь в родственные души? – спросил он наконец.
Этот вопрос застал Каю врасплох.
– Никогда об этом не думала. Ты что, считаешь, что Минхо – родственная мне душа? – На этот раз паузу взяла она. – Или… не знаю… тебе?
Дориан отрицательно покачал головой.
– На самом деле я думаю, что Минхо…
Закончить фразу ему не удалось, потому что в этот момент зазвонил его телефон. Дориан приподнялся. Телефон лежал на журнальном столике, где-то посреди упаковок с тайской едой, в разной степени опустошенных. На экране – лицо звонившего: Каролина в темных очках корчила рожицу, показывая язык.
– В Нью-Йорке сейчас еще полдень. – В голосе Дориана слышалась растерянность. – Каролина должна быть на работе. Вроде ей нет никакого смысла звонить мне сейчас.
Он ловко поднялся с пола и взял телефон.
– Ты в порядке? – первым делом спросил он, приняв звонок.
Кая сразу же поняла: что-то случилось, когда Дориан вмиг побледнел. Ей было трудно следить за разговором по-английски, темп которого сразу же увеличился. С другого конца линии доносилось нервное клокотание голоса Каролины.
– Окей, лечу туда. Я в Париже, но сяду на первый же рейс до Нью-Йорка, – ответил он. Кая тоже встала с пола, чтобы лучше слышать. – Нет, исключено… – возразил он на какие-то слова Каролины. – Даже не мечтай, одних я вас не оставлю. Да плевать мне на гребаную работу, как-нибудь выкручусь. – Несколько секунд он молча слушал. – Знаю, я тоже… До наступления ночи буду у вас. И поеду прямо в клинику.
«В клинику». Кая затаила дыхание, пока Дориан отключался.
– Это ведь не с Каролиной? – спросила она. – Что-то случилось с женщиной, у которой она живет?
Дориан отрицательно покачал головой. Он потемнел, выглядел потерянным.
– Нет, не с ней. А с Мариен, ее старой подругой. Мариен нашли в квартире, всю в крови, как будто ее рвало кровью, и без сознания. Да и пульса почти не было.
Кая медленно кивнула, ужаснувшись.
– Поехали, провожу тебя в аэропорт.
Глава 10
«Одно лишь мгновение…»
Стоит спросить мне тебя:
Где, как и когда, —
Как тут же звучит твой ответ:
«Может быть, может быть, может быть»[69].
ОСВАЛЬДО ФАРРЕС (кубинский композитор)Может быть, может быть,
может быть[70]КАРОЛИНА– Вот уж никогда не думала, что помру от потери крови, – прошелестела Мариен.
Лежала она на больничной койке, и лицо ее, обычно румяное, цветом не отличалось от белой наволочки. К руке подсоединялись сразу две капельницы. Содержимое одной было прозрачным, в другой краснела переливаемая ей кровь.
– Не говори глупостей, ты не умрешь, – выговаривала ей на испанском Лили. Кроме нее и Каролины больше никого в палате у постели Мариен в данный момент не было. Сестра ее была еще в дороге, ехала из Филадельфии на автобусе. – Хоть и была на пороге смерти, – заключила Лили, вновь переходя на английский.
На самом деле это было еще мягко сказано. Лили обнаружила ее в кровати и без сознания, явившись к ней домой, потому что на ее телефонные звонки Мариен не отвечала. К счастью, у Лили хранился запасной комплект ключей от ее квартиры. Когда Лили открыла дверь, Мариен уже несколько часов
