Проект «Наполеон» - Вячеслав Уточкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все эти страдания оказались легкой щекоткой на фоне дальнейших ощущений. Дракон постоянно контролировал мой организм и посылал волны регенерации. Однако, чем ближе к завершению продвигалась эта экзекуция, тем сильнее делались симптомы полной деградации организма.
Температура тела явно зашкаливала за сорок градусов, рвота и диарея шли волна за волной, выворачивая мне кишки наизнанку, боль во всем теле стала настолько невыносимой, что поплыла моя психика. Постепенно я погрузился в глубокое, болезненное отчаяние, ощутил сильнейшее отвращение к собственному существованию и потерял всякое желание бороться за эту мерзкую жизнь. Видно, дракоша не уследил, и кровоток мозга сократился до критических размеров. И однажды я все-таки потерял сознание.
Придя в себя, огляделся. Казалось, здесь шли боевые действия в отдельно взятом бараке. Причем он минимум раз пять переходил из рук в руки. Попытка подняться только добавила дополнительное украшение на мою физиономию. Чувствую, скоро меня примут в самое крутое общество скарификационеров. Уйду в северные районы Ганы и стану самым шрамовидным в племени Нанумба.
— Дракоша, только посмей сказать, что мы не молодцы! — мысленно обратился к нему.
— Ну, что тебе сказать… Я, как воспитанный дракон, должен констатировать, что нет плохих артефактов, просто некоторые из них имеют серьезные недоработки. В дальнейшем, попрактиковавшись раз двадцать, ты создашь качественную вещь, а не убогий перочинный нож, — пыталась запудрить мне мозги рептилия.
Его речь придала мне сил. Сумев с трудом сесть на лавку, увидел, что подо мной лежал небольшой, отвратительного вида кухонный нож. Взял, повертел его в руках. Ну и артефакт!
— Дракоша, прости меня. Я даже не представлял, насколько ты болен, — сказал я грустным голосом.
— Это почему я болен?
— Еще в древние времена врачи связывали внешний вид ногтей с состоянием здоровья пациента. Глядя на этот коготь дракона, сразу понимаешь, дракону скоро каюк.
— А я тебе говорил, я говорил! Нельзя терять сознание! Еще один день, и был бы не нож, а конфетка.
— Не подскажешь, друг мой, кто отвечал за мое здоровье? И очень хочется знать, на что способна эта ковырялка! — ради интереса я провел этой кухонной утварью по столешнице подъемного стола, собранного из твердой древесины больших каштанов.
Лезвие ножа без малейшей задержки вошло на всю глубину. На автомате потянул его на себя. Казалось, я просто веду им по воздуху. Стол сказал «кряк» и сложился внутрь. Дракоша сразу зачастил в моей голове:
— Ты только постарайся использовать наше творение по минимуму. Его качество снижается от каждого применения. Чтобы освежевать вепря и раскроить его шкуру, прочности должно хватить. Потом он рассыпется мелкой крошкой.
Немного передохнув, я решил двигаться на выход. Предварительно завернул нож в тряпку, но такой финт не сработал. Обрезки ткани опали на пол, как желтая листва осенью. Проводив этот трякопад взглядом, понял, что нужно включать мозги. Из двух дощечек и веревки сделал защитные ножны и только после этого замотал в тряпку.
Пошатываясь от слабости, я выбрался во двор, где сновали по своим делам слуги. Боец, стоявший возле входа, странно вскрикнул и с воплями умчался в дом. Наступила зловещая тишина.
Пока я, пошатываясь, стоял в створе дверей, пытаясь привыкнуть к яркому солнечному свету, из дома выскочили вооруженные отец и Жозеф, направив мушкеты в мою сторону. По спине прошел холодок. Я развернулся, ища взглядом, в кого целится моя родня. Никого не увидев, потерял равновесие и упал. Сил подняться уже не было.
— Наполеон, это ты? Что с тобой случилось? — подбежав ко мне, воскликнул отец.
Сознание уплывало. Сил выйти в астрал не было. Достучаться до дракоши не удалось. Все вокруг виделось словно сквозь толстое, мутное стекло. Я будто со стороны наблюдал, как меня помыли, переодели и уложили в кровать. Мама с ложечки пыталась напоить чем-то жидким.
Позже появился Антонио и протянул ко мне руки. И только после этого мое сознание прояснилось. Дико болело все тело.
— Я не смогу ему помочь. Просто не выдержу. Перенаправить его боль на другого — это наверняка убить принимающую сторону, — нервно объяснял мой друг.
— Направь боль в деревья! — прохрипел я.
Потом меня везли, несли и аккуратно положили на циновку в какой-то роще.Антонио встал рядом и, положив одну руку на меня, а вторую на ближайшее дерево, сосредоточился. Боль постепенно ушла. А мой друг внезапно закатил глаза и рухнул рядом со мной.
Возле ног кто-то пропыхтел:
— Кайф какой! Столько халявной энергии давно не наблюдал. Даже в явь проявиться удалось. Жаль, трансформатор щелью накрылся.
С трудом преодолевая слабость, я кое-как сел и удивлённо посмотрел на источник звука:
— Колобок, ты откуда здесь взялся?
— Привет, дедобаб. Тут тебе энергию вкачали, вот, я чуть позаимствовал. В астрале зверь пуганый стал, а здесь как в заповеднике. Плюс кудеснику скоро кранты — ещё энергии высвободится. Он по неопытности целую самшитовую рощу иссушил. В этой роще твоя мама ритуал проводила, о котором ей мой боцман рассказывал. Представь, хохма! Она и не догадывается, что дриаду сюда призвала. Зато твой батя хвастается, что это его заслуга и научный метод посадки. Да если бы не дриада, тут бы вообще ничего не выросло.
— Так, во-первых, почему дедобаб? — с любопытством спросил я.
— Ну, Колобка кто испёк? Дед и бабка. Меня сотворил ты, значит, ты — един в двух лицах, — ответил этот круглый пирожок.
— Понял. Ты учти, я не злопамятный. Отомщу, забуду и снова отомщу, — предупредил я его.
Поднявшись на ноги, я оглядел бывшую самшитовую рощу. Заросшие мхом стволы деревьев без коры и листьев напомнили мне самшитовый лес в Сочи после Олимпиады.
— Во-вторых, что с Антонио? — спросил я, пристально посмотрев на Колобка.
— Этот глупый кудесник не сумел правильно рассчитать направленность и количество своей энергии. Пробил все проводящие каналы насквозь. И сейчас аккумулирует энергии меньше, чем тратит. Ты не суетись, ему недолго осталось, — успокоил он меня.
— Колобок, помоги ему, это мой друг. Я тебя очень прошу!
Мой лысый тотем трудиться не торопился.
— И как я умудрился стать тотемом такого добряка? «Друг помирает! Помогите!»
