Девочка-война (СИ) - Коэн Даша

Казалось бы, в тысячный раз меня спросили, что же случилось и я так чертовски задолбался, что открыл гребаную переписку и швырнул пацанам. Несколько секунд блаженной тишины и нестройный гомон закономерных вопросов почти изрешетил меня.

- Ты чо, дебил? - это было от Гордеева.

- Ты на кой это писал вообще? - а это от Аверина.

- А не сдурел ли ты часом? - и Ветров туда же.

Я откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза, окунаясь в события вчерашнего вечера и снова сердце так нестерпимо сдавило в тисках страха и отчаяния, что и не описать.

- Меня вчера отец выдернул, нужно было документы по одной сделке ему привезти. Поехал один, Агата отказалась. На пороге отец меня приболтал сразу. Помню только, что хотел написать ей, что добрался и уже собираюсь выезжать обратно, но отвлекся и кинул телефон на каминную полку в холле. Все, дальше мы с отцом о работе говорили. И да, в гостях у них была вся семейка Пелех. И, что б ее черти драли, Кариночка тоже. Я оттуда улепетывал как шальной, ибо эта девушка берегов вообще не видела и на глазах у наших родителей начала исполнять нечто, по типу какая мы с ней идеальная пара. От этого спектакля я только спустя полчаса в дороге очухался. И понял, что телефона моего нет. Вернулся, а он как лежал там, так и лежит, все на той же каминной полке. Ну я и без задней мысли! Как итог, эта переписка очутилась у Малиновской, которая мне же ее и предъявила. Я сначала затупил и не понял, что это она мне такое в глаза тычет, а потом до меня дошло. И случилась Хоба!

- А трубку тебя паролить не учили, убогий? - фыркнул Рома, и я показал ему средний палец.

- Где-то я засветился с ним, пацаны.

- Да ты в жопе, Гром, - озвучил очевидные вещи Аверин, и я горько усмехнулся.

- План у тебя хоть какой-то есть? Я так понимаю, что Агата тебе на слово не поверила, так? -а это уже спросил Гордеев.

- Так. Я ее всю ночь под окнами караулил, она меня в ЧС сразу закинула и дома окопалась. Потом предков ее заметил и, включив дурачка, все-таки прорвался к ней и попытался поговорить. Меня послали в дальние дали. Я не знаю, что делать. Надеюсь, только, что завтра она придет на учебу, а там уж я ее просто украду и привезу сюда. Дальше буду действовать по обстоятельствам.

- Что еще за Кариночка такая? Случайно не та баба, с которой, ты Ветров, в «Газгольдере» тискался? - задумчиво потянул Гордеев, и я заржал в голос. Да, это была нервная истерика, но уж как есть.

- Вот тебя кто просил языком молотить, а, Стасичка? - закатил глаза Рома и всплеснул руками, - Да, я тогда был слегка навеселе. Ну мне все равно было кого жарить, ясно? А тут эта явилась, юбку почти до трусов как давай задирать. Дальше все как в тумане. Проснулся -гипс.

- Ты там в своей звонилке пошерсти, тоже может что интересное найдется, - устало выдавил я и снова прикрыл глаза, уже особо ни на что не надеясь и ничему не удивляясь.

И все-таки нашлось. В удаленных файлах на телефоне Ромы обнаружились скрины, типа нашей с ним переписки. Я когда ее прочитал, чуть зубы в порошок от досады не стер. И, черт, неужели она решила, что я мог такое про нее написать? Я что, по ее мнению, животное какое?

Бревно? Да мне в жизни ни с кем не было так хорошо, как с ней! Чувственная, страстная, крышесносная! Дурман, а не девушка...

И она поверила в каждое лживое слово? Я не понимал, как так-то вообще. Мое слово для нее ничего не значит, она реально верит в то, что я конченый мудак и все это сделал своими руками и по-собственному желанию, что я чудовище, что моя к ней любовь всего лишь шутка. Уму непостижимо!

Но понедельник не принес мне ничего нового. На учебе Агата так и не появилась. Я пытался дозвониться ей с других номеров, но все было бесполезно. Только она слышала мой голос, как тут же скидывала, а последний раз вообще злобно прошипела мне, чтобы я катился в ад и дружков своих с собой прихватил туда же. Как оказалось, Ветров попытал удачу и написал ей целую поэму на тему нашей святости и безгрешности. Она расценила это как очередное издевательство над ней. А я окончательно понял, что Агата готова верить любому в этом мире, но только не мне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И я поставил себе за цель, что докажу ей свою непричастность к этой гнусности, что сотворила Пелех. Но вот, что делать дальше и как двигаться с ней в одном направлении не понимал. Как быть и чего ждать, когда твоя любимая девушка свято верит в то, что я могу повести ее через минное поле?

Но у меня созрел план. Простой до безобразия, но ему нужно было время. Просто ждать, когда преступник сам придет ко мне, чтобы насладиться своей победой и выплеснуть на меня порцию своего яда. А там уж я буду готов. Но дни сменялись днями, а я все топтался на месте, стараясь не впадать в бешенство от перекошенного от восторга и превосходства лица Карины. Но я планомерно выжидал, когда Пелех созреет и сделает ход конем. Рано или поздно, но она это сделает.

Вот и все, что я имел. День сурка, снова и снова, в бесплодных попытках хоть немного заглушить сердечную боль от предательства самой дорогой на свете девушки. Иначе я ее реакцию на эту ложь воспринимать не мог. Мы обязаны были верить в друг друга, иначе никак. Если бы мне кто-то подсунул подобное от нее, то я бы никогда не отвернулся от родного человека, обязательно выслушал бы ее доводы и тогда мы бы вместе разобрались в том, что происходит. А не вот так - поди прочь, ты мне больше не мил, я всегда знала, что ты говнюк. Ну круто! Что тут еще скажешь?

Но как бы я не злился, я просто невозможно по ней скучал. И каждую ночь мне снилось то, где мы еще были вместе. Наш невероятный декабрь, где я был словно пьяный от счастья. Там я замирал от этого всепоглощающего чувства и не мог до конца поверить в то, что она теперь со мной. И этот Новый год был лучшим за всю мою грешную жизнь. Идея увезти ее в Питер созрела в моей голове моментально. Уже на следующий день я поехал к отцу, чтобы попросить ключи от дачи.

- Пап, а вы на Новый год где? - издалека зашел я.

- Дома, сын. А что такое, решил нам компанию составить? - улыбнулся мне родитель.

- Нет. Решил в Репино поехать. А тебя спрашиваю, чтобы убедиться, что туда точно никто не собирается неожиданно нагрянуть, - сказал и пожевал губу, а отец только пристально на меня посмотрел и спросил в лоб.

- Добился все-таки своего? - и я кивнул, - Демид, ты у меня смотри, это не какая-нибудь там профурсетка.

- Пап, я ее люблю и настроен очень серьезно, - уверенно, смотря прямо ему в глаза, выдал я.

- Тогда удачи тебе, сын, - достал из стола связку ключей и протянул ее мне.

А дальше я думал, что все, теперь-то мы будем вместе навсегда и я уж точно никогда ее не отпущу. Любовь до дрожи - вот как это было рядом с ней. И наша первая ночь словно откровение для меня, настолько я был опьянен тем, что она вошла в мою жизнь и осталась в ней, позволяя себя любить.

И я любил! Я за нее и жизнь бы отдал, а она не смогла мне дать даже возможности оправдаться...

Вторая неделя пошла без нее, и я стал планомерно сходить с ума от тоски. Мне бы ее хоть краешком глаза увидеть и хапнуть дозу анестезии.

- Ты бы ей веник что ли какой отослал. Девчонки любят весь этот гипертрофированный романтизм. Сто одна роза поможет проломить ее броню, - не переставая клевал мне мозг Ветров, очевидно чувствуя за собой долю вины. Конечно, слил Пелех информацию по синей лавочке, собака сутулая - язык как помело.

- Я ни в чем не виноват и извиняться хрен пойми за что не собираюсь, - зло цедил я и вновь окунался в свои черные, прогорклые мысли. Я так до конца и не определился как быть и что делать дальше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но сегодня после пар, подъезжая к одному из своих салонов, я словил жаркий пинок в живот. Она. Моя Агата.

Я со всей силы вцепился в оплетку руля, умоляя себя не делать резких движений и уж тем более не выходить из машины и не бежать к ней, сломя голову. Хотя сделать это было первым моим желанием. Но я только пожирал ее глазами и продолжал сидеть в чертовой тачке. Да, я ее любил и весь принадлежал только ей одной, но топтать себя и свои чувства снова позволить не мог. Будут доказательства - тогда и сунусь, а пока нет.