Эмигрантка в стране магазинов - Диана Луч

А теперь от проблем животных перейду к повествованию о людях. И чтобы у вас, уважаемые читатели, возникло более четкое представление о культурном уровне моих сотрудников по работе, расскажу следующую историю. В тот день 2003-го года все средства массовой информации сообщили трагическую новость о введении американских войск в Ирак, что по существу означало начало войны. Сразу оговорюсь, что многие политики предчувствовали такую развязку, а за несколько месяцев до этого печального события во всех европейских странах проводились массовые антивоенные манифестации, по телевидению постоянно велись дебаты, на которых обсуждалась возможность предотвращения военного конфликта, и многие известные артисты давали концерты под лозунгом «Нет войне с Ираком!». Словом, европейская общественность всеми доступными способами старалась продемонстрировать свое несогласие с решением правительства США, но, несмотря на это, война все-таки началась. В тот злополучный для иракцев день я узнала о последних новостях из газеты и отправилась на работу, ожидая, что всю смену буду обсуждать со своими европейскими коллегами эту тему. Однако по прибытии на свое рабочее место с удивлением для себя никакого обмена информацией я не обнаружила. Все мои сослуживцы с сонными лицами молча, вперевалочку занимались перестановкой товаров с одного места на другое и вытиранием скопившейся на полках пыли.

Наконец ближе к полудню, когда плановая уборка была завершена, кто-то из продавцов принес в нашу секцию местную газету со свежими новостями. «Сейчас начнут возмущаться событиями в Ираке», – решила я. Но вместо этого мои напарники по работе стали комментировать описанные в газете события местной значимости: в каком-то коммерческом центре поймали мелкого воришку, ассоциация домохозяек посетила с собственноручно приготовленной выпечкой столичный дом престарелых, местные рыболовы выловили в горном озере форель весом в четыре килограмма, а вчера, приблизительно в восемь часов вечера, в районе Карнавальной улицы легковой машиной была задавлена рыжая собака маленького роста. Признаться, все это время я пребывала в состоянии глубокой оторопи. Первые три страницы газеты с подробным описанием причин и стремительного развертывания событий военного иракско-американского конфликта моими коллегами по работе были совершенно проигнорированы, но, как ни странно, история про задавленную собачку вызвала у них неподдельный интерес. Между тем, когда я попыталась вклиниться с разговором про войну, мне тут же было заявлено: «Нам про политику не интересно!» Правда, кто-то из сослуживцев вяло промолвил: «Да я вообще-то тоже против этой войны, поэтому кока-колу уже два месяца не покупаю, пью только пепси, пусть эти америкозы задавятся».

Что примечательно, никто из моих коллег в глаза не видел собаку, о которой повествовала газетная статья. При этом не исключено, что указанная заметка была кем-нибудь из журналистов придумана и никакой задавленной собачки в помине не было. Однако, несмотря на это, всех продавцов не только нашего, но и двух соседних отделов глубоко потрясла ее внезапная кончина. В адрес хозяина задавленного животного со всех концов магазина посыпались нелицеприятные эпитеты, такие, как «засранец», «сволочь последняя», «подлец», «нелюдь» и даже «безбожник». «Да как он посмел держать домашнее животное без чипа? Специально не поставил, чтобы его не оштрафовали!» – «Это каким же надо быть бессердечным, чтобы выпускать свою собаку на кишащую машинами улицу!» – «Его бы самого на улицу выбросить!» После этого мои коллеги по очереди стали припоминать когда-то увиденные или услышанные ими факты зверского обращения с животными, помогая себе за недостатком красноречия всевозможными жестами и пронзительной интонацией. «Н-н-да…» – глядя на них, вырвалось у меня. «Что?» – все разом посмотрели в мою сторону. «Ничего. Сейчас в Ираке людей убивают сотнями, а может, даже и тысячами, а вы тут целый час сокрушаетесь по какой-то псине!» Реакция сослуживцев последовала незамедлительно. «А что нам эти арабы?!» – негодующим тоном сказал один, а другой подытожил: «Пусть они сами друг друга и жалеют! А мы будем жалеть здешнюю собачку с Карнавальной улицы! Она-то ведь была местной, нашей!»

Нелишним будет заметить, что, помимо чтения газет, другим типичным времяпрепровождением моих коллег по работе являлось так называемое личностное и физическое самоусовершенствование, которое я бы охарактеризовала как целенаправленное доведение собственных странностей до масштабов маразма. Всем известно, что в основе процесса самоусовершенствования лежит культурный уровень развития, отвечающий за чувство меры и за оценку того, что именно, каким способом и в каком направлении можно и нужно в себе развивать. К сожалению, понимание этого у моих коллег по работе напрочь отсутствовало, так что за время работы кассиром в магазинчике семейного типа мне пришлось многому подивиться.

В частности, молоденькая продавщица Луна обожала представителей животного мира. В доказательство этому она систематически пресекала всяческие попытки дурного с ними обращения вплоть до того, что в ее присутствии невозможно было прихлопнуть даже обычного комара, не получив при этом строгого выговора, произнесенного в таком тоне, будто вами только что был застрелен последний жираф африканской саванны. И, пожалуй, самым потешным был случай, когда на магазинном складе в большом количестве развелись мыши, а Луна сначала попыталась запретить уборщице разбрасывать там мышиную отраву, однако, получив от нее отказ в грубой форме, решила спасать «бедных мышастиков», отлавливая их по одному. Первое время собственноручно пойманных грызунов она выпускала на свободу, причем в самом центре города, где у тех было всего два варианта сохранить себе жизнь. Первый: вернуться обратно в магазин и выработать в своем организме устойчивость к ядам – и второй: добраться до ближайшего леса, преодолев массу препятствий на дорогах и улицах, кишащих машинами, людьми, кошками и собаками. Впрочем, уборщица нашего магазина тоже была не лыком шита, а потому в своем желании раз и навсегда покончить с мышиным приплодом проявила удивительную настойчивость. Не обращая никакого внимания на гринписовские высказывания мышиной защитницы, она неутомимо сыпала яд по всем углам склада, а затем, пару часов спустя, выходила со шваброй в руках на охоту, чтобы этой шваброй добить наевшихся отравы мышей, сопровождая каждый удар громким криком: «Получай по мор-р-рде, сволочь!» Луна же, в надежде предотвратить это варварское истребление грызунов, выслеживала уборщицу и, зайдя с другой стороны складского помещения, собирала полудохлых грызунов в маленький целлофановый мешочек. И поскольку заведующая секцией запретила ей выносить мышей на асфальт и оставлять прямо перед магазином, то смышленая девушка придумала другой, на ее взгляд, не менее эффективный способ. Спасенных мышек она сразу же смывала в унитаз. «Интересно, это зачем же?» – удивится кто-нибудь из вас. Как ни странно, делала она это для того, чтобы их спасти. Полагаю, уважаемые читатели, что вы не раз видели голливудские фильмы про акул-убийц и огромных крокодилов, которых еще детенышами какой-нибудь городской житель отправлял в канализационные трубы, и те, оказавшись в отстойнике, питались непонятно чем и разрастались до гигантских размеров. Так вот, Луна совершенно серьезно считала, что любое смытое в унитаз животное не только стопроцентно выживет, но и сумеет отлично приспособиться к условиям существования в канализационных лабиринтах. Доказать ей обратное никто из нас так и не сумел, а спустя некоторое время уже и не пытался.

Впрочем, еще большее упрямство в развитии собственных наклонностей систематически проявлял другой коллега по работе – заведующий двумя секциями спортивного снаряжения по имени Хуан. В ходе занятий по каратэ он сумел так развить силу своих рук, что одним ударом мог запросто переломить надвое толстые деревянные доски. И вот как-то раз Хуан был очень зол, так зол, что его каратэшное сознание, традиционно диктующее не махать кулаками бесцельно, а использовать боевые техники для защиты несчастных и обездоленных, оказалось полностью под себя подмято мужланским инстинктом, когда в состоянии дикой злобы хочется что-нибудь с треском разбить или сломать и только после этого успокоиться. В тот день яростный взгляд Хуана остановился на узких деревянных полочках, придерживавших выставленную на магазинном стенде обувь. Начав с одной дощечки из-под кроссовок, через пару минут он сломал еще одну, затем еще, еще и еще, пока в ходе разрушительного процесса им не были разломаны все тридцать пять подставок для обуви, ранее размещавшихся на стенде, а рядом, в огромной куче, валялась лишенная подпорок спортивная обувь. Что самое интересное, служащих офиса нисколько не удивило «совершенно логическое» объяснение Хуана, согласно которому все деревянные подставки для обуви всего за сутки были съедены обнаглевшими до предела мышами. И уже на следующие сутки вместо деревянных подставок под кроссовки нам выдали алюминиевые, которые Хуан при всем своем желании мог только погнуть, но никак не сломать.