Плесень (СИ) - "Майский День"

Интересно, его одного посещают такие противоречивые мысли? Скорее всего, остальных тоже. Это естественно. Вампир высшее существо, но природа забуксовала на нём. Он ей не нужен. Растения и животные, каждая травинка и букашка вращаются как винтики живой машины. Даже безалаберные люди требовались миру, чтобы познавать себя, и только упыри не делали ничего полезного. На вопрос: зачем они нужны — никто так и не дал ответа. Вот выжили в ядерном безумии войны, и кому от этого стало тепло? Теперь на них ополчились инопланетяне и крысы, потому что нутром чуяли, что не ранят живое, а просто убирают шлак.

Акиве поудобнее пристроил обе ноши и яростно заставил себя поверить: он нужен. Пусть болтался, столетия не ведая цели, но теперь она определилась, она есть. Вампиры — это будущие люди. Он станет человеком, и тогда замкнётся круг и произойдёт польза.

Он покосился на бежавшую рядом Эву и представил, что у них родятся дети. Можно любить самого себя в веках и считать это достаточным, но люди недаром называли такой роман эгоизмом. Люди, погубившие свою цивилизацию, иногда бывали и мудры. Человечество, возродившееся из уцелевших вампиров, станет рассудительнее прежнего. Оно не допустит войны, потому что новая бойня сметёт уже всё, не останется консервов, способных вернуть на землю род людской. Они будут израсходованы здесь и сейчас. Последний резерв человечества. Надежда, шанс. Вампиры, которые понадобились для полезного дела.

Акиве опять поправил добычу и побежал быстрее — к мрачному подземелью, откуда выйдет на свет солнца новая жизнь.

Глава 11-1 Лекарство из плесени

Дэм рассеянно таскал оборудование, расставлял его там, где велел призрак. Странное ощущение нереальности происходящего заводило ум за разум. Казалось, они затеяли эту игру просто затем, чтобы отвлечься от происходящего наверху. Вдвоём с Ли не спеша вернулись к реке и у шахты лифта столкнулись с сердитым Саввой. Что тут было без них, Дэм не знал и не стал расспрашивать. Всё как-то смешалось. Найденный Акиве клад даже не очень и впечатлил. Ещё недавно Дэм рвался в люди, а сейчас, когда в подземелье вырастала самая настоящая лаборатория, на него напала робость: вдруг взаправду их сделают людьми? Этот одержимый призрак и спрашивать не будет. Сунет в камеру, нажмёт кнопку — и, прощай, дорогое бессмертие.

Привидение не могло сделать что-либо без помощи вампиров, но отговорка не успокаивала. Сговорится с увлечённым безумной идеей Саввой, оглянуться не успеешь, как сменят статус.

То странное ощущение после смерча заметно стёрлось. Слёзы Лилиты словно промыли затуманенные извилины. Дэм начал рассуждать трезвее. Подруга так и не призналась ему в причине горя, то есть говорила, что плакала просто от счастья, и он почти поверил. Смутно было на душе, и Дэм радовался, что плотно занят физическим трудом, и некогда растравлять себя вопросами, а главное, вариантами ответов.

Со дна ларя извлекли здоровенную штуковину всю в противной смазке. Оказалось — генератор. Когда отчистили его и установили в соседней лаборатории, Люц почти без подсказок призрака заправил бак горючим и запустил хитрую машину. Прочие вампиры наблюдали за их работой с невинным любопытством, но отшатнулись испуганно, когда вспыхнул электрический свет. Жизнь налаживалась прямо на глазах.

Дэм бродил в странном тумане заторможенности. Возвращение Акиве с подопечными не произвело на него впечатления. Зелёные человечки тоже казались заурядными. Просто такая теперь обыденность. Он был рад, что Савва прочно занял место посредника возле привидения и от занудной обязанности освободил.

Он очнулся, только когда наступило утро, и пришла пора искать место для сна.

Лилиту обнаружил в комнате с генератором. Там гудел двигатель, и вампиры не заметили его прихода. Лилита и Люц сидели рядышком. Она обнимала его, задумчиво перебирая белые волосы, а он, кажется, плакал, уткнувшись ей в плечо.

Дэм тихо вышел. Эти двое давно знакомы, и, наверное, легче пожаловаться на злую судьбу старой подруге, да и просто девушке. Бедняга Люц так упорно держал внутри своё горе, что оно неизбежно должно было прорваться наружу. Хорошо, что не при всех. Лилита утешит, и скоро он опять предстанет перед всеми тем же отважным и стойким вампиром, к какому они привыкли. Ревность в сердце не разгорелась. Дэм сам пребывал в столь смутных чувствах, что не рисковал оценивать чужие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он подыскал укромное место для сна, рассчитывая отдыхать в одиночестве, но Лилита вскоре присоединилась к нему, молча улеглась рядом. Появившаяся в отношениях грусть немного пугала. Дэм прижал подругу к себе и закрыл глаза. Завтра всё выяснится и наладится. Завтра всё будет хорошо, надо лишь пережить ещё один день, а судьбоносная ночь расставит по местам потерянные в печали души.

Когда вампиры пришли в склад за оставшимся оборудованием, выяснилось, что днём там побывали крысы. Может быть, даже всего одна. Судя по запаху, появилась она из загаженного тоннеля. Не побрезговала, значит. Довольно скоро стало ясно — почему.

— Мы идиоты, что оставили здесь еду! — сказал Люц, разглядывая глиняный сосуд с крупой.

Вампиры открыли его, но не интересуясь содержимым, так и бросили на месте. Дэм вспомнил, что в далёком довоенном прошлом у людей возникали проблемы с крысами, те портили запасы, обрекая земледельцев на скудость и голод, теперь история повторяется. Если одна разведала дорогу, сюда явятся остальные. Начинать очередную бойню на пороге новой жизни? Ночью вампиры смогут драться, но что делать днём? Опять бежать и прятаться? Они только всё оборудовали, и призрак уже крутился вокруг приборов, предвкушая интересную работу.

Люц злобно пнул горшок, отчего тот разбился. Зерно вытекло на пол, и положение беспорядок, естественно, не исправил. Вампиры тягостно молчали, злясь на судьбу и собственную тупость. Когда они поумнеют и научатся отвечать за свои поступки, а не просто творить что придётся? Однажды ведь можно упустить последний шанс набраться здравого смысла. Страшное солнце охотно подведёт итог.

— Уходить нельзя, у нас едва жизнь наладилась, — заговорил Зимей. — Может быть, замуровать вход через аппарель? Нам он не требуется и всё равно оттуда плохо пахнет.

— А мы способны? — охладила Эва. — Ты может каменщик? Я — плотник?

— Ну, ты совершенно права: мы ничего не умеем, — охотно согласился с ней Зимей.

Решение проблемы предложил Сведох. Он приплыл из лаборатории узнать, почему помощники зависли в складе.

— Вредители существовали всегда, — сообщил он через посредство довольного собственной ролью Саввы. — И методы борьбы с ними — тоже. Убивать палкой нерационально, хотя где-то наверняка найдётся более действенное оружие — мы ведь ещё не всё обыскали. Против крыс люди применяли яды.

— Польём зерно, а сами спрячемся? — уточнил Зимей.

— Примерно так.

Вампиров идея окрылила. Важно было отыграть у судьбы хоть несколько спокойных дней. Крысы, скорее всего, быстро смекнут, в чём причина их бед, но это случится уже потом. Отрава нашлась, так же упакованная в глиняную посуду. Неизвестный благодетель даже инструкцию по применению выдавил прямо на сосуде, чтобы выжившие в войне не запутались из-за потерянной этикетки и не попробовали зелье сами. Тонкий как пудра порошок смешали с зерном.

— Они такие здоровые, неужели подействует? — усомнился Акиве.

— Я потом новый яд создам, чтобы уж наверняка убивал, а сейчас принимайтесь за дело! — подгонял призрак.

Он стал нетерпелив и авторитарен, но вампиры подчинялись без возражений: во-первых, они только с помощью Сведоха совершали нечто полезное, во-вторых, работать оказалось интересно, в третьих, бунтовать было лень.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Прежде чем стряпать волшебное снадобье, которое разбудит в вампирах людей, призрак занялся их обследованием. Все по очереди ложились на специальный стол для просвечивания и сдавали анализы, неумело орудуя иглой. Дэм чувствовал себя глупо и полагал, что остальным приходится не легче. Отвыкли они от человеческих изобретений, да и ощущение собственной подопытности смущало. Были ведь почти богами, а теперь оказались с крысами как бы в соседних клетках. Возьмут их однажды за хвост и задумчиво вколют эликсир. Стыдно и страшно.