Плесень (СИ) - "Майский День"

Ещё прыжок, что-то живое метнулось прочь, он не дал добыче убежать, пальцы легко подхватили трепещущее тельце, зубы уверенно впились в тонкую жилку. Отбросив маленький труп зверька, даже не имевшего названия, Дэм побежал дальше. Ему не хватило крови, она лишь смочила горло и пробудила жажду, способную перебороть даже боль.

Он убивал. Попадалась всё какая-то мелочь, и кровь лишь успевала вскипеть в горле и сразу гасла, и он бежал опять. Инстинкт или случай вынесли на бережок маленькой реки. Дэм сел как подрубленный. Сколько дней прошло с той поры, как он пришёл с севера? Кто бы предупредил, что сюда нельзя, что здесь боль. Время для вампиров как вода, они почти не знают его счёта.

Глава 11-3 Лекарство из плесени

Он сидел долго. Над головой катились звёзды, бежала мимо река. Тихие шаги он расслышал, но головы не повернул. Горько стало: Люц следит, чтобы не сбежал?

Это оказалась Эва. Дэм не хотел даже смотреть на женщину, которую ему навязывали силой, отвернулся. Она села рядом, но чуть поодаль, скорее всего, ей тоже приходилось скверно. Любит своего Акиве, это ведь невооружённым глазом видно, и ни в чём она не виновата.

— Прости, — сказал Дэм. — Это всё бред. Надо просто забыть. Тебе и мне.

— Мы не сможем. Лили понимала, что дрогнем, когда дойдёт до дела. Она ведь могла просто уйти, но ты побежал бы следом, она сделала всё, чтобы мы не могли отступить. Я принимаю эту жертву. Мы станем людьми, я постараюсь быть тебе хорошей женой и родить здоровых детей. А теперь извини. Не хочу терять эти минуты, я проведу их с Акиве. Мы простимся, хочу сделать всё возможное, чтобы он остался тем, кого я полюбила. Он замечательный.

Дэм кивнул.

— Да, он отличный парень и, наверное, самый умный из нас.

Эва пошла прочь. Дэм видел, что Акиве ждал поодаль. Они убрели куда-то вместе. Бедная женщина, ей ведь придётся много хуже. Чужая беда, пропущенная через сердце, встряхнула Дэма. Разум понемногу возвращался в голову.

Он поднялся и машинально повернул обратно к подземной лаборатории. Мог убежать к любимым снегам, никто и, правда, за ним не шёл, но как бы жил потом на этой маленькой планете? Плохо. Как бесполезный самодовольный упырь. В очередной раз облажавшийся. Хватит! Никто не скажет, что он предал своих. Судьба обошлась жестоко, и не следовало возвращаться с севера, но он пришёл и уже не уйдёт обратно. Так тому и быть.

Люц ждал наверху. Смотрел в сторону реки.

— Да, как там крысы поживают? — вспомнил Дэм.

Ему хотелось сделать вид, что ничего не произошло, что не ломала боль, не бились в мозгу пульсы отчаяния. Вампир ведь, не только кости легко срастаются, но и душа как вата.

— Ну, пришлось подраться, — небрежно ответил Люц. — Мы там планируем перекрыть вход. Зимей считает, что между подземными лабораториями должно быть сообщение. Постараемся обнаружить этот тоннель на случай крупной агрессии. Мы справимся, ты не переживай.

Дэма кольнуло отчётливое разделение. Его уже перевели в другой разряд. Разжаловали до человека. Люц, наверное, почувствовал невысказанную горечь, шагнул ближе.

— Ты не думай, что, выпихнув тебя и Эву в люди, мы оставим вас без поддержки. Нет. Теперь всё будет по-другому. Вампиры считали себя высшими существами и презирали смертных. Теперь вы, люди, будете нашими богами.

— Я согласен на равенство, — ответил Дэм. — Вы действительно не забывайте нас. Из вампиров получатся весьма неумелые люди. Им отчаянно требуется помощь.

Внизу кипела работа. Эвы и Акиве не было, но Зимей и Савва старательно помогали привидению. Сведох носился по лаборатории, едва не сшибая оборудование. Глаза его горели. При электрическом освещении он казался ещё бестелеснее, чем обычно, но энергии у него от прозрачности не убавилось.

Дэм тихо присел в сторонке. Он полагал, что всё теперь произойдёт и без его участия. Вампиры справятся, а он почти человек. Его работа — просто ждать.

Под утро пришли Эва и Акиве. Они привели с собой Ивеца. Беглец выглядел ошеломлённым и слегка пристыженным. На Дэма посмотрел виновато.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Извини, что так вышло.

Дэм не ответил. Давний приятель сейчас вызывал даже большее раздражение, чем напыщенный Савва.

Вампиры приходили и уходили. Люц и Зимей озабоченно исчезли должно быть, строили оборону против крыс. Дэм ничего вокруг не замечал. Так он и заснул прямо в лаборатории, слыша мерный гул близкого генератора.

Наверное, одержимый призрак работал и днём, потому что, проснувшись, Дэм обнаружил прямо перед собой его сияющую в прямом смысле этого слова физиономию. Сведох манил за собой и кивал призрачной головой.

— Ты меня пугаешь, привидение! — сказал ему Дэм, но послушно поднялся и подошёл к установке.

Вампиры под руководством бывшего учёного человека соорудили посреди комнаты нечто похожее на игрушечный домик, только для довольно больших кукол. Дэм со слабым любопытством разглядывал странный терем. Большую его часть занимало корыто, выстланное переливчатой материей. Над ним гроздьями висели хоботы каких-то приборов. Иные из них кажется, были с инопланетного корабля, но за это Дэм бы не поручился.

Пока он любовался купелью будущего человечества, подтянулись остальные вампиры. Собрались все. Дэм вдруг подумал, что Люц его обманул, бросят они развоплощённых, и видит он всех в последний раз, но смущение на лицах, вероятно, имело другие причины. Савва откашлялся прежде, чем заговорить.

— Такой сложный момент. Я уверен, что всё получится. Сведох готовил этот эксперимент ещё когда оставался человеком и, если бы не война, осуществил его много раньше. Видимо, судьба. Теперь он нужен всем нам. Людей нет на Земле, но утром они будут.

Дэм попытался заглянуть в свою душу. Там всё выгорело, он ничего не чувствовал. Лицо Акиве застыло в гримасе отчаяния, пальцы так крепко сжимали ладошку Эвы, что у той, наверное, трещали косточки, но она не возражала.

— Ложитесь, — глухо сказал Савва.

Он опять откашлялся. Дэм залез внутрь сооружения и вытянулся на мягком ложе, подстилка словно прилипла к спине и заду, но ощущение оказалось не слишком противным. Эва сняла порванный комбинезон и решительно улеглась рядом. Дэм чуть подвинулся, давая ей место.

— Сейчас начнём.

Савва огляделся, словно в поисках безмолвствующей толпы, ждущей горячих речёвок, но увидел, естественно, только жалкую кучку вампиров.

— Запишем для истории, — сказал он уже бодрее. — Как ваши полные имена?

Поскольку смотрел он на подопытных, Дэм решил, что и вопрос обращён к ним.

— Адэм, — сказал он.

— Эва, — проворчала девушка. — Просто Эва.

— Я Савва Офбран.

Остальные вампиры начали называть себя. Дэм отстранённо слушал.

— Акиве Яхивей

Второе имя он произнёс с трудом, словно прочно забыл, хотя что тут помнить? Почти одно и тоже.

— Люций Ферра.

— Зимей Гат.

— Ивец Гова.

Савва сказал:

— Мы начинаем новую эру людей и надеемся, что она будет удачнее прежней.

Он явно намеревался говорить дольше, произнести речь, но Люц и Зимей уже склонились над корытом и начали присоединять присоски к распростёртым телам. Призрак болтался над ними и время от времени сердито указывал что-то. Вампиры вполголоса переругивались. Испортили торжественность момента обыденной рабочей суетой. Дэм был им за это благодарен. Тело слегка ныло, словно не желало прощаться с вампирской сутью. Дэм терпел. Вот Люц склонился над ним и накрыл лицо маской. Один глубокий вдох, и сознание поплыло. Дэм ещё успел искренне удивиться, что и для вампиров придумали наркоз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Очнулся он от странного неудобства. Тело покоилось на мягком, но комфорта не ощущало. Более того, его сотрясала мелкая неприятная дрожь, словно оно находилось под воздействием электрического тока. Дэм испытал однажды нечто подобное, когда был ещё смертным. Человеком? Он открыл глаза. Вокруг плотно скопился мрак, но не тьма подземелья. Наверху бледно сияли маленькие невзрачные звёзды. Дэм разглядывал их, болезненно щурясь. Что такое произошло с небом? Почему оно выглядит незнакомо далёким, словно его подняла выше прежнего недобрая сила? А ночь так непроглядна, что в двух шагах ничего не видно. Что случилось с привычным миром? Попробовал встать, и застонал от резкой боли в костях и мышцах.