Тьма в его сердце - Селина Аллен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возможно дело в его глазах, которым хотелось верить, в действующем, словно гипноз низком голосе, или в мягких, невесомых прикосновениях его рук к моей спине. Что-то из этого, или все сразу заставило меня проболтаться о себе. Проболтаться о настоящей жизни Джоанны-управляющей, а не липовой Джоанны-официантки.
Я сунула руку в пакет, и вытащив оттуда замотанный в бумагу сэндвич с говядиной, молча передала его Блейку. Он также молча взял его, касаясь своими пальцами моей руки, заставляя предательских мурашек, активизироваться и забегать по моим предплечьям.
Я была на взводе с того момента, как он решил бесцеремонно взять меня на руки. На нас смотрело столько людей, и я должна была испытывать стыд, но не испытывала. Голова была занята тем фактом, что мужчина крепко прижимал меня к своему теплому телу, пока я держалась за его шею. Подушечки моих пальцев покалывало от ощущения его теплой кожи. И казалось, я все еще чувствую щекотку на тыльной стороне руки от коротких прядей его волос.
Я еще раз занырнула в пакет и достала оттуда сэндвич с сыром и шпинатом, который предназначался для меня. Аккуратно развернув обертку, я откусила от него кусочек.
Безумно хотелось есть.
Блейк не притронулся к своему завернутому сэндвичу, он продолжал задумчиво глядеть на меня. Его взгляд, то становился рассеянным, словно он уходил в себя, то яснел, когда он рассматривал мое лицо.
Между нами стояла тишина, ну и звук того, как я жевала свой поздний ужин. Это было так странно, ведь Блейку всегда было что сказать. А сейчас он молчал.
В наших отношениях, если их можно было так назвать, мы будто шли наоборот. Сначала жаркие поцелуи, танцы и его крепкий член в моей руке. А сейчас – пляж, тишина и игра в гляделки. Следующим шагом должно быть наше полное расставание.
От этой мысли где-то под ребрами отозвалась тупая боль: мне не хотелось расставаться с ним.
Я почти покончила со своей едой, когда Блейк наконец решил развернуть свой сэндвич.
– Ты когда-нибудь был связан отношениями? Обязательства и все дела, – спросила я.
Блейк, до этого смотревший на меня, вдруг медленно отвел взгляд.
– Нет, – ответил он, пережевывая свой сэндвич.
Впрочем, этого ответа следовало ожидать. Но человек не может просто так бежать от отношений, всегда есть какая-то причина для этого.
– Вот как. Почему?
– Мне это не интересно, отношения та вещь, в которой я не нуждаюсь, – отмахнулся он.
Он прямо говорил, что отношения это не для него, но что лежало в корне этих настроений, я могла лишь догадываться.
Его взгляд говорил о многом, и это уж точно не «я в этом не нуждаюсь» здесь есть что-то глубже. Но расспрашивать об этом нет смысла, он не расскажет, либо сам еще не осознает, откуда идут истоки такого отрицания, либо не станет раскрывать это мне – девушке задержавшейся в его жизни чуть дольше обычного.
А вот я все свои истоки прекрасно осознавала. Я понимала, что причина моего нежелания строить полноценные отношения лежит в моем детстве, в отношениях родителей друг к другу и их отношения ко мне.
Блейк сегодня открыл мне кусочек из своего прошлого. Теперь я знала о его матери. Я могу лишь предположить, что его нежелание строить отношения как-то связано с ней. Возможно он боится снова быть брошенным.
– Получается, что ты никогда не любил? – спросила я.
– Нет.
– Значит первая влюбленность, это не про тебя?
– Нет, я никогда не любил, – спокойно ответил он. – Я не верю, что любовь есть. Я считаю, что это лишь привязанность, не более.
– Ну, а как же родительская любовь? Матери любят своих детей.
– Я бы поспорил с этим, – невесело усмехнулся он.
– Ну хорошо, что по твоему чувствует женщина к своему ребенку? – не унималась я.
На щеках Блейка заиграли желваки, ему не нравилось говорить об этом.
– Начнем с того, что мужчина и женщина заводят ребенка, потому что они эгоистичны. Они думают о себе, не о ребенке. Они хотят себе новую игрушку. Многие сразу понимают, что это им не по силам, и бросают своих детей. А многие вынуждены растить их до совершеннолетия.
– Это очень категоричная точка зрения, но имеет место быть, – чувствуя замешательство, сказал я.
Мне хотелось шлепнуть себя по лбу.
Боже, какая я глупая. Спросить о материнской любви человека, которого в детстве оставила мать.
– А ты? У тебя были серьезные отношения и любовь? – спросил меня Блейк.
– Отношения были, но я не могу назвать их серьезными. А вот с любовью сложнее, – сказал я, рассматривая темное небо через лобовое стекло. – В школе учился один парень, он дружил с моим братом, и я думала, что была влюблена в него. Потом до меня дошло, что это не было настоящей любовью, ведь я его совсем не знала, к тому же чувства были не взаимны, но я думаю, что если бы он обратил на меня внимание, то я могла бы его полюбить, – пожала плечами я.
И конечно, это было об Эрике. Но Блейк никак не сможет связать это с ним. Многие девушки вздыхают по друзьям своих старших братьев.
– Думаю, что он дурак, – тихо произнес Блейк. Я улыбнулась и лениво кивнула на это замечание.
Интересно, узнай Блейк, что я говорю об Эрике, по-прежнему он называл бы его дураком?
– Ты сказала о несерьезных отношениях, что в твоем понимании несерьезные отношения? – спросил он.
Я сразу вспомнила всех своих бывших, начиная от Стива, с которым мы вместе учились, и который был моим парнем, и заканчивая Дейвом – топ менеджером в одной энергетической компании.
– Мы просто спали и иногда ужинали вместе, и были единственными друг у друга, – объяснила я.
Блейк усмехнулся.
– О, весьма удобно, – сказал он, хитро поглядывая на меня.
– Да, и минимум ответственности, – добавила я, но осознав, как нелицеприятно это звучит, постаралась оправдаться. – Я считаю себя ответственным человеком, мне удается прекрасно выполнять свою работу, и я часто перерабатываю, но отношения – не мое.
Он кивнул.
– Должен признать, работа официантки непроста.
Ах да, я же якобы официантка, но я говорила о работе управляющей отелем.
– Да, любая работа непроста.
Блейк смотрел на меня насколько секунд, затем спросил:
– Так и почему я получил от тебя щедрую порцию осуждения, если
