Семь гвоздей с золотыми шляпками - Анна Дашевская

А вообще, если быть справедливой, Мари заслуживает не только должности в магической Школе, но, может быть, и серьезных почестей от Луизианских властей. Именно ей удалось вести в цивилизованные рамки культ вуду, который до этого носил совершенно чудовищный характер. Полагаю, что в данном случае оказалась полезной глубокая религиозность мадам Лаво, последовательницы церкви Единого, неким загадочным образом сумевшей соединить два эти несочетаемых элемента.

Все равно я ее терпеть не могу.

Глава 35.

Стоя на широком беломраморном крыльце старинного особняка, отданного Школе, я поглядывала на правый фланг, где хорошо видна была черная мантия с серебряным кантом, отныне и насовсем — мантия декана факультета магии вуду. Судя по тому, как покалывало мне порой правый висок, Мари меня тоже видела. Вот же Тьма, надо взять себя в руки и перестать втыкать друг в друга ядовитые иголки при каждой встрече. И дело совсем не в той магии, которой она владеет, не в этом самом пресловутом вуду: в конце концов, весовые категории примерно одинаковы, а детали… вот в деталях-то и прячется Темный.

Надо, надо мне с мадам Лаво мириться. У меня впереди сложное расследование и неприятный противник. И то, что наша дуэль отложена, ни в коей мере не означает, что можно расслабиться и курить трубку у камина. Как говорил один литературный герой, я категорически не одобряю убийства. Объекты моего расследования, темные маги, именно из убийств извлекают свою силу, и значит, их следует остановить тем или иным способом.

Я почти ничего не знаю про ритуалы вуду, про их магию, возможности и опасности. Никто не сможет осветить для меня этот темный угол лучше, чем мадам Мари Лаво. И, вполне возможно, что именно Мари подскажет мне какой-то ход, тот самый «иной способ», который поможет прекратить магическую деятельность семейства Яначеков.

Почесав правый висок, который снова кольнуло, я стала обдумывать, на какой кривой козе подъехать к мадам Лаво.

Речи тем временем закончились, нас пригласили выпить по бокалу игристого вина и отпустили до вечернего банкета. В сущности, от торжественного открытия учебного года в нашей Академии данное мероприятие отличалось лишь соотношением количества студентов и суммы, затраченной на банкет. Студентов в Нувель-Орлеанской Школе пока было лишь сто двадцать, те, кто показал достаточное количество магической силы, чтобы быть принятыми на первый курс, а вот банкет обещал быть выдающимся. Новоиспеченный ректор и мой старинный приятель, мэтр Дюмон-Маршан, шепнул мне по секрету, что банкетный стол готовили сразу три шефа, специализирующихся на креольской и каджунской кухне, а это вам не рыба с картошкой…

В своем номере я скинула мантию, аккуратно развесила ее на плечиках и налила себе в стакан глоток местного бурбона из тяжелого хрустального графина. Еще вчера, заселившись в номер, я с особым удовольствием отметила, что серебряный поднос на столике обременен аж четырьмя графинами разной формы и с различной резьбой, но, несомненно, выполненными в одном стиле. В первом сосуде обнаружился, как я уже сказала, бурбон, то есть, кукурузная aqua vitae, выдержанная в обожженных дубовых бочках. Второй графин содержал ячменный нектар с острова Айла, третий радовал ароматом лучшего галльского келимаса, и, наконец, в последнем золотился шерри.

Бурбон был грубоват, но весьма неплох.

— Ну, что, как всегда, обычная болтовня? — раздался от кровати скрипучий голос.

Там, на тумбочке у изголовья, насыщался новыми знаниями подключенный к Сети Жиль.

— Ничего другого и не ожидалось, — рассеянно проговорила я, подходя к окну и слегка отводя занавеску.

За окном лениво колыхали ветвями пальмы, с серебристых платанов иногда слетали листья. Здесь, рядом с отелем, не росли знаменитые здешние дубы, но я намеревалась прогуляться в Old Oak Park и полюбоваться этими старыми гигантами. Прямо под окном шумела набережная реки, которая на языке здешних коренных жителей называлась Мисси-Сипи, а на гномьем, что употреблялось не менее часто, Narad-Nala, Темный Поток. Да, магам воды здесь тоже было сущее раздолье. Город этот окружен и пронизан водой: огромная река, множество озер в округе, от огромного соленого Гварен Оква-та до сотен крохотных озерков, речушек и болот, постепенно выводящих к заливу Юкатан (Рен-Габил на гномьем).

— Послушай, Жиль, у меня образовалась проблема.

В самом деле, почему бы не посоветоваться с мудрым и древним существом, даже если оно и состоит из пергамента и чернил? Я изложила карманному мудрецу историю моих отношений с Мари Лаво, смиренно выслушала воркотню по поводу глупых баб, во все вмешивающих личные отношения и получила обещание подумать до начала вечернего приема.

Ну, и отлично.

А теперь я сделаю то, чего не делала уже давным-давно. Не буду даже уточнять, насколько давно. Я пойду по магазинам!

Туфли, стоящие в витрине, я заметила еще с противоположной стороны улицы. Черная лакированная кожа, алая подошва и шпильки такой высоты, что от одного взгляда на них у меня заныли щиколотки. Не отрывая взгляда от этого страшного оружия, я пересекла дорогу и вошла в магазин. Кивнув любезному молодому продавцу в сторону заинтересовавшей меня пары, я присела на диванчик и взяла в руки правую туфлю.

— А ты не упадешь с таких каблуков? — неожиданно прозвучал голос за моим плечом.

— Вот я об этом и думаю, — ответила я автоматически, после чего подпрыгнула и обернулась.

Держа в руках точно такую же пару алого цвета, за моей спиной стояла Мари Лаво.

— Тьфу ты! — сказала я от души. — Подкрадываешься, как кошка. Лучше скажи, у них нет этой модели в менее стандартной окраске? Всю жизнь мечтала к фиолетовой мантии надеть туфли цвета морской волны.

Мы синхронно повернулись к продавцу, который, кажется, уже понял, как ему сегодня не повезло, и прикидывал, куда бы спрятаться. Во всяком случае, глаза его периодически скашивались под прилавок.

— Не молчите, драгоценный мой! — ласково произнесла Мари. — Идите на склад, или что там у вас есть, и поищите вот эту модель девятого размера всех расцветок, какие есть. Кстати, колодка удивительно удобная, — добавила она, поворачиваясь ко мне.

Продавец пискнул и испарился. Через мгновение из внутренней двери выскочил эльф, вытирающий руки салфеткой: видимо, мы отвлекли беднягу-владельца магазина от обеда.

Да, я убедилась в том, что мадам Мари Лаво властвует над Нувель-Орлеаном: по одному движению ее брови были отправлены посыльные в другие обувные магазины за искомыми туфлями, из соседнего бара принесли две чашечки кофе со взбитыми сливками, коктейль «Сазеран» и квадратные пончики по нувель-орлеански, beignets, щедро посыпанных сахарной пудрой.