o f2ea2a4db566d77d - Дима
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
появление богов откладывалось из-за многовековой, запутанной войны, в которую девицы
были вовлечены вскоре после своего рождения.
Почему Серебряков не дал своим героиням лиц, Илья тоже не понимал. Скорее всего, он
был художником-самоучкой, разработал что-то вроде собственной техники: часто
перерисовывал детали с чужих работ и затем дублировал их на протяжении всей истории,
использовал также бумажную аппликацию. Контуры лиц богоматерей и их головки
Серебряков воспроизвёл с портретного рисунка «Алёнки», это не вызывало сомнений.
Повторить черты лица «Алёнки» таланта ему безусловно хватило бы, однако по какой-то
неизвестной причине художник этого не сделал. Может быть, он не хотел, чтобы у
богоматерей оказались детские лица, но почему тогда Серебряков не подобрал им другой
прототип? Лица воинов он срисовывал с многочисленных старых фотографий и с рисунков
из детских книжек, которые, вырванные и разлинованные, хранились тут же в тетрадках,
видимо, чтобы автор в любой момент мог к ним обратиться и продублировать выражение
лица, позу или жест своих героев. Волю собственной фантазии Серебряков давал, изображая
разнообразных сказочных существ, охранявших богоматерей, помогавших им в битвах с
людьми и просто населявших край, где развернулись военные действия. Этих созданий
художник называл корёнышами, видимо, намекая на их связь с корнем мирового дерева –
136
может быть, они пришли по корню из подземного мира или были плоть от плоти корня, или
же, напротив, родились из частиц коры древа.
Рисованная история поглощала Илью, как будто вела его куда-то, и вскоре в изображаемой
местности и рисованных картах он начал узнавать реальное место. Чтобы удовлетворить
свою догадку и заодно размяться после длительного чтения, юноша даже обыскал избу
ветерана – карту Сортавальского района Карелии он, как и ожидал, нашёл на книжной полке
и, сличив реальную местность и изображённую на картах вымышленного мира, убедился,
что битва велась примерно в лесах Анонниеми, а мировое древо произрастало
непосредственно на месте посёлка. Но и на этом его открытия не закончились. Казалось, что
изображения Серебрякова указывают на какие-то конкретные объекты, потайные ходы в
сказочное пространство, ловушки, гиблые точки и смутные цели. Даже спиральный корень
мирового древа представал в таком свете не столько как хвост мифического растения,
уходящего в подземное царство, но как своего рода туннель, ведущий куда-то. Или как
раскинувшийся под Анонниеми лабиринт.
Солнце уже зашло, а Илья не просмотрел и половины тетрадей.
«Он решает не поддаваться детским фантазиям о поиске сокровищ и лишь сообщить
Якову, что они стали неожиданными первооткрывателями яркого таланта. Илья думает так –
раз в финно-угорском мифе о мировом древе путь к его основе мог найти только шаман,
значит, и им, простым смертным, ход в этот фантастический параллельный мир закрыт»
«Но он хоть собирался досмотреть тетради?»
«Не вижу здесь никаких признаков подобного желания. Его уже захватили мысли о Вике.
Как удержать её. Как сохранить их отношения»
Растирая уставшие глаза под очками, «с замирающим сердцем» он направился домой.
Ранее, тем же днём.
Орвокки поехала в Пиенисуо вместе с Яшей.
Она уютно устроилась в коляске его мотоцикла и, застегнув плащ и повязав на голову
косынку, лакомилась теперь земляникой, которую собрала на улице, пока ждали скорую.
Яков от угощения отказывался.
-
Орвокки, это цинизм, - сказал он, хмуря лоб под милицейской фуражкой.
-
А что я? Там все собирали эту ягоду и смеялись даже. Сказали, что бабушке уже
неважно. Очень вкусная.
- Неправильно это… Не суйте мне её в лицо, вы мне мешаете. И так туман сегодня.
-
Это всегда напоминает мне игру «Сайлент Хилл», знаете такую?
-
Конечно, я раньше частенько играл в Плейстейшн.
- Странный сегодня день… Не удивлюсь, если тут мутанты ходят.
- Со всеми местными мутантами вы уже знакомы, сейчас снова их навестим. Орвокки, я
что подумал, а вдруг вы шпионка? Прикрываетесь бобрами, а сами выгадываете, как бы
вернуть здешние земли Финляндии?
-
Ой, очень нам нужен ваш Пенис.
Яша чуть не потерял управление.
-
Пенис?! Какой ещё Пенис? – засмеялся он.
- Ну Пиенисуо. Яша, вы серьёзно думаете, что Финляндии нужны деревни, которые
ваша страна довела до такого состояния? Вся не отлаженная система? Нам денег не хватит
это восстанавливать. И ваших людей к жизни возвращать. Мечтаем, как вашу бедноту
урвать, конечно. Что вы о себе думаете? В конце концов Россия сама развалится, и тогда
Карелия отойдёт нам без усилий. Сейчас финам достаточно участвовать в развитии этой
территории.
Участковый обогнал впереди идущий автобус.
- А что, - он крякнул. – Эта деревенька, действительно, Пенисом называется?
137
- Конечно, нет. Пиени с финского – маленький, суо – болото. Малое болото. Болотце
это.
Так болтая, они достигли своей цели. Но мотоцикл пришлось бросить на подступах к
деревне – дороги совсем раскисли. Яша хлюпал в высоких военных ботинках, а Орвокки,
чертыхаясь на всех языках, какие знала, перепрыгивала с кочку на кочку в сразу промокших
насквозь кедах. После очередного такого прыжка Яков без предупреждения схватил Орвокки
и понёс её дальше на руках. Офицер Интерпола весело взвизгнула, но сопротивляться не
стала.
«А Яша жалеет о своём геройстве, потому что передвигать ноги в засасывающей грязи
стало в два раза тяжелее. Да и Орвокки тяжёленькая. Но если он её отпустит, то упадёт в
грязь лицом перед той, которую так старается впечатлить, а этого он допустить никак не
может. Ради будущей ночи, об этом он тоже сейчас думает. Орвокки приятно пахнет»
«Самец. Такую аппетитную девушку. Уважаю»
В первую очередь они отправились к Егоровне.
Игравшие на участке внуки старухи не знали, где Серёжа, а сама бабка встретила их дома
презрительным вопросом:
-
Поди, уже нажаловалась? А я говорю, у меня в планах указано, что спервоначала забор
её должен был отстоять на метр, - накинулась Егоровна на Яшу.
-
Чей забор? – не понял участковый.
-
Васильевны. Я по-доброму хотела. Мне о внуках думать надо, вдруг они дом
перестроить захотят, чего мы должны ей территорию отдавать?
-
У Анны Васильевны удар.
-
Скажите, пожалуйста, какая нервная! Это она только с виду святоша, а ты б видел, как
орала на меня сегодня. Ни сантиметра, говорит, не отдам, клала на планы. Ведь не она же
забор двигать должна, я сама рабочих найму, мне дочка денег прислала.
- Егоровна, у твоей соседки инфаркт, риск комы, а ты мне тут про заборы что-то поёшь.
-
Батюшки, - Егоровна прижала ладони к груди и осела на стул. – Когда? Что ж она? Я
же видела, как она на рынок поехала!
-
Не доехала. Васильевна пришла ко мне, собиралась что-то рассказать, потом вдруг
испугалась и убежала. А на улице её и… того.
-
Аааа, - простонала старуха, перекрестилась. – Не уж-то это из-за нашей ссоры. Такой
грех на душу беру. Я ж не со зла, ну что ей этот метр…
-
Егоровна, скажи мне лучше, где внук Зайцевой? Ты его видела? Можешь сообщить
родителям, чтобы забрали парня?
-
Каким родителям?
-
Ну не тупи, Егорна, родителям Серёжи, детям Анны Васильевны.
-
Так что ж ты, Яша, не знаешь, разве?
-
Чего не знаю?
-
Да умерли они давно, родители-то Серого, одна Васильевна у него и есть…
Яша и Орвокки мрачно переглянулись. Егоровна сообразила и снова завыла:
- Господи! Что ж ты? Мальчонка ведь один остался…
-
Да неизвестно ещё, - неуверенно шепнул Яша. – Может, оклемается.
- А если нет? – ныла старуха. – А я с кем? И меня одну оставила! Анькааа, ну как же
это? Я тут совсем однаааа осталась!
Яков оборвал истерику Егоровны, грубо спросив:
-
Где Сергей?
-
Да не знаю яяяяя. Не видела давно. Ты у моих спроси.
-
Они тоже не знают.
-
Господииии!
138
- Егоровна, последний вопрос, и реви тут себе на здоровье. Васильевна хотела что-то
рассказать, мялась всё. Упоминала прошлого участкового. Ты в курсе, может быть? Чего она
могла бояться?
-
Да это всё из-за забора, это я во всём виноватааааа!
-
Так, понятно, - Яша взял Орвокки за локоть. – Пошли отсюда, здесь мы уже ничего не
выясним.
-
А может, правда, бытовая причина? – спросила девушка, когда они вышли наружу. –
Нервное напряжение утром, поскандалили, вот и сердце.
- Она кого-то в окне увидела. И боялась рассказывать то, что собиралась, - объяснил
