Тайга: андроиды - Алекс Миро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты что тут делаешь? — удивился Сибиряк, обнимая подругу.
— Я хотела повидаться с тобой. Как узнала, что вы прилетели, тут же побежала сюда.
Сибиряк посмотрел через плечо Четверки на длинный ряд блюд. Есть совсем не хотелось. Они сели за стол.
— Может, чай? — спросила Четверка.
Сибиряк кивнул, привстал со стула, но Четверка положила руку ему на плечо.
— Сиди, я принесу.
Четверка пошла было в конец очереди, но военные оборачивались к ней и предлагали пройти вперед. Глядя на толпу народа Сибиряк и не предполагал, что получит свой чай уже через пару минут.
— В следующий раз ты берешь мне завтрак. У тебя быстро получается, — он слабо улыбнулся.
— Люди так любезны со мной, — радовалась Четверка. — Кажется, здесь все относятся ко мне почти как к равной.
— Равных не пропускают без очереди, — заметил Сибиряк. — Ты не просто машина и каждому хочется проявить к тебе уважение.
— Не просто машина вроде Ай Пи? — спросила Четверка.
— Ты знаешь, что да, — согласился Сибиряк.
— Ай Пи тоже тебя ждала, — заметила Четверка.
— Ты наделяешь ее чертами, которых в ней нет. Потому что она тебе нравится.
Четверка улыбнулась, но улыбка тут же погасла.
— Что с тобой? — она всмотрелась в его лицо.
— Ты видела Артура? Это моя вина, — начал Сибиряк.
— Я еще не видела его, но представляю, что происходит. А если посмотреть на происходящее с другой стороны?
— С какой именно? — мрачно спросил Сибиряк.
— Если бы Артур тогда не лишился рассудка, разве Габи взяла бы его к себе? Если бы не трагедия на острове, у Габи не было бы сына, о котором она мечтала, а у Артура не было бы матери, которой ему так не хватало. Они прожили тридцать лет в любви, понимаешь? И потом, если бы Габи не взяла его с собой в аэропорт, разве Артур был бы в безопасности? Бог его знает, как сложилась бы его судьба, останься он тогда в здравом рассудке. Видишь, что происходит в мире? Может быть, его и на свете уже не было бы. Габи жила и знала, что ради любви к нему она должна бороться с трудностями.
— Поэтому все эти годы он говорил одно слово: мама. — Сибиряк потянулся через стол и взял руку Четверки в свою. Другой рукой он заслонил глаза и наконец дал волю слезам. Плакал он тихо, и слезы капали в чашку с крепким чаем.
***
В это время Леда обустраивала Артура в его новой комнате.
— Значит так, — девушка встала перед андроидом-помощницей, которая должна была ухаживать за Артуром. — Я сейчас наведу тут уют, а ты жди. И сегодня я сама займусь Артуром. Буду вызывать тебя по мере необходимости.
Несмотря на внешнюю хрупкость, Леда смогла приподнять Артура с кресла и усадить его на постель. Она сняла с него одежду, порылась в стопке приготовленного белья. Она рассматривала тело Артура. Он был очень худым. Габи всегда хорошо его кормила, но за долгое время без нагрузок мышцы Артура атрофировались, и поэтому он казался немощным и слабым.
— Я сама разработаю для него меню, — заявила Леда, натягивая на Артура пижаму. Она удобно устроила его на постели, накрыла одеялом, которое заправила под матрас со всех сторон, чтобы Артур не упал, если вдруг захочет перевернуться.
— Иди, я позову, когда понадобишься, — она махнула андроиду рукой.
Нескладная машина шестой серии зашла в свою каморку и закрыла за собой дверь.
Леда уселась в кресло возле кровати, поджала под себя ноги, включила планшет.
— Та-а-ак, — протянула она. — Сейчас придумаю, чем тебя кормить. Вкусное и полезное. Согласен? — Она подняла глаза от планшета, посмотрела на Артура.
Тот лежал и пялился в потолок.
— Ну ничего, — глаза Леды горели огоньком. — Мы тебя выходим.
Кажется, в девушке просыпалась сестра милосердия, и теперь она была, пожалуй, счастлива.
Бесчеловечный эксперимент
Михаил целые дни проводил в стеклянной клетке, он не отрывался от планшета: читал, смотрел, впитывал.
— Уровень интеллекта растет не по дням, а по часам, — с удовольствием отмечала Ингрид.
Помимо бесконечных тестов по высшей математике, логике и стратегии, подопытный нуждался в простом человеческом общении. Сначала Ингрид старалась избегать разговоров с ним, но со временем втянулась. С каждым днем подопытный все больше знал о новых разработках в биоинженерии, и Ингрид стало интересно беседовать с ним.
Титов часто навещал лабораторию, внимательно смотрел на подопытного, знакомился с результатами тестов. И однажды он задал короткий вопрос:
— Скоро?
Ингрид вздрогнула, Виктор неодобрительно посмотрел на нее.
— Слушай, ты же с самого начала знала, что будет в конце, — заявил он. — Тебе еще троих привезли. Этот подопытный свою задачу выполнил.
Ингрид упорно молчала.
— Мисс Берг, — Титов перешел на официальный тон.
— Помилуй его, — тихо попросила Ингрид.
Титов мрачно посмотрел ей в глаза. Он редко проявлял эмоции, но теперь был не в силах сдержаться.
— Ты свихнулась? — шепотом спросил он. В помещении кроме них было еще несколько сотрудников лаборатории. Титов огляделся. — Пожалуйста, оставьте нас одних.
Сотрудники вышли. Как только за ними закрылась дверь, Виктор резко повернулся к стеклянной клетке. Он подошел к панели управления и отключил передачу звука. Подопытному незачем было слушать их разговор.
— Не говори так со мной, — Ингрид обиженно смотрела на Виктора. — Он изменился, стал другим человеком.
— Кто? Заключенный номер пятьсот восемнадцать одиннадцать четыре? — усмехнулся Титов. — Ну-ну.
— Я многое узнала о нем за время наших бесед, — начала Ингрид, но Титов изумленно помотал головой, словно стряхивал с себя наваждение.
— Ты мне сейчас говоришь вот это вот всё? Этот, — он указал пальцем на подопытного, — стал в сотни раз хитрее, расчетливее, умнее, прозорливее. Я тебе эпитетов вывалю целую кучу. Он сверхчеловек, эксперимент, к тому же вполне удачный. Он обведет тебя вокруг пальца так быстро, что ты сама откроешь стеклянную клетку и дашь ему уйти.
Ингрид осуждающе посмотрела на Виктора.
— Ты меня недооцениваешь, — строго сказала она.
— О, еще как дооцениваю! Ты женщина, у тебя доброе сердце, ты можешь сострадать. И поэтому тебе мерещится, что такой человек может измениться. Вот скажи мне, хоть один из психиатров, что был на тестах и говорил с ним, заявлял, что подопытный стал другим человеком?
— Нет, не заявлял. Но я вижу…
— Черта-с два ты видишь, Ингрид. — Титов вздохнул поглубже. Он чувствовал, что его злость только отдаляет Ингрид от него. Нужно было быть с ней помягче. — Прости, я погорячился.
— Тебя бесит, что я испытываю симпатию к подопытному? Считаю его человеком с тяжелым детством, который
