Дети неба - Вернор Виндж

Прошел час. Два. За окнами второго этажа замерзала глянцевым льдом изморось, застывала коркой, сверкающей под случайными лучами уличного фонаря. Поспать надо бы. Завтра она поговорит с кораблем, может, найдет способ пообщаться с Джоанной и Странником.

В конце концов она смогла себя уложить.

Лежа в темноте, она слушала, как дом погружается в ночной мороз. Очень шумные все эти дома. В детстве «в доме» и «на улице» были незаметно разделены, и все слышимые звуки были намеренно введены в среду. Обычно это были звуки, издаваемые живыми существами: летучие мыши, птицы, котята. Конечно, звуки и среду можно было сделать какую хочешь. Сестра Линн была без ума от Тишины – еще одна несносная черта сестрицы. Они с Линн всегда воевали из-за звуков.

Здесь, в дикой природе – Равна считала дикой природой всю планету, – звук когда-то был царством Стальных Когтей с их невероятным слухом и акустическими ухищрениями. Там, где Стальные Когти не участвовали в строительстве, звуки могли быть любыми. Первые декады, пока к ней не вселились Джоанна и Странник, Равна почти не спала. Ночью кто-то топал. Слышались щелчки и стоны, и, как бы она их ни объясняла рационально, звучали они очень угрожающе. И повторялись они ночь за ночью. Некоторые стали почти успокаивающими…

Наверное, она заснула на какое-то время…

Какие-то новые скрипы. Как будто кто-то есть на входной лестнице.

Равна тихо перешла в гостиную. Тихо? Любая стая ее бы услышала! С другой стороны, если крикнуть, то охранники с улицы будут здесь в секунду.

Она подвинулась к окну, следя, чтобы не был виден ее силуэт. Тишина, блеск снега…

И ни единой стаи. Ни следа.

Скрипы на лестнице прекратились. Равна чуть повернула голову: отсюда она частично видела лестницу. Пусть стая неслышима для нее, но на помощь человеческим ушам могут прийти человеческие глаза.

Стены были не совсем темными, и… она увидела тени, очень похожие на головы двух элементов. Стая кралась вверх.

Если я поверну голову, они услышат, услышат плоскость лица.

Равна повернулась и бросилась к задней двери.

Приглушенный визг, стук лап по ступеням передней лестницы. Равна рванула дверь, проскочила вперед и захлопнула ее за собой. Шипение взломщика стало громким, и в тот же миг его тела ударили в дверь. Равна уперлась в панель. С этой стороны запереть дверь было невозможно, и только сила и вес Равны держали ее закрытой. Она пошарила вокруг, нашла выключатель. Лестница была как раз ширины плеч, и хотя дом был построен для людей, потолок всего метр пятьдесят. Ступени завалены походным снаряжением и мусором, который притаскивали из своих экспедиций Джоанна и Странник. Они хвастались, что всегда путешествуют налегке, но любили прихватывать сувениры.

Чуть дальше, чем на расстоянии руки, находился пучок шестов, каждый заканчивался коротким зловещим лезвием. Равна попыталась достать до него ногой, чуть отодвинувшись от двери. Стая теперь колотила в унисон. Дверь приоткрылась, просунулась лапа с когтями. Равна резко захлопнула дверь, что-то хрустнуло. Элемент издал резкий свист боли, лапа отдернулась. Настал момент тишины – очевидно, пока тот, кто там за дверью, успокаивал боль. Равна развернула шесты, уперла их тупые концы в перила лестницы. Два или три лезвия она всадила в дверь, остальной пучок оказался у нее в руках, развязанный. Отлично! Она все шесты, кроме одного, всадила в разные места двери. И когда снова с той стороны начали стучать, дверь уже была заклинена куда надежнее, чем когда Равна ее изо всех сил подпирала.

Потом она перебралась через ящики и мешки, толкая оставшийся шест впереди себя. Он был слишком неуклюжим, чтобы человеку с ним маневрировать, и наплечные лямки для человека бесполезны, и древко внизу неуклюже изогнуто. И все же шест был длинный и с острым предметом на конце.

Вещей, которые притащили Странник и Джо, больше всего было внизу: палатки, снаряжение, упряжь, сапоги. Сапоги. Равна натянула старые сапоги Джо и выглянула в окошко наружной двери. Смотрела она в поле за домом. Далеко на холме виднелись редкие огни города. Вокруг тьма кромешная, но никаких признаков других членов банды не было.

Может быть, они все в доме – шума наверху достаточно. У кого-то были топоры. Верхняя дверь задрожала, от нее полетели щепки. Блеснуло прорубившееся лезвие.

Равна обернулась к наружной двери. Шириной всего в один элемент, заперта на засов. Равна приподняла засов и толкнула – заело! Пригнувшись, Равна надавила изо всех сил, дверь приотворилась. Равна вылезла на холод. Стая позади прорубилась через верхнюю дверь. Рухнули ящики и коробки под ногами атакующего, почти завалив проход.

Драгоценные секунды. Она воткнула плечевой шест в лед, опираясь на древко, чтобы не упасть, выпрямляясь. Под сапогами Джо свежезамерзший лед ощущался гладким как стекло. Равна двинулась вперед, опираясь на шест, скорее скользя как на лыжах, чем шагая. Из дома донеслось громкое бульканье.

Если добраться до дороги, опередив бандитов, там могут найтись свидетели и даже защитники. Равна согнула колени и оттолкнулась шестом. От каждого толчка она катилась почти пять метров, опираясь для равновесия шестом на слегка шероховатый лед. Отталкиваясь, она продолжала скользить. Надо ли звать на помощь? Вряд ли ее еще видно от задней двери и из верхних окон. Может быть, она оторвалась от преследователей!

Прямо внизу лежала Дорога королевы, пустая, освещенная уличными фонарями. Равна оттолкнулась вперед – и оказалось, что на склоне вода замерзла не стеклянной гладкостью. Вспыхнула боль в ударившемся о лед бедре, и Равна поехала, вертясь, по этой стиральной доске.

Ее вынесло на свет, прямо под фонарь. Перевернулась, встала на колени. Как-то она умудрилась не выпустить шест с лезвием. В ближайших домах на дороге стали зажигаться окна, навстречу ей… Амди и Джефри! Они бежали бегом, когти Амди сверкали льдом, и два его элемента страховали Джефа от падения. Стая-девятка остановилась вокруг нее, Джефри протянул ей руку.

– Давай, – сказал он.

Она ощущала вокруг себя, как помогает ей Амди, поддерживая Джефри. Всего минуту она ощущала теплоту там, где ее обнимали его руки, и пронизывающий холод повсюду, где их не было.

Потом она увидела, что по крайней мере одна стая катится вниз по ступеням ее дома. Другая скользила, растянувшись, по переулку. Вдруг руки Джефри напряглись, дернули ее вверх, отрывая от земли.

– Держу! – крикнул он тем стаям.

Остальные стаи окружили их, мельтеша, повсюду стальные шипы и арбалеты. Краем глаза она увидела закрытую фуражную телегу, выползающую в свет фонаря.

– Держи, чтобы не брыкалась!

Кто-то схватил Равну сзади за шею и с размаху ударил головой о борт телеги.

Глава 18

Джоанна любила летать на антиграве, но иногда – как, например, сейчас – это бывало слишком захватывающе. Проглотив пытающееся выскочить сердце, она глянула через кабину на Странника:

– Сколько у нас высоты осталось?

– Не волнуйся! – пришел жизнерадостный ответ. – Клиренса пока хватает.

Джоанна выглянула в дождливую темноту. Они пролетели, болтаясь и трепыхаясь, через сотни километров тропиканской территории. Как раз перед дождем внизу появились огни – приготовление пищи? Жертвоприношения? Подробностей она не видела, запаха дыма не ощущала, поэтому решила, что шлюпка на высоте не менее тысячи метров. Может быть, внизу все еще джунгли, но Странник утверждал, что слышит несмолкаемый рокот голосов. Если внизу город, то он не меньше урбанизированных территорий Страума.

Шлюпка дернулась вперед, чуть не перевернувшись. В этом полете такое бывало часто. Странник бросился выравнивать антиграв. Если бы у него не получилось, они бы снова застряли в полете брюхом кверху, а это утомительно. Но на этот раз он справился и вернул шлюпку в правильное положение. Они безмятежно летели еще несколько секунд сквозь темноту, как будто на настоящем самолете.

– На самом деле, – сказал Странник, – высота семьсот пятьдесят метров.

Все его глаза следили за мигающими дисплеями. У Джоанны от одного взгляда на них начиналась головная боль, а в этом полете они все время напоминали о более серьезных проблемах. За много лет больше половины датчиков отказали полностью или стали гнать ошибки. И почти единственными устройствами отображения земли остались для Джоанны и Странника их собственные глаза, смотрящие из открытых окон и сквозь участки корпуса, не перекрытые заплатами антиграва.

По расчетам до более или менее безопасного места приземления, где болотистые берега реки переходили в океан, оставалось около десяти километров. Обычно наилучшая навигационная информация поступала со спутника, висящего на стационарной орбите, но сегодня они ею не пользовались.

– Ты опять придумываешь цифры из голов? – спросила она.

Собакообразная голова повернулась к ней, морда погладила ее по руке.