Доля ангелов - Марьяна Брай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Народ стоял как вкопанный, пока первый шаг не сделали мать и отец Шатиль, а за ними пошли Парита и Мариз — семья, у которой мы жили на сеновале первые дни. После них, начали подтягиваться те, кто помогал нам с домом, потом те, кого я и вовсе не видела. Примерно, без нас с Дином и Карла и без детей я насчитала около пятидесяти человек. Дети сновали туда-сюда, но их было не меньше двадцати. Я отправила Шатиль и Дина домой, чтобы она порезала те неловкие кучки мармелада и быстро принесла сюда, а Дин проверил огонь под котлами.
Обратно с мармеладом прибежал Дин. Шатиль не доверила ему огонь и перемешивание — молодец, ведь я только раз ей сказала, что мармелад мы будем варить только вдвоем.
— Пробуйте, и скажите, нравится ли вам это лакомство? — я посмотрела на людей, которые сначала долго обнюхивали кубики, потом с настороженностью облизывали, и наконец, начинали жевать. — Мы будем это делать, и продавать. Но не только это. Если вы мне расскажете — что вы умеете, для всех найдется работа. Скоро здесь будет много проезжающих…
— Никто не поедет в проклятую Долину Харма, — выкрикнул мужик в грязной шапке, вроде детской панамы. Надо запомнить его — он первый высказался, но не про мармелад, а высказал свое «фи», значит он и потом будет активным троллем.
— И вторая новость для вас — больше нет никакой Долины Харма. Теперь вся эта долина называется «земли Долина Ангела». Это записано вот в этих бумагах. Через неделю в третьей деревне будет большое собрание, и несколько наших людей тоже поедут туда. А еще, теперь я староста двух долин — нашей, и долины, что перед ней по пути из Валенторна, — я подняла бумаги, что были свернуты трубками и завязаны лентами. Не думаю, что кто-то здесь умеет читать, но вдруг найдутся желающие.
— Да ты девчонка совсем, какой ты староста? — снова этот мужик.
— Может, тогда вы будете старостой, и обеспечите всех работой? Что вы умеете? Расскажите, чем вы зарабатываете на жизнь? — я шла к нему улыбаясь, и слышала, как за спиной крякнул, вставая с камня Карл и пошел за мной. И мои плечи расправились.
— Щас он рыбу ловит, как ты научила, а до этого по лесу шнырял — грибы собирал, да травки. Мы иногда ему хлеба давали или крупы, один он, — крикнул бабский голос из толпы, и осекся, когда мужик в панаме обернулся на голос.
— Да я и дров вам рубил, и скот караулил, — ответил он, смотря на всех, но плечи уже приподнял, стараясь хоть немного скрыть в них голову.
— Рубил, рубил, только вот когда совсем уж нечего есть становилось. А так, занял избушку, в которой травница умерла, а семью не впустил, хоть и места полно, — прокричал уже другой женский голос.
Мы вошли в середину толпы, люди раздвинулись, образуя вокруг нас круг. В руках у меня были два документа, в глазах — решимость и уверенность, а за спиной стоял Карл, Дин, Шатиль, ее родители, и наши Ромео и Джульетта, которых на самом деле зовут Нарита и Стоут, и эти люди уже знали, что переживут зиму.
Глава 36
Было много вопросов от осмелевших, наконец, людей, было много недоверия и шуток. Но были и хорошие реакции, которые начала своей речью бабушка, что пекла хлеб:
— Давайте не гомоните, сидите тут все как мыши — умирать собираетесь по холодку, будто кому приятно вам в мерзлой земле могилы копать. Шевелитесь да работайте, вот и будет достаток, а ты, девочка, молодец, раз взвалила на себя эту гору неподъемную, только вот имей в виду, что эта свора, коли ее палкой не разогнать, шевелиться не станет, — она говорила и шла к нам в круг. — Не поможете ей сейчас, потом не гневайтесь и не злитесь, что голодными останетесь. У вас и земля есть, и семена можно во второй деревне купить — не велики деньги, а вы сиднем сидите, да жалеете себя.
— А чего делать то надо, раз уж вы староста, говорите, не жалейте горла, — еще одна баба лет сорока чуть выдалась вперед. — Я шить могу, вышивать, да только кому тут надо тряпки, коли в желудке пусто?
— Всем нужны тряпки, а если вы хорошо шьете, то и в других деревнях можно продавать или менять, — я говорила, глядя ей в глаза, не зазнаваясь, уверенно и добро улыбаясь. — Даже в нашей деревне у всех нет нормальной одежды. Как вас зовут?
— Марена я, муж мой Кристос — мастер по дереву, только инструмента нет, не на что его купить. Мало-мальски засадили огород, да смогли наработать в деревнях на овец — шерсть продаю, да мало ее с трех то штук, — ее голос становился ровнее, и она словно оттаивала под моей улыбкой.
— Нравится овец держать?
— Не нравится, да и молока с них нет, только кормим да ждем, когда обрастут, чтоб шерсть продать и на зиму круп купить да шерсти на зимнюю одёжу, а муж с сыном дрова на зиму рубят, чтобы на улицу в холод не выходить — обуви нет.
— Давайте сделаем вот что, я приду к каждому дому и опишу всех жильцов, запишу кто чем может заниматься. А потом подумаем и займем вас, — я осмотрела толпу. Некоторые кивали, но большинство все же не понимали — что происходит.
Мармелад растащили весь. Дети к корзине не подходили. Брали только из рук взрослых. Ко мне подошла женщина с ребенком лет двух на руках, и спросила, нужна ли мне помощница — им нужна еда, муж в деревнях подрабатывает, но не хватает, так как детей трое. Вопрос контрацепции в средневековье обсуждать — о стенку горох. И нам придется разбираться не «кто виноват», а «что делать». Я обещала прийти к ней домой.
— Я хочу заявить вам, что нет никакого бога Гасиро, и больше мы не будем бояться Детей Гасиро. У нас другое государство, и они не имеют права прийти сюда. Со временем, все мужчины станут защитой наших земель, и у нас не будет страха, что кто-то сможет нас повесить или сжечь. Мы отдельное государство, у
