Долго и счастливо - Маруся Карасева

   - Хочешь, провожу тебя до... места? - прервала его невеселые мысли Василиса. - Может, тебя это приободрит.

   Сандер хмыкнул.

   - Ох, это вряд ли. Разве что тебе захочется посмотреть на мои страдания.

   Вася приподнялась на локте и внимательно посмотрела на него.

   - Не могу сказать, что ты их не заслужил, - сказала она. - За то, что бросаешь меня тут одну на целый год. Знаешь, как мне этого не хочется?

   Он притянул ее к себе и поцеловал.

   - Ох, если бы ты знала, как не хочется мне...

   - Мог бы выбрать второй вариант, - сварливо сказала Вася. - Сдалась тебе эта дурацкая политика!

   Сандер, который уже не раз малодушно подумал о том же, едва не застонал.

   - А чем, по-твоему, мне заниматься? - тем не менее поинтересовался он. - Милая, интриговать - это единственное, что я умею в совершенстве.

   Василиса хитро улыбнулась.

   - Ну, не единственное, - она прижалась к нему покрепче, чтобы у него вдруг не возникло сомнений, что именно она имеет в виду.

   Сандер ответил кислой улыбкой.

   - Вряд ли эта способность поможет мне сделать достойную карьеру.

   - Значит, используй ее в личных целях, - посоветовала Вася.

   По правде сказать, это был отличный совет, и Сандер решил воспользоваться им незамедлительно.

   3

   Лестница, которая вела в тюремное подземелье, была бесконечной. Спускаясь вслед за Экимму и молчаливыми охранниками, Сандер буквально ощущал, как с каждым шагом на сердце становится тяжелее. Перед началом спуска его заставили переодеться - просто на тот случай, если Василиса все-таки передала ему нечто, что позволило бы ему избежать наказания - и от этого было еще печальней.

   - Еще не поздно передумать, Сандер, - искушающе сказал Верховный Дознаватель. - Сдалась вам эта политика!

   Тот закатил глаза. Сговорились они все, что ли?

   Внизу их уже ждали зрители: в группе вампиров Сандер узнал Верховную судью Бруху, и они обменялись приветствием.

   - Смелое решение, Шварцтейн, - одобрительно сказала она, пожимая ему руку. - Я бы по своей воле ни за что на такое не пошла.

   - Я бы тоже, - признался Сандер. - Но альтернатива была еще хуже.

   Судья кивнула и улыбнулась.

   - Понимаю вас. Ну что ж, тогда начинаем. Введите приговоренную.

   В отличие от Сандера София была уже в кандалах. Она тяжело брела, опустив голову, в сопровождении двух здоровенных стражников. Те вывели ее в центр зала и остановились в ожидании.

   - София Шварцтейн, - начала судья. - Вы признаны виновной в следующих преступлениях: предательство своего создателя...

   При этих словах София подняла пустой взгляд и посмотрела туда, где находился Сандер. В ее глазах вспыхнул огонек узнавания. Выпрямившись, она рассмотрела его - стоящего свободно, без охраны, рядом с ее палачами. Ее губы искривились в невеселой улыбке.

   - Пришел посмотреть на казнь, Сандер? - спросила София, игнорируя судью, все еще зачитывавшую длинный список ее преступлений. - Надеюсь, шоу тебя развлечет.

   -...приговариваетесь к постоянному тюремному заключению. Приговор обжалованию не подлежит и вступает в силу незамедлительно.

   - Вообще-то я собираюсь присоединиться к тебе, - ответил Сандер. - Меня осудили, как и тебя.

   - Правда? - удивилась она. - И тоже навсегда?

   - Всего лишь на год.

   София усмехнулась.

   - Да, к мужчинам наши законы всегда были мягче, - горько сказала она. - Ну, хоть немного послушаю, как ты кричишь.

   - А я-то думал, ты уже достаточно мне нагадила, - заметил Сандер.

   - Вряд ли мне когда-нибудь достаточно, - София безразлично осмотрела темный зал, лишь на секунду задержавшись взглядом на открытом гробу, который помощники на веревках подняли из ниши в полу. - Но все равно, я рада, что ты здесь, Сандер. Хотя бы одно знакомое лицо. А тебя кто-нибудь пришел проводить?

   Сандер отрицательно покачал головой.

   - Пора, - прервала их судья. - Вы готовы, София? - добавил она таким тоном, точно приглашала ее потанцевать.

   В глазах приговоренной на секунду мелькнула паника, но тут же ушла на глубину, сменившись безразличием.

   - Могу я попрощаться со своим создателем? - поинтересовалась она. - Раз уж он все равно здесь.

   Судья бросила взгляд на Сандера, и когда тот согласно кивнул, сделала приглашающий жест.

   - Прощайтесь.

   София сделала к нему всего пару шагов, - кандалы затрудняли ее передвижение. Остальное расстояние преодолел Сандер. Когда она посмотрела на него со страхом и мольбой, сердце его сжалось от жалости. Сейчас он ничего не мог сделать для своего создания - слишком тяжелы были преступления, которые она совершила. Цепи звякнули на ее скованных руках, когда София попыталась обнять его. Сандер прижал ее к себе - маленькую безумную предательницу, перехитрившую саму себя - и поцеловал в холодный лоб.

   - Я буду рядом, - произнес он единственное доступное утешение.

   София кивнула, уткнувшись носом ему в грудь.

   - Прости меня, - пробормотала она. - За... за все. Я перед тобой виновата.

   - Прощаю, - искренне ответил он. - Ты меня тоже прости. Я должен был лучше о тебе заботиться.

   Поднявшись на цыпочки, она поцеловала его в щеку.

   - Прощаю.

   Потом высвободилась из его объятий и отступила, больше не глядя ни на кого из присутствующих. В его руке она оставила какой-то маленький предмет, нечто смутно знакомое, что Сандер однако, как ни старался, все никак не мог опознать на ощупь.

   Когда гроб с Софией опустили так глубоко, что ее крики почти стихли, Верховная судья повернулась к Сандеру.

   - Говорят, тяжелее всего в первые пару дней, - сказала она. - Потом перестаешь воспринимать свое тело, а сознание совсем спутывается. Но когда стихает боль, приходит голод. Далеко не все доживают до конца наказания в здравом уме, Сандер. Вы точно готовы рискнуть?

   Сандер посмотрел на то место, где совсем недавно стоял гроб Софии. Отголоски ее криков все еще доносились до него из-под земли - едва слышно и очень издалека. В отличие от него, у нее больше не было никакой надежды: она останется там, внизу, навечно, а он - нет. И у него было как минимум две причины, чтобы все выдержать, выжить и вернуться в здравом рассудке: любовь и власть. Так что да, он собирался рискнуть.