Торнан-варвар и жезл Тиамат - Владимир Лещенко

– Успокойся, Рисса! – решил вмешаться Торнан. – Чикко пошутил…

– Пошутил, да?! – Теперь разъяренное личико девушки обратилось к нему. – И ты тоже? Небось не одну девчонку изнасиловал, а потом еще солдатам своим отдал! Ну скажи – я угадала?!

– Ты думай, что говоришь! – Торнан тоже разозлился. – Своей пустой башкой бы подумала – я ж в Северных Пределах служил. Кого там я насиловал, по-твоему, – норглингов? У нас там даже к шлюхам в очередь на две недели записывались! У меня солдат был, так вот он терпел-терпел, а потом изнасиловал свинью! Над ним еще весь полк ржал.

– Ничего я не думаю и думать не хочу, – уже успокаиваясь, заявила Марисса. – Пойду проветрюсь. – И скрылась в кустарнике, окружавшем площадь.

– Чего это она? – спросил Чикко. – Перегрелась, что ли?

Торнан не ответил, созерцая пурпурного скорпиона размером чуть меньше ладони, важно шествующего по разбитой плите. Песок хрустел на зубах, скрипел в волосах…

Собственно, оставалось лишь пересечь город и проехать еще немного на север. Там, в древнем некрополе, и было то, что им нужно.

Но туда они пойдут завтра утром.

Небо, как обычно в пустынях, перед закатом сменило белесо-голубой цвет на великолепный пурпур и кармин. И в этих багряных отсветах среди дюн Торнан что-то заметил. Ветер обнажил допотопную постройку: уставился в небо обломок древней каменной кладки. Спустившись поближе, капитан разглядел очертания основания странной восьмиугольной башни и непривычно узкий фундамент, уходящий под бархан. Что-то в этой груде камня было особенное – древнее и чужое, отличающее ее от почти свежих руин Осиага. Не первый раз в своих скитаниях Торнан встречал такие развалины – мир-то, как ни крути, уже стар… Может, и в самом деле ему помирать пора?

Солнце упало к горизонту, и лишь темно-алое пламя стояло на востоке, тускнея на глазах. И вот уже сразу и вдруг наваливается ночь. Небо украсили сотни тысяч звезд во всем своем великолепии. Закатные огни погасли; пустыня Тэр погрузилась во тьму. Все небо было усыпано яркими мерцающими звездами. Потом взошла красноватая ущербная Луна, и пустыня вновь осветилась.

А они заснули, не озаботившись караулом. И мирно проспали до утра.

Пустыня за городом становилась менее засушливой, пески сменяла глина такыров. Неглубокие обрывистые русла пересохших рек, глинистые холмы, каменные россыпи, изрытые пещерами обрывы. И между ними не сразу можно было заметить старинный город мертвых, где перестали хоронить задолго до того, как стихия похоронила Осиаг.

Он был совсем недалеко – если идти пешком, а верхами еще того меньше.

Несколько каменных приземистых сооружений, кубический храм всех богов, ряды почти стершихся могильных холмиков незнатных горожан, пара погребальных храмов. И статуя, изображавшая варана, стоящего на задних лапах, высотой в четыре человеческих роста – возле храма. Именно под ним, видимо, и начинался Лабиринт Варана, ведущий в Покои Дарительницы Воды – или как там ее звать?…

«Ты-то нам и нужен, чешуйчатый!»

Каменное чудище стояло столбиком, словно вглядываясь вдаль. Оно было вырезано из белого известняка, морда его походила скорее на шакалью, хотя гребень и длинный раздвоенный язык выдавали в нем рептилию. Торнан разглядывал урода, прикидывая, где же там может быть вход. Огромная каменная ящерица смотрела на мир своим немигающим взглядом.

– Так, и где же тут вход? – озабоченно осведомился ант. – Сказано – возле змеиноголовой статуи?

Марисса торжествующе ухмыльнулась.

– Ну, так сразу все храмовые тайны вам и расскажи…

Войдя между задними лапами ящера, она вынула стилет и несколько раз воткнула его в трещины. Потом быстро отступила. И невидимая доселе фигурная каменная дверь, чьи очертания были искусно вписаны в рассекающие поверхность борозды и трещинки, со скрежетом упала на песок.

Марисса юркнула в открывшийся провал. Торнан, преодолевая сопротивление и непонятную робость, вошел следом.

Они оказались в просторном коридоре с высокими сводами. Пламя лампады слегка затрепетало от непонятного сквозняка и вновь загорелось ровным рыжим светом. И они осторожно двинулись вперед, опасаясь попасть в ловушку, какие любили в древности.

По узкой каменной лестнице, которой заканчивался коридор, они спустились вниз и оказались, как можно было понять, в Лабиринте Варана. Подземные коридоры то и дело сворачивали, прихотливо извивались, услужливо демонстрируя все новые ответвления. «Где же эти проклятые Покои Пятой Жертвы? – подумал Торнан. – Когда же эти шеттовы норы закончатся?» Словно кто-то услышал эти не произнесенные вслух слова, и они оказались в низком широком проходе, чьи стены украшали непонятные узоры.

Он был перегорожен массивной металлической решеткой.

Торнан протянул руку, намереваясь попробовать крепость прутьев.

– Нет, – остановил его фомор. – Надо сначала проверить, не припасли ли хозяева для нас какой гадости?

Осмотрев и осторожно коснувшись решетки пальцами и некоторое время выслушав тишину, маг подтвердил, что никаких ловушек быть не должно.

– А тут колдовских штучек каких-нибудь нет? – осведомилась Марисса.

Чикко что-то пробормотал странным свистящим полушепотом.

– Нет. Никакой особой магии здесь нет. Впрочем, решетка немного светится – если смотреть по-настоящему. Вполне вероятно, что, когда ее ковали, применяли какие-то чары.

Решетка, может, и была магической, только даже магия не устоит против человеческого ума. Металл не ржавеет в пустыне, зато раствор, скрепляющий кирпичи, бессилен против некоторых снадобий.

И уже вскоре они пролезали на ту сторону коридора.

Еще несколько сотен шагов, и в свете факела им стали видны широкие красивые ворота, покрытые золотом и резьбой. С двух сторон от ворот находилось по три маленькие двери друг напротив друга.

Торнан толкнул одну из них, и она распахнулась.

Они оказались в небольшом зале, где свет от их светильников дробился в зеркально отполированном камне, облицовывавшем стены. В центре зала стоял резной обсидиановый трон, а напротив него – амфора из мутного стекла на постаменте, охраняемая сидящим бронзовым драконом. Вернее, драконицей: существо имело женскую грудь и вполне человеческую голову с миловидными чертами лица.

Марисса поклонилась статуе – девушку, кажется, ничуть не смутила странная ипостась ее богини. Чикко между тем различил исходящее от амфоры чуть видимое сияние.

– Он там, – сообщил он. И направился к постаменту.

– Нет! – рявкнула Марисса, и Торнан вздрогнул от этого крика, прозвучавшего в этом давным-давно безлюдном месте. – Только я могу… Могу его взять!