Дьявольский Quest - Рожков Андреевич

Все дело в том, что лично я, в связи с тем, что так невежливо был, откинут из засады, находился дальше остальных от ''хозяев''. Почему надо было нападать именно на меня? Беовульф находился ближе, а до Хазора вообще можно было руку протянуть. Нет, вот именно на меня, словно я лампочка Ильича, свечу всем ненормальным во мраке.

Кстати на улице темно, а мне все прекрасно видно. Замечу что никаких фонарей, факелов, или тех же лампочек – нет. Только пара одиноких свечей притаилась на столе, но от них не так много света. Однако разбираться с этим некогда, особенно учитывая, что на меня пытается взобраться щелкающее большими клыками, существо.

Сын Крымкха, навалился и явно пытался достать до горла своими нечищеными зубами. Это полбеды, пара ударов эфесом в челюсть и пыл сразу поумерился – он скатился в сторону, – но вместо этого начал покрываться шерстью: серая, жесткая и с одуряющим запахом мокрой псины. В это время в комнате появились те двое, что так удачно покинули комнату несколькими секундами раньше.

Вот мне интересно, почему их назвали ''крысами''? Почему ''Ракшанские'' – понятно, но какие, же они крысы – это псы в чистом виде. Ни волки, ни гиены, ни… кто там еще? а именно собаки. Большие, грозные, с клыками, которыми только бетонные столбы перегрызать, серой шерстью, с когтями а-ля ''Фредди Крюгер на прогулке'' и белыми глазами, в которых, тем не менее, очень отчетливо читалась жажда. При всем притом, они умеют стоять прямо, что в разы ухудшало ситуацию.

Комнату наполнил рык, переходящий в откровенный рев и… Ракшанские крысы дрогнули. Вот только тут понял, что музыкальное сопровождение только что обеспечивал я.

– Кедар, – плотоядно ухмыльнулся я, расправляя плечи. Раздался приятный хруст, и рукоять меча ощутила всю мою силу.

В это время снизу, донесся шум, словно кто-то пробирался сквозь завал, потом быстрые удары о ступени – это так кто-то поднимался – и на втором этаже в проеме нашей двери, за спинами Ракшанских крыс, появился…волк – очень необычный. Вряд ли стоящего на задних лапах, имеющего когти, что тот же Крюгер удавиться от зависти, пасть усыпанную клыками, черную шерсть с белой манишкой на груди, волка можно назвать нормальным. Оказывается, местные подготовились, четверо против троих, одни из которых ранен, второй только колдовать умеет и я… умеющий немного размахивать мечом. Однако судя по обескураженному виду псов – а это видно даже по их мордам – они не ожидали этой подмоги. Или это не к ним?

Волк поднял морду и издал такой душераздирающий вой, что мне показалось будто кто-то начал играть на оголенных нервах. Кажется, нечто подобной ощутили и другие, даже ''крысы'', но нельзя не уважительно посмотреть на них – справились, даже вдвоем набросились на волка. Завязалась драка и они втроем укатили куда-то дальше по коридору, проходить проверять нет времени, тем более, что хозяйский сынок все еще в комнате.

Первым на пса бросился Хазор – мысленно поаплодировал ему, особенно его недолгому полету в стену. Господарь ударился спиной так сильно, что сверху посыпалась какая-то труха. Сполз по стене, и было видно, что ему не очень приятно, но сознания не потерял, хотя пока встать не может. Беовульф забился в угол и старается ''поймать комара за лапку'' – выводит какие-то пасы руками и что-то бормочет. Эх, почему нельзя колдовать без всех этих выкрутасов с руками и заговорами, которые требуют времени…

– Которого у нас нет, – закончил я в слух и в это время бросился пёс.

Перед глазами почему-то все завертелось, закружилось, потом в спину что-то сильно ударило, затылок встретился с чем-то твердым, а в глаза попалась царица-луна. Я застонал, а рядом кто-то зарычал, но тоже болезненно так. Опустив глаза чуть ниже, с удивлением увидел, что на втором этаже появилась большая дыра – раньше ее там не было, знаю, потому, что в этой комнате я сейчас и был.

– Ну ты и собака, – пришлось укорить Ракшанскую крысу. – Зачем было выкидывать? А если бы стена была каменная.

– Тогда бы я тебя… размазал, кусок мяса, – вполне человеческим голосом, но с лающими звуками произнес противник и вновь набросился.

Вот так, из положения лежа, подскочил и вцепился лапами в горло. Собака, не собака, а руки пятипальцевые и владеет он ими как нормальный человек. Воздуха сразу стало не хватать, а этот гад только сильнее давил, словно стараясь ни сколько задушить, сколько добраться до шейных позвонков таким способом. Самое обидно, что меч-то я выронил и теперь он валялся в поле зрения, но добраться до него нет никой возможности, пришлось сопротивляться. Это уже невероятно, учитывая не самое мягкое падение, да не на перину – я вообще должен быть без сознания, и это при хорошем стечении обстоятельств.

Если против обычных людей моя сила кедара действует как таран против соломенного домика, то с оборотнем она уравнивает. Я постарался схватить его горло, но густая шерсть не способствовала этому, так что даже не мог сжать руки. Зато поиздевался в другом плане, ухватился за шерсть и что есть силы рванул, два клока как с куста. ''Крыса'' болезненно зарычала, я получил задней лапой по бедру – малоприятная боль и давление на горло усилилось.

– Умрешь, – пролаял оборотень, – и я лично сожру тебя, – наклонился он, дыша прямо в лицо, при этом еще и с языка капала слюна.

– Ах ты, пес, – взвился я, вцепился в шерсть на морде, притянул его к себе и впился зубами в нос.

Барабанные перепонки чуть не лопнули от того рева, что раздался над ухом, а я только сильнее сжал челюсти. Рот наполнило чем-то неприятным на вкус, в зубах застряла шерсть, а сверху еще и чудовище старалось разорвать меня. Первым не выдержал я, так как Ракшанский оборотень впился когтями в ребра и старался сломать их.

Я закричал, ''крыса'' вырвалась, откатившись в сторону и со щенячьим повизгиванием, держась за нос, который болтался на, буквально, соплях. Как же у меня все болит, словно под танком лежал неделю. Тело категорически отказывалось двигаться. А стоило попробовать подняться, как оно возопило, что хрен я отсюда куда денусь. Пришлось небольшими перекатами, каждый раз задерживая дыхание, которое итак вырывается с всхлипами, после того как чуть не задушили, передвигаться в сторону меча. Он лежал недалеко, ну что такое метров восемь-десять в повседневной жизни? Однако для меня они показались десятью километрами. Бок разрывало болью, и хотя стараюсь опираться на него как можно меньше, но и руки не всегда держат. Порой падаешь, вызываю новую волну огненной боли. Наконец удалось упереться в меч, осталась самая малость – подняться и поднять меч.

– Ты сдохнешь! – закричал пес и бросился в мою сторону.