Третий источник - Дмитрий Кравцов

Не важно. Вот голова готова лопнуть - это да.

"А еще говорят, что если голова болит - значит она есть." - ехидно вклинился отравленный духовной составляющей Фантик.

Сашок-крепышок нависал, что твоя Пизанская башня невзирая даже на свой небольшой рост. Толяныч развалился на малютке и фигурально выражаясь поплевывал себе в потолок. Шевелиться было обломно - мешало скаральное число "три", фигурирующее во временных интервалах, количестве людей в комнате, и даже в количестве лампочек в облезлой люстре.

- Скажи-ка мне, приятель, как ты в квартиру умудрился попасть? Может я тебе ключ давал? Я вообще-то смотрю - у меня уже не хата, а так, подворотня какая-то. Любой может зайти поссать. - Лениво вещал Толяныч, уставя глаза на люстру. Сердиться не хватало ни сил ни желания. Хрустальные искорки резвились в воздухе. - Вот, бляха-муха, жизнь! Ни минуты покоя. Чего теперь надо?

Он уже заранее предчувствовал, что день не задастся. Дребезг в сознании явно неспроста. Ходят тут всякие, ходят, а потом - раз! И день коту под хвост.

Крепышок мялся, явно не зная, с чего начать. Это хорошо. Пусть помнется - нечего шастать без приглашения.

- Слушай... Фант. - Это имя далось ему с явным трудом. Ясное дело - он же не из числа старых друзей. И тем не менее смущение Крепышка смягчило огрубевшее от алкоголя сердце:

- Да, слушаю... Знаешь, когда мне было лет четырнадцать с небольшим, одна подруга назвала меня Фантомасом. Вот как увидела, так и назвала. Правда, я здорово на него был тогда похож, морда красная такая, шелушится вся, глазки маленькие... Аллергия, одно слово. Так вот. А через час мы уже оказались в койке. Я, правда, не помню ни хрена - пьян был, как стелька так что, как и чего, не скажу, не знаю... Да... Кошелка была первостатейная!

Он оперся щекой на руку:

- Так вот... Мнение свое она, кстати сказать, потом изменила, втрескалась в меня по самые уши. Прикинь, она была старше аж на тринадцать лет! - Толяныч мечтательно закатил глаза к потолку и тут же откатил назад, а то ведь могут и не вернуться. - Ну да слово - не воробей, вылетит... Сам понимаешь... Кликуха примерзла намертво. Вот с тех пор и повелось - Фант да Фант. Некоторые даже по имени и не знают. Так что валяй, чего уж там. Не стесняйся. Что стряслось-то?

- Пастор в реанимации...

Так.

Первые пару минут Толяныч абсолютно не въезжал в ситуацию, трескучая муть в голове мешала зрению. Мир ненавязчиво двоился, словно сбой коррекции приобрел более глобальный масштаб. Он прижмурил один глаз, наблюдая за Матреной, с обычной тщательностью приводившей себя в порядок в прихожей. Нога ее была вытянута вверх под странным углом.

- Чего он там делает? Запытал мою герцогиню?

- Он умирает. - Лицо Крепышка оставалось совершенно непроницаемым.

- Так... - Матрена принялась за хвост, для верности придерживая его лапой.

Толяныч открыл второй глаз - изображение неожиданно стало четким и контрастным. Он не спеша стал натягивать джинсы, благо валялись они в считанных сантиметрах от малютки. Мысль о трусах почему-то не пришла ему в голову совершенно. И конечно дрожащей рукой застегивая молнию, чуть не прищемил себе самое дорогое. Черт! Теперь-то уж переодеваться поздно. И так сойдет.

- Умирает? Так! - Изображение удвоило контрастность. - Дай-ка, парень, мне сигарету. Там, на подоконнике. И пузырь прихвати. - Водка на солнышке изрядно нагрелась и пробирала аж до исподнего, которого нет, но это даже к лучшему. - Какой сегодня день?

- Понедельник. - Крепышок по прежнему топтался возле малютки, как медведь возле улья. Танька во сне поджала под себя ногу, от чего ее поза стала просто вызывающей.

Толяныч зачем-то вдел ноги в тапки, шаркнув по полу - щчик-щчик - и опустился на стул. Чиркнул зажигалкой - щчик! - некоторое время пялился, пытаясь в ярчайшем солнечном свете углядеть почти прозрачный огонек. Углядел, наклонил сигарету, пыхнул раз-другой и жадно заглотил горькие продукты горения якобы виргинского табака. Солнце прошивало комнату насквозь, играя клубами табачного дыма. Умирает... Еще раз приложился к бутылке, учетверив тем самым контрастность:

- Сядь, не мельтеши. Лучше выпей. - Сашок отказался, помотал головой. Когда?

- Сегодня ночью. На работе.

Толяныч тоже помотал головой, волнами впуская в уши скупые подробности: был один... множественное повреждение внутренних органов... рваные раны, в основном проникающие... разорвано горло... потеря крови почти пятьдесят процентов. Его что, собаки загрызли?!!

- Кто? Кто это может быть?!! Бербер?

- Возможно, что он...

- Пастор звонил Берберу?

- Пока не известно. Говорить он не может - глубокая кома, комп уничтожен, а вместе с ним и данные последних сеансов связи. Сейчас мы выясняем через провайдера. Подопечная пропала...

- А мой эм-дюк?

- Не нашли.

- Ясно... - Ничегошеньки не ясно, но все же Толяныч остался абсолютно спокоен. Обнуление казалось неминуемым, и это ему не нравилось. БЕРБЕР!!! вот что было написано где-то в мысленном пространстве огромными буквами.

Он вскочил, еще не зная, что будет делать, но тело просило действия. Хоть какого.

- Тачка есть? - При этом Толяныч чуть не выбил Крепышку глаз своим носом. Если бы не дикий сушняк, то наверняка бы еще и слюнями забрызгал.

- У подъезда. Там Володя...

- Зови! Быстро! Крот, сучара, подъем!!! - Заорал Толяныч в маленькую комнату, шаря в аптечке в поисках хоть какого стимулятора. Нашел, заглотил и запил водкой - стало совсем хорошо - зашел к Сереге.

Крот оторвал мятую физиономию от подушки:

- Чего орешь, как больной слон? Танька не дала?

- Вставай, дело есть! Ты, помниться, хотел от Бербера работу поиметь... Есть такая маза. Вставай, сучий потрох!

Кротельник нехотя слез с кровати. Обе Танюхи тоже проснулись и пялили заспанные глаза на мечущегося по квартире Толяныча. Он в двух словах поведал Сереге о случившемся.

- А почему ты уверен, что это твой Бобер, тьфу, Бербер?

- Не знаю, вот он - Толяныч кивнул на Крепышка, - говорит, что, возможно, это Бербер. Выясняют. Но я-то чувствую - он это, больше некому. Опять же Пастор говорил, что у них с Бербером... Что у них нелады. Он даже решил тогда, что я от Бербера. А этот черт ведь звонил мне вчера или позавчера... Ну, или когда он там звонил. - Сморщил щеки Толяныч, словно лимон откусил. Во рту было кисло. - Да и всю прошлую неделю трезвонил, пока мы в Параминово прохлаждались.

- А может это не по нашему профилю, а, Фант? Может это их дела? - Крот не выглядел горящим большим желанием, хотя расклад почти как две капли воды повторяет недавнюю ситуацию с Мурзиком, и наверное это заставило Толяныча взбелениться:

- Кой черт их! Рыжая пропала и мой эм-дюк, который я от той старухи получил, тоже. Все в цвет выходит, а значит, следующие - мы с тобой и Леший. Въезжаешь? Рука им нужна! Короче, другой зацепки все равно нет.