Не искажая Слова Божия… - Джон Бикман

В НЗ также встречаются подобные примеры. Поэтому переводчик должен внимательно изучить контекст, чтобы определить, какой цели служит в данном случае упоминаемый предмет или явление. Здесь возможны три основных типа ситуаций:

1) контекст подразумевает только основную функцию;

2) подразумевается основная функция, но для верной передачи смысла имеет значение также и форма данного понятия;

3) значение имеет ситуативная, а не основная функция.

1) В притче о десяти девах (Мф 25:1–13) упоминается "масло" для светильников, которое выполняет в данном случае лишь свою основную функцию — быть топливом для ламп. Аналогично, когда Иисус говорит (в Мф 5:40) "… отдай ему и верхнюю одежду", у слова "одежда" нет никакого побочного значения, связанного с какой бы то ни было необычной функцией. То же можно сказать и о "волках" в Лк 10:3 ("…я посылаю вас, как агнцев среди волков").

2) Как уже упоминалось выше, в притче о сеятеле для понимания смысла важен конкретный способ сева — разбрасывание семян, а не сажание их в приготовленное место. Подобным же образом, несмотря на то, что в подавляющем большинстве дидактических пассажей, упоминающих "хлеб", подразумевается лишь его значение основной пищи, в Мк 8:15, когда Иисус говорит ученикам "берегитесь закваски фарисейской и закваски Иродовой", а те понимают фигуральную "закваску" как реальный "хлеб", для понимания смысла важно знание того, что хлеб приготовляется при помощи закваски. Во всех подобных случаях, когда оригинал ссылается и на форму, и на функцию какого — либо понятия, переводчик должен сохранять и то и другое без изменения.

3) В некоторых контекстах основная функция какого — либо предмета или явления не имеет никакого значения, поскольку смысл основан на его специфическом, ситуативном употреблении. Так, несмотря на то, что "жернов", как правило, используется для перемалывания зерна, в Мф 18:6, Мк 9:42 и Лк 17:2 имеется в виду его фуйкция как тяжелого предмета, удобного для того, чтобы утопить кого — нибудь. В данном случае важны некоторые элементы формы данного понятия, так как деревянная ступа, также используемая для перемалывания зерна, в этом качестве была бы неприменима (и даже послужила бы обратному, помогая человеку удержаться на плаву).

Таким образом, каждая предполагаемая замена реалии должна быть тщательно проверена, — соответствует ли она оригиналу по своей функции и, если это необходимо, по своей форме. Чтобы пояснить это, мы приводим ниже несколько примеров различных замен, рассматривавшихся, но отвергнутых по причине неприменимости в данном контексте.

В Откр 18:19 все люди, так или иначе связанные с морем ("кормчие", "корабельщики" и пр.) "посыпали пеплом головы свои" в знак ужаса и горя после разрушения Вавилона. Переводчик нашел для этого такой эквивалент: "бросили песок назад через плечо", что означало в целевой культуре сожаление о смерти кого — либо. Помимо схожести выражаемого чувства, этот жест к тому же был весьма близок по форме к оригинальному. Тем не менее, от такого варианта перевода пришлось отказаться, поскольку горе от разрушения города и печаль по умершему человеку явственно различны, и такая замена реалии привнесла бы в текст новый компонент значения, отсутствующий в оригинале.

В той же главе (Откр 18:22) есть такая фраза: "…И шума от жерновов не слышно уже будет в тебе". Поначалу переводчик предполагал заменить "шум жерновов" на "шум пресса, на котором выжимают сахарный тростник", так как у данного народа "жернова", т. е. камни для размалывания зерна, работали обычно почти бесшумно. Однако такая замена была бы попросту излишней, поскольку акцент в данном стихе делается отнюдь не на громкости звука, а на его полном отсутствии, подчеркивающем опустошение города.

3. Совместимость функций

Когда ясна функция, выполняемая предметом или явлением в данном контексте оригинала, необходимо исследовать базовую функцию, которую имеет в целевой культуре его предполагаемый заменитель.

Реалии — заменители, имеющие сходную с оригиналом форму, но выполняющие совершенно иную функцию, в принципе, здесь нами не рассматриваются, и возможность их использования весьма сомнительна. Например, "деревянное корыто" предполагает совершенно определенное назначение, и использовать это понятие для перевода слова "лодка", конечно, нельзя (даже с определителем "большое"). В таких случаях необходим описательный эквивалент. Так, на язык паме (Мексика) слово "лодка" было передано как "то, с помощью чего можно ходить по воде".

Другим примером может послужить понятие "руль лодки" неизвестное многим народам и племенам. Племя Колорадо (Эквадор) использует твердые циновки, по форме и размеру похожие на "руль", но если, например, в Иак 3:4 воспользоваться словом целевого языка, обозначающим такую циновку, для передачи понятия "руль лодки", такая замена реалий, опирающаяся только на внешнее сходство, будет иметь результатом столкновение ожидаемой, привычной читателю функции данного предмета с функцией, подразумеваемой контекстом. Вместо того, чтобы помочь в понимании текста, подобная замена лишь заставит читателя недоумевать, какое же отношение имеет циновка к изменению курса корабля.

Замещение реалий с точки зрения соблюдения исторической правды

Любое замещение реалий вводит в текст некие новые понятия, бывшие, как правило, неизвестными на Ближнем Востоке в первом веке нашей эры. Очевидно, что при этом невозможно избежать анахронизмов, результатом которых будет снижение общей исторической достоверности повествования. Но с другой стороны, полный отказ от использования замен снижает доступность текста для читателя, а иногда приводит к неверному пониманию смысла. Это столкновение противоречивых требований весьма характерно для перевода Писаний.

Прежде чем двигаться дальше, рассмотрим некоторые примеры замен реалий, как потенциальных, так и реализованных, иллюстрирующих проблему анахронизмов.

Мф 25:3 и сл. "Неразумные … не взяли с собою масла" В языке чоль (Мексика) для перевода слово "масло" было использовано слово cas, означающее "керосин" В оригинале имеется в виду оливковое масло, служившее для приготовления пищи, в качестве топлива, для медицинских целей, как ароматическое вещество и др. В целевой культуре, однако, для приготовления пищи и для освещения используются совершенно разные жидкости, причем аборигены ничего не знают о том, из чего делается керосин — они просто покупают его в магазинах. Все это и сделало возможным данную замену, поскольку для смысла оригинала не имеет значения источник масла, но лишь его осветительная функция. (Греческое слово ελαιον, elaion, собственно, означает именно "оливковое масло"; тем не менее, в Синодальном переводе стоит просто "масло" без указания его разновидности.)

Лк 6:44 "… не собирают смокв с терновника…" Замена "смокв" на, скажем, "персики" приведет к анахронизму, так как этот фрукт в начале нашей эры был неизвестен на Ближнем Востоке.

Мк 2:21 "Никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленой ткани…" Для некоторых австралийских племен одежда из ткани является довольно экзотической вещью. Поэтому им непонятен сам смысл пришивания заплат на одежду. Таким образом, переводчику пришлось в этом стихе заменить основной образ, воспользовавшись тем, что аборигены делали накидки из шкурок опоссума, причем никогда не чинили их, а просто выбрасывали, когда те приходили в негодность. Окончательный вариант перевода звучал так: "Никто не приделывает новую шкурку к износившейся накидке, иначе старые шкурки порвутся и накидку придется выбросить".

Лк 12:3 "будет провозглашено на кровлях" Для этого стиха можно представить себе такую замену (конечно, неприемлемую из — за явной антиисторичности): "будет объявлено по радио"

Стоит подчеркнуть два важных принципа. Во — первых, не существует четкой границы между тем, что является анахронизмом, и тем, что им не является. Как видно из вышеприведенных примеров, бывают разные степени анахронизмов, плавно переходящие одна в другую. Вероятно, ни один перевод в наши дни не обходится без некоторой доли "осовременивания" библейских реалий, хотя серьезных нарушений исторической достоверности можно и нужно избегать.

Чтобы определить уровень допустимости анахронизма, возникающего при той или иной замене реалии, переводчик должен задать себе следующие вопросы:

1) Насколько похожи заменяемая и заменяющая реалии? Степень их близости обычно обратно пропорциональна величине возникающего анахронизма. Так, "оливковое масло" и "керосин" довольно близки как по форме, так и по функции; то же можно сказать и о "персиках" в сравнении со "смоквами" тогда как "радио" и "кровля" не имеют почти ничего общего.