Рыцарь из ниоткуда. Книга II. Сборник (СИ) - Бушков Александр Александрович

— А можно, я сам буду решать, что мне интересно, а что нет? — едко заметил Монах. — Может, ты за меня и отчет напишешь?

— Туда без специального допуска нельзя. А у вас полномочия, насколько я понимаю, не…

— Эй, парни, я не понял: вы что, препятствуете нашему расследованию или мне показалось?

Близнецы переглянулись. — Это не имеет отношения к вашему расследованию.

— К расследованию убийства директора любая мелочь может иметь отношение, — назидательно вставил Сварог.

— Вот именно! — подхватил Монах. — Тем более — секретный цех… А вдруг убийство связано со шпионажем? Кто у вас пропуска выписывает?!

— Министерство Внешней безопасности. Лично министр Ролн-Терро.

О-па. Он же — господин Чофо-Агайр. Но Монаха так просто было не остановить.

— Кто на заводе связан с министерством, кто отчитывается? Кроме покойного, я имею в виду.

— Я узнаю, — сдался один из близнецов и, кивнув второму, неторопливо двинулся куда-то в сторону административных строений.

Сварог с Монахом присели на оставленную посреди площадки между цехами грузовую тележку. Оставшийся с ними сопровождающий прохаживался неподалеку.

— Не пустят ведь, — тихо сказал Сварог.

— И что с того? Зато узнаем, кто в том цеху верховодит… Зело не нравится этот цех. Мыслю я, что здесь и делают «Стеклянный дождь»… И сам завод не нравится. Зело гнило тут, прав Гиль-Донар.

— Согласен, — наклонил голову Сварог. — Хотя с оборонкой всегда так, уж поверь…

Близнец вернулся быстрее, чем ожидалось, сказал хмуро:

— Господин заместитель по безопасности ждет. Он ответит на все ваши вопросы.

В сопровождении близнецов Сварог и Монах вернулись немного назад, но на этот раз здание администрации обогнули с тыла и остановились перед невзрачной серой дверью с невразумительной табличкой: «Отдел подготовки».

— Прошу.

За дверью обнаружилась недлинная узкая лестница, ведущая куда-то в подвальные помещения. Здесь было сухо, тепло, светильники равномерно освещали чистый каменный пол, крашеные стены, блестящие перила лестницы.

— Многие административные помещения перенесены под землю, — объяснил один из провожатых, который именно, Сварог уже не понимал, запутался в этих парнях из ларца. — Так удобнее.

— Штаты раздувать не нужно, — проворчал Монах и стал спускаться.

Подземным коридором шли недолго — мягкая, скрадывающая шаги ковровая дорожка привела их в полукруглый зал с четырьмя лифтами по диаметру, близнец нажал кнопку одного из них.

— Эй, куда это мы? — насторожился Монах.

Но было поздно. Двери всех четырех лифтов стремительно раздвинулись, исчезая в толще стен, из шахт хлынул яркий свет, и оттуда… Нет, никакие это были не шахты. Из ярко освещенных помещений за лифтовыми дверями ломанули люди в комбинезонах, с оружием, напоминающим короткоствольные автоматы; враз наводнили полукруглый зал, рассредоточились вдоль стены. Их было человек десять — бойцов-близнецов… Хоть и разного возраста и роста, разного обличия, однако было в них что-то неуловимо общее, делающее похожими друг на друга.

Рука Сварога метнулась к карману… Револьвер он оставил на проходной.

— Что это значит?!.. — Монах вскинул ладони над головой, растопырил пальцы, на их кончиках заплясали голубоватые огоньки…

И погасли.

И ничего больше не произошло. Бойцы стояли неподвижно, опустив стволы автоматов… но пальцы держали на спусковых крючках.

— Вас же предупреждали, — раздался мелодичный женский голос, доносящийся, казалось, со всех сторон, — что на территории завода применение магии запрещено. На всей территории завода работают подавители магического излучения… Монах, да опусти ты руки. И не делай вид, что оскорблен столь наглым отношением к полицейскому чину… Ну, успокоились? Теперь внимание, выхожу на сцену.

Сварог и Монах обернулись.

Из дверей лифта за их спинами неспешно, с легким жужжанием выкатилось инвалидное кресло. А в нем сидел… сидела… Бляха-муха… Монах беззвучно выругался.

Да и Сварог, признаться, растерялся в первый момент. И было от чего.

Одно можно было сказать точно: существо, восседающее в инвалидном кресле, было человеком. По крайней мере, когда-то в прошлом. Но вот что касается пола и возраста…

Блики от светильников причудливо отражались на его розовом, бугристом, поросшим редкими седыми волосенками черепе. Точнее, только на правой половине черепа — поскольку вторая половина была… нет, это был не шлем, не маска, не искусный грим. Вторая половина черепа была металлической: гладкая матовая полусфера заменила собой половину головы, от макушки до левой брови. И от этой полусферы тянулись, скрываясь где-то за спиной существа, какие-то шланги, провода, прозрачные трубочки, в которых безостановочно пузырилась, пенилась густая розоватая жидкость…

Правую сторону лица вдруг исказила судорожная гримаса, раздвинув губы в подобии улыбки и обнажив крупные белые зубы, — при этом левая сторона, изуродованная лишайником ожога, осталась неподвижной. Губы беззвучно задвигались, и откуда-то из-за кресла — из динамиков, что ли? — донесся все тот же мелодичный голос:

— Ну что, нравлюсь я тебе, Монах? Кажется, в свое время ты испытывал ко мне некие чувства…

Эта интонация, этот изгиб вывернутых губ, форма носа, блеск глаз — единственно живых, горящих на мертвом покалеченном лице…

И вдруг словно лампа зажглась перед Сварогом, высветив скрытую под уродством правду.

Он узнал существо в инвалидном кресле.

Все ж таки это была женщина. И вовсе не потому, что была одета в женское платье с глухим воротом и подолом до пят.

Сварог перевел дух и негромко сказал:

— Привет, Щепка.

Глава 19

Политический детектив

Существо в кресле рассмеялось правой стороной лица, неторопливая струйка мутной слизи потекла изо рта по подбородку. Смех был похож на дребезжание.

— Щепка… — сказало оно, успокоившись… Нет, не оно. Все-таки она. — Давненько меня так не называли.

Правая рука женщины в кресле отпустила ручку управления, медленно, рывками поднялась к лицу, тыльной стороной ладони вытерла подбородок. Рука была в черной кожаной перчатке.

— Великий Многоуст… — потрясенно прошептал Монах. — Щепка… Ты!

— А когда в последний раз тебя называли Визари? — изо всех сил стараясь оставаться невозмутимым, спросил Сварог.

Щепка! Япона мать, вот это — Щепка!..

— Визари? Визари! — кресло лихорадочно дернулось туда-сюда. — Ты-то что знаешь о Визари!..

Движение пальцами в перчатке — и стоявший сзади близнец двинул Сварога прикладом в шею. Несильно, но боль леденящей волной прокатилась вдоль позвоночника. Сварог пошатнулся, устоял на ногах, выпрямился и заметил вполголоса:

— Раньше ты была добрее.

«О господи…»

— Раньше? Когда это — раньше?.. Подожди, — опять едва заметное движение пальцев в сторону близнеца, вновь занесшего приклад для удара. — Мы что, были знакомы? А-а… Нет, не были. Я понимаю, — она задумалась. Кресло сделало небольшой круг по свободному пространству и вновь замерло. — Предатель, некогда носивший прозвище Монах, а теперь пришедший сюда под видом полицейского, рассказал обо мне. Но не мог же ты узнать меня по его словам, когда он сам не узнал… А здорово я изменилась, да, Монах?

Она опять рассмеялась этим дребезжащим смехом, от которого у Сварога все переворачивалось внутри. А особенно от этого изумрудно-зеленого платья… надетого на чудовище. — Я изменился еще больше, — выдавил он. — Настолько, что даже Монах меня не узнал за несколько дней тесного общения. Вряд ли и ты признаешь…

— Ага, все-таки мы были знакомы, вот как… — в ее глазах появилось любопытство. — Ну и кто же ты? Попробуй-ка меня удивить.

— Я Сварог, — сказал Сварог.

Монах сзади булькнул что-то нечленораздельное.

…На этот раз Щепка дребезжала долго. Сначала смотрела на него несколько секунд, открыв безобразный слюнявый рот, потом со стуком откинулась на подголовник и захохотала, со всхлипами, стонами и слезами из глаз.