Рыцари порога.Тетралогия - Антон Корнилов

Но для сэра Приора, в окружении оруженосцев летевшего на своем коне к Дарбиону, все это не имело большого значения. Сегодня, уже сегодня Дарбион падет! Об этой битве будут слагать легенды! Взять город, который за многие века своего существования ни разу не подвергался позору захвата. Взять в один день, без осады, единственным лихим штурмом.

И одним из первых, кто войдет в город, будет он — сэр Приор. Будущий король великого Марборна. Будущий Император. Это неважно, если впереди будет следовать многочисленный отряд, зачищая улицы. Уиндромские историки напишут как надо.

Охваченный радостным нетерпением, Приор нахлестывал коня. Стегал и мешавших ему проехать пехотинцев и всадников. Работая плеткой, то и дело поднося к губам рог, чтобы снова и снова трубить общее наступление, он и не заметил, как оторвался от своей свиты. Только Гиош все еще держался рядом с Приором. Держался, потому что расчищал себе путь, без всякой жалости ударяя обнаженным мечом по человеческим спинам и лошадиным крупам, попадая когда плашмя, а когда и острием…

Конь Приора споткнулся. И Гиош вырвался вперед, за что тут же получил удар плеткой по спине. Потянув поводья, чтобы остановить коня и пропустить вперед королевского преемника, Гиош другой рукой врезал мечом по шлему зазевавшегося ратника. Приор увидел, как ратник упал. Под копыта коня Гиоша подвернулся еще один пехотинец — в закопченных доспехах, шлеме, наполовину закрывающем лицо. Гиош взмахнул мечом, но ратник с неожиданным проворством увернулся, повиснув на седле барона.

— Ах ты… засранец, — оскорбился Гиош, неловко тыча мечом, но никак не попадая по ратнику. — Эй, эй… Куда?..

Приор еще раз обернулся на голос Гиоша и вдруг увидел, что вместо барона в седле сидит тот самый ратник. И в руках ратника — баронский меч. Не понимая еще, что происходит, Приор придержал коня. Ратник отшвырнул от себя меч, молниеносным движением перекинул ногу через конскую шею, усевшись в седле, как на скамье — лицом к Приору. Сэр Приор, поспешно ткнув рог за пояс, потянулся за своим мечом. Но рука его замерла, не коснувшись рукояти.

Он увидел лицо человека, вскочившего в седло Гиоша. Впрочем… человека ли? Жуткий демон смотрел на Приора, демон в человеческом обличье. Черные струпья свисали с багровых лба и щек демона, на голове торчали похожие на рожки короткие и твердые колтуны спекшихся волос. Вместо носа чернела обугленная дыра, безгубый рот обнажал крепкие зубы. Но страшнее всего были глаза. Один, голубой и чистый, светился гневом. Другой был мертв — в глубине глазницы краснело нечто ужасное, мясное, пульсирующее…

Демон одним точным прыжком перемахнул со своего коня на коня Приора — и утвердился точно за спиною преемника марборнийского короля. Приор почувствовал страшную вонь горелого мяса, услышал сиплое шипение, больше похожее на хрип умирающего зверя, чем на голос разумного существа.

— Труби общее отступление, — сказал демон Приору. И Приор ощутил, как в бок ему между пластинами доспеха ткнулось что-то острое… должно быть, коготь этого существа.

— Кто ты? — вскрикнул Приор. — Кто ты?..

Конь его заплясал на месте, не слушаясь узды.

— Труби отступление, — прошипел снова демон. — Если сделаешь, как я скажу, я подарю тебе жизнь. Ты хочешь жить, сэр Приор.

Приор хотел жить. Вокруг него кипела жизнь; двигались, гремя сталью, отряды воинов — его воинов. Ржали и били копытами землю кони всадников. Войска шли к победе и славе. А он — тот, кому все эти люди были обязаны предстоящими славой и победой — мог умереть, погибнуть прямо сейчас.

Но — трубить отступление?!

— Я знаю, кто ты, — сказал Приор, чувствуя, как отходит от его души ужас, освобождая место гневу. — Ты… Как тебе удалось выжить?.. Потроха Харона, можешь убить меня, ублюдок! Потому что, если ты оставишь меня в живых, я все равно найду тебя, рано или поздно найду. И тогда ты умрешь страшной смертью!

— Смерть — всегда смерть, — по-змеиному вползло в его уши сиплое шипение. — Она всегда одинакова. Страшны могут быть последние мгновения жизни — страшны болью. А болью меня испугать уже нельзя. Ты и понятия не имеешь, что такое боль. Труби отступление, сэр Приор.

Коготь толкнулся в тело Приора, он почувствовал, как лопнули звенья кольчуги, поддетой на подлатник, под доспехи. Почувствовал, как теплая кровь омочила кожу.

— Ты умрешь прямо сейчас, сэр Приор.

Это сиплое шипение подействовало сильнее укола. Что-то оборвалось внутри Приора. И он, торопясь, уповая уже на то, чтобы сидящий позади него не передумал, вытащил из-за пояса рог и поднес к губам.

— Вы сильно ошибаетесь, если думаете, что все вместе сумеете совладать со мною, — проговорила Лития.

Вельможи и капитаны не смотрели ей в глаза. Хотя кое-кто из них уже заранее обнажил оружие. Только сэр Айман, чей меч еще покоился в ножнах, осмелился поднять взгляд на королеву.

— Ваше величество, — сказал генерал, — у каждого из нас достаточно верных нам людей, чтобы… чтобы… Но мы надеемся, что вы будете благоразумны. Ганас Орленок слывет человеком благородным, я не думаю, что он решится обидеть вас. Поймите, сейчас уже совершенно ясно — игра проиграна. Дарбион обречен. И чтобы хоть как-то исправить положение, следует просить короля Марборна о милости. Мы передадим ему вас, ваше величество… тем самым дав ему понять, что… что…

Айман спутался.

— Показав, что решение об обороне Дарбиона принадлежит только мне, — договорила за него королева. — И принято это решение вопреки вашему желанию. Пожертвовав мною, вы надеетесь спасти собственные шкуры.

— И шкуры тысяч дарбионцев, — веско сказал генерал. — Оберегать которых, ваше величество, есть ваш святой долг!

— Только не говорите мне о долге, сэр Айман! — Королева отвернулась от генерала. Оперлась обеими руками о защитный зубец стены, стала вглядываться в поле.

Генерал и вельможи торопливо зашептались за ее спиной. Кто-то, стараясь говорить и двигаться неслышно и незаметно, скользнул к лестнице, ведущей со стены вниз… И довольно скоро вернулся… Айман продолжал вести с вельможами и капитанами приглушенный спор. Потом они совсем притихли. Видно, до чего-то договорились и на что-то решились.

По лестнице застучали, приближаясь, сапоги ратников.

Генерал сэр Айман оторвался от группы своих собеседников и осторожно шагнул к королеве.

— Ваше величество, — позвал он.

Лития молчала.

— Ваше величество… — повторил Айман.

Королева вдруг рассмеялась. Он смеялась, глядя на поле. И этот смех очень обеспокоил заговорщиков. Айман первым подошел к краю стены. Охнул, крепко выругавшись. За ним к зубцам хлынули и его собеседники.