Экзекутор - Крис Картер

— Джонатан! — воскликнул капитан Болтер, тут же извлек другую сигару и протянул ее доктору.

— У тебя такой вид, словно ты только что из церкви, док, — с улыбкой сказал Хантер.

Доктор Уинстон раскурил сигару, с силой затянулся и медленно выдохнул дым.

— Насколько я слышал, из церкви вернулся ты.

Улыбка Хантера быстро увяла.

— Я слышал об этом еще утром, — мрачно сказал капитан. — По выражению твоего лица я вижу, что ты не считаешь это случайным убийством.

Роберт отрицательно покачал головой.

— Религиозная ненависть?

— Мы еще не знаем, капитан. Там есть несколько намеков, которые указывают на религиозный мотив или на религиозную психопатию, но пока слишком рано утверждать.

— Что у тебя есть?

— В данный момент единственная вещь, в которой мы не сомневаемся, — убийца был исключительно жесток… может, он соблюдал ритуал.

Секундная запинка Хантера тут же обратила на себя внимание капитана Болтера.

— Брось, Роберт, я тебя знаю. Тебя беспокоит что-то еще.

Хантер сделал глоток своего скотча и резко выдохнул.

— Они разговаривали.

— Кто разговаривал? Священник и убийца?

Хантер кивнул.

— Откуда ты это знаешь? — спросил доктор.

— Тело было найдено в нескольких футах от исповедальни. Обе дверцы были открыты, как и маленькое окошко в перегородке между двумя небольшими ячейками. — Он сделал секундную паузу. — В католической церкви, когда исповедующийся признается в своих грехах и получает отпущение, священник всегда закрывает окошко в перегородке. Как бы символизирует, что за этими грехами закрыта дверь и лицо получило отпущение.

— Ты католик? — спросил доктор.

— Нет, просто я много читал на эту тему.

Капитан Болтер передвинул сигару в правый угол рта.

— То есть ты считаешь, что киллер исповедался перед… — Он покачал головой, дав Хантеру возможность продолжить.

— Вытащил священника из кабинки и обезглавил его.

Капитан закрыл глаза, запрокинул голову и испустил медленный сокрушенный выдох:

— Прости мне, отче, что лишил тебя головы.

— Что-то вроде.

— Мы все знаем, что это значит, — сказал доктор, выпуская очередной клуб дыма.

— Что это только начало, — сказал капитан Болтер. — И если мы как можно скорее не поймаем этого убийцу, он найдет себе другую жертву.

14

Ветер усилился. Доктор Уинстон плотнее прижал к шее воротник своего блейзера, после чего вопросительно поднял брови, адресуясь к капитану:

— Мы?

— Он прав, капитан, — улыбнулся Хантер. — С сегодняшней полуночи вы отставник. Вам больше не о чем беспокоиться.

— Твоя работа здесь завершена, — сказал доктор низким голосом Дарта Вейдера.[1]

— И я должен хорошо себя чувствовать? — Капитан смущенно улыбнулся Хантеру. — Наверно, сила привычки. Я отдал сорок лет жизни правоохранительным органам в этом городе. И за один вечер их не отбросишь.

Хантер в упор посмотрел в храброе лицо капитана. Видно было, что ему грустно уходить в отставку.

— И что вы собираетесь делать теперь, когда не надо больше беспокоиться о поимке преступников? — спросил доктор Уинстон.

— Бет хочет уезжать.

— Правда? И куда же?

— Куда-нибудь подальше отсюда. С нее хватит этого города, и я не могу осуждать ее. В Лос-Анджелесе стало слишком много насилия.

— Могу подтвердить, — согласился доктор Уинстон. — С каждым годом мы видим в моргах все больше ужасных жертв садистов. Словно к жизни потеряно всякое уважение. И число это растет. Мы с трудом справляемся с нашими ежедневными обязанностями.

Хантер быстро понял, что надо менять тему разговора.

— Может, вы и не будете скучать по Лос-Анджелесу. — Он повернулся к капитану Болтеру. — Но я знаю, что вам будет не хватать нас.

— Как дырки в голове, — ответил капитан, пыхтя сигарой.

Все рассмеялись.

— Во всяком случае, новый капитан будет выглядеть куда лучше, чем я.

— Это будет нетрудно, — пошутил Хантер. — Так, может, вы положите конец этой чертовой загадке, кто же такой этот новый капитан?

— Они еще не знают? — удивился доктор Уинстон, закусив нижнюю губу.

— А вы? — удивленно спросил Хантер.

— Хмм…

Хантер устремил на капитана Болтера пронзительный взгляд.

— Да иди ты со своим взглядом рассерженной домохозяйки, — с иронией сказал капитан Болтер. — С меня этого хватит и дома, к тому же я хочу, чтобы это было сюрпризом. — Его ухмылка заставила Хантера прищуриться в ожидании новых тревог.

— Ну, она и удивит их, — засмеялся доктор Уинстон.

— Она? — Хантер переводил взгляд с одного на другого.

Капитан Болтер помялся, прежде чем согласиться.

— Ее зовут Барбара Блейк.

— Да ты что, издеваешься надо мной? — Хантер прислонился к деревянному столику.

— Почему? Лишь потому, что она женщина? — нахмурившись, спросил капитан.

— Нет, потому что ее зовут Барбара. Ты хочешь сказать мне, что теперь начальника отдела расследования грабежей и убийств будут звать Барби?

— О, вот только не стоит называть ее Барби, — покачал головой доктор Уинстон.

— Ни в коем случае, — добавил капитан Болтер. — Разве что ты устал таскать свои яйца. И пусть тот факт, что она женщина, не вводит вас в заблуждение, Роберт. Она прекрасный капитан и в случае необходимости может вести себя как жуткая сука. Что она доказывала много раз. Мы с ней два года были партнерами, перед тем как она попросила перевести ее в Сакраменто.

Хантер уловил печаль в голосе капитана.

— Просто напарниками? — спросил он, прикончив последний глоток скотча.

— Не пытайся заниматься со мной психоанализом, Роберт. С этим покончено. — Капитан Болтер покачал головой и показал сигарой на Хантера.

— Даже и не думал.

— Вот вы где, капитан, — появился в дверях лейтенант Шелдон. — Вас все зовут. Пришло время спичей. И все мы хотим знать, кто придет на ваше место. Хватит жить в напряжении.

— В самом деле.

Хантер не последовал за ними.

15

Главное здание Департамента коронера округа Лос-Анджелес было расположено на Нью-Мишн-роуд, 1104. Здание представляло собой выдающееся произведение архитектуры с намеком на влияние Ренессанса. Старомодные фонарные столбы обрамляли экстравагантную входную лестницу. Терракотовые кирпичи и светло-серые проемы между окнами обрамляли фасад большой больницы, в которой размещался морг. Все здание выглядело как часть престижного Оксфордского колледжа.

У стажеров-криминалистов Нельсона Фентона и Джамаала Джексона оставался еще час до конца их ночной смены. Несмотря на то что работа занимала только часть времени и была относительно простой, она требовала очень крепкого желудка. Как санитары судебно-медицинского отдела, они должны были доставлять, раздевать, фотографировать, мыть и готовить тела для вскрытия.

— Сколько еще тел у нас в списке? — просил Джамаал, спуская с лица хирургическую маску, которая так и осталась болтаться на шее. Они только что кончили готовить тело шестидесятипятилетнего мужчины, которому собственный сын нанес пятьдесят два удара ножом.

— Два. — Нельсон показал на черные полиэтиленовые мешки для трупов, лежащих на стальных столах в дальнем конце комнаты.

— Так давай покончим с ними.

Первым делом им надо было раздеть тела, после чего тщательно обмыть из шлангов, готовя к вскрытию.

Пока Джамаал возился с завязками хирургической маски, Нельсон подошел к более крупному мешку и расстегнул его.

— О, дерьмо! — сказал Нельсон, поднося обе руки ко рту и делая шаг назад.

— В чем дело?

— Взгляни-ка.

Джамаал посмотрел в расстегнутый мешок для трупов:

— Ну и лажа. — Он скорчил гримасу, словно только что попробовал что-то горькое. — Без головы.

Нельсон кивнул:

— Но посмотри, во что он одет.

И только теперь Джамаал заметил сутану.

— Ну, ребята, плохи дела. Кто, черт возьми, мог сотворить такое со священником?

— Кто-то очень разгневанный, — сказал Нельсон, снова делая шаг вперед.

— Я не католик и вообще никто, но это просто… — Не окончив предложения, Джамаал покачал головой. — Город сошел с ума, парень. Насилие повсюду.

— Весь мир сошел с ума, приятель. Давай покончим с этим — и к черту отсюда. На сегодня с меня хватит.

— Ты скажешь это еще раз.

Они расстегнули сутану, распахнули ее и застыли на месте.

— Святое дерьмо, — прошептал Нельсон.

— Я думаю, нам лучше позвонить доктору Уинстону. И немедленно.

16

Бессонница приходит при очень непредсказуемых условиях и воздействует на людей самым разным образом. Она может сказаться, едва только вы ложитесь в постель, или мучить, позволяя на час или около того заснуть, после чего заставляет ерзать и бодрствовать всю остальную часть ночи. В Соединенных Штатах от нее страдает каждый пятый.