Четыре кита, или Право выбора - Светлана Гришина

– Просыпайся, проспишь все самое интересное.

Ну вот, опять.

– Доброе утро, глюк. Я так понимаю, наше общение становится регулярным и неизбежным.

– Правильно понимаешь. Я пришел к тебе навеки поселиться. Шутка.

– Хороши шутки. Выйди. Я буду одеваться. Надеюсь, ты со мной в туалет не ходишь?

– Фи, мадемуазель, за кого вы меня держите. У меня врожденное чувство такта.

– Только на это и надеюсь.

Анжелика села в кровати и посмотрела на дверь. По металлу дверной ручки скакнул солнечный зайчик.

Гардеробщица, вахтерша, больнице – правительница Нина Тимофеевна, призывно замахала руками, как только Лика переступила порог приемного покоя:

– Ступай срочно в кабинет заведующей, там новенькие знакомятся с персоналом. Ольга Владимировна всем велела собраться.

Анжелика терпеть не могла подобные сборища. Но приказ есть приказ. Она белой мышью попыталась проскользнуть в кабинет ЗАВа, но движение было замечено, и громкий голос пригвоздил девушку к месту.

– А вот и Анжелика! Знакомьтесь, коллеги, наша лучшая медсестра. Как говорят наши пациенты, она может вылечить одним своим присутствием.

На медсестру уставилось несколько пар любопытных глаз и щеки ее обрели пунцовую окраску.

– Это я шучу, конечно, – продолжала Ольга Владимировна, – но то, что наши больные очень любят Анжелику, чистая правда. Говорят, рука у нее легкая.

Перестав пялиться в пол, Лика подняла голову. Перед ней стоял высокий статный мужчина 40—45 лет. Рукой с длинными тонкими пальцами он зачесал волосы назад, открывая высокий лоб без морщин, что могло свидетельствовать об отсутствии мук совести и, ослепительно улыбнувшись, представился:

– Виктор Григорьевич, ваш новый хирург. Очень рад, что буду работать в таком приятном коллективе.

Он протянул руку и пожал Ликину ладонь. Как странно, от его прикосновения комарики беспокойства закололи ее пальцы, и ей очень захотелось оказаться от него подальше. А красавец между тем, продолжал наполнять помещение музыкой своего голоса, явно получая от этого удовольствие:

– Надеюсь, мы с вами подружимся. Учитывая, что вы пришли последней, позвольте представить вам моих коллег…

Татьяна, наблюдая процесс знакомства новоприбывших с Ликой, недоумевала, отчего этот холеный мужчина, как говорят, классный хирург, рассыпается бисером перед провинциалами. Слишком хорошее воспитание или попытка, незнамо зачем, с первых шагов произвести впечатление?

С ним вместе приехали две девушки-практикантки и совсем молоденький врач-травматолог. Чуть сутуловатый, с крупными чертами лица и насмешливым выражением глаз, он с первого взгляда заинтересовал Лику и заставил ее сердце биться сильнее.

Звали его Алексей Вольцев. Профессора пророчили ему хорошее будущее, и сетовали на чрезмерное легкомыслие, а сокурсники знали как Дон-Жуана, с ловкостью жонглера играющего девичьими сердцами. На втором курсе он успел жениться, а к четвертому – развестись. Он искренне считал, что жизнь – это только игра и не стоит относиться к ней серьезно, а отношения между мужчиной и женщиной могут длиться столько, сколько длится новизна.

Суматоха рабочего дня отпустила к вечеру.

– Лика, прогуляйся со мной в курилку, – попросила Таня, заглянув в сестринскую.

Лика не любила запаха сигарет, но ей, как и Татьяне, не терпелось поделиться впечатлениями, и только в курилке в это время можно было спокойно поговорить, предварительно закрывшись на ключ.

Сизый дым, плавно изгибаясь, выплывал в открытую форточку.

– Ну-с, что ты обо всем этом думаешь?

Таня бросила скорый взгляд на подружку:

– Чего молчишь загадошно? И улыбочка у тебя какая-то нехорошая. Больная улыбочка-то.

– Чего это вдруг, больная? – удивилась Анжелика.

– А тогой-то. Чумная какая-то. Рассказывай, как тебе новенькие? Впечатления от практиканточек мне не интересны, предупреждаю сразу.

Лика хихикнула и покраснела:

– Обычное впечатление, люди как люди.

– Так, а при чем тут розовые щечки и потупленные глазки? Ликусь, я тебя насквозь вижу, а ну, говори, на кого из этих двоих ты запала?

Таня схватила Лику за плечи и затрясла ее.

– Сейчас я устрою тебе допрос с пристрастием, а ну, колись, несчастная!

– Таня, ты из меня всю душу вытрясешь! Не убивай, я все скажу!

Таня отпустила Анжелику и, сделав серьезное лицо, взяла новую сигарету.

– И так, этот импозантный мужчина со светскими манерами тебе понравился? Ты считаешь, что нам крупно повезло, что сей дар природы будет трудиться с нами бок о бок?

– Это ты о ком? О Викторе Григориче что ли? По мне, так и не приехал бы он, мы б не много потеряли. Хотя, может больные от этого и выиграют. Если с тяжелыми переломами их перестанут возить в эдакую даль, это ж хорошо. А вот наши доктора совсем не в восторге. На его фоне их запитые физиономии сильно проигрывают.

– Значит, и тебе он не показался. – Таня задумчиво уставилась в потолок.

– Совсем не показался. – Лика посмотрела туда же, и они вдвоем принялись детально рассматривать каждую его трещинку.

– Н-да. – протянула Таня. Видимо, количество и качество трещин ее разочаровало. – Странно.

– Что именно?

– Да все это. Странно. Зачем ему покидать насиженное место и ехать в нашу милую Тьмутаракань? Непонятно, значит – подозрительно.

Лика махнула рукой,

– Да ладно тебе, мало ли какие у него на то причины. Может, дело в жилье? Я слышала, здесь ему квартиру дадут.

– Ну хорошо, если не В. А., то что?

– Что?

– Ну хорошо, не «что», а «кто»?

– Кто? Что? Тьфу, запутала совсем! Что ты хочешь сказать?

– Кто повлиял на цвет твоих щек? Они у тебя аки маки красны.

Анжелика удивилась. Она надеялась, что Татьяна ничего не заметит.

– Тань, а любовь с первого взгляда бывает?

Ответом ей был кашель поперхнувшейся Татьяны. Отдышавшись, женщина оценивающе посмотрела на Лика:

– Ну, ты даешь! Можешь не продолжать, с тобой все ясно. Зеленые глаза Алексея поразили тебя в самое сердце.

Девушка смущенно отвернулась и поэтому не увидела, как гримаса жалости промелькнула на Танином лице. «Эх ты, мышка серая, не по тебе пирожок-то», можно было прочитать в глазах старшей медсестры. Но, быстренько подкорректировав мимику и добавив материнской нежности в интонации, Таня продолжила:

– Ну ладно, деточка, хватит краснеть. Парень и правда хорош, грех не влюбиться. Да и пора тебе ужо, чай не 15 лет-то, пора!

Лика обижено насупилась:

– Все время ты смеешься. Ничего больше спрашивать не буду. И рассказывать тоже не буду.

Таня хихикнула и обняла девушку за плечи:

– Да не смеюсь я. Я действительно за тебя рада. Только ты не очень торопись выдавать желаемое за действительное. За версту видно, что парень – пройдоха. Это я тебе говорю, как человек с опытом.

Анжелике вдруг стало обидно за Алексея. Это как раз Таня торопится с выводами. Парень с Алешиными глазами ну никак не может быть пройдохой.

8

Беспокойство кольнуло Виктора, как только он вошел в подъезд и, по мере продвижения, все более нарастало, трансформируясь в страх. Виктор всунул ключ в замочную скважину, но не нашел в себе сил провернуть его в замке. Устав ждать, ключ провернулся сам, дверь распахнулась и Виктора, словно железяку магнитом, втянуло в квартиру. Дверь захлопнулась как крышка гроба, заставив врача съежиться.

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с ужасом и открыть глаза. Что толку бояться, он ведь знал, кого увидит. Впрочем, что эта встреча неизбежна, он тоже знал. Так и есть. У окна стоял человек. Абрис его фигуры на светлом фоне казался вырезанным из бумаги и приклеенным к окну.

– Как прошел первый день? – без предисловий поинтересовалась фигура.

Виктор Григорьевич услышал, как в темноте громко щелкнула его челюсть.

– На… на… хорошо. – Наконец выдавил он из себя.

– Твой испуг слегка меня раздражает. Довольно пустой болтовни. Ты ее видел?

– Да, конечно видел. Очень хорошо видел и даже успел познакомиться, – торопливо заговорил Виктор, а в мозгу шевельнулось удивление, задевшее его еще утром, при встрече с девушкой, чем таким эта неказистая особа могла вызвать к себе интерес?

– Не твое дело, – не иначе прочитав мысли, произнес черный человек, – кабы ты мог отделять ценное от хлама, не стоял бы сейчас передо мной. И местечко для тебя не мною было б заготовлено. Но, если б, да кабы….

Человек театральным жестом простер руку вперед и в сторону.

Стены комнаты странным образом растянулись, и перед глазами врача предстал огромный зал с колоннами, украшенными страшными физиономиями. Они нахально разглядывали Виктора и пошло подмигивали. От этого видения по его телу пробежались подкованные на все лапки мурашки-мутанты. Он зажмурил глаза и потряс головой. Зал исчез.