Дело о пропавшем миллионере - Эмили Родда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы начали разгружать наш транспорт и стряхивать мусор с тарелок. Объедки — в помойное ведро. Прочий мусор — в корзину. Грязную посуду — в раковину к ворчащей Бриджит. Подносы — обратно на место.
— Мне кажется, нам стоит и завтра прийти и помочь остальным, — прошептала мне Лиз, со злостью швыряя в корзину скорлупу. — Я не представляю себе Ришель за этим занятием.
— Нам все равно придется делить деньги на шесть частей, а не на три, — рассердился Том. Он собирал в одну кучу использованные бумажные салфетки. Вдруг он присвистнул и наклонился над мусорным ведром, удивленно подняв брови.
— Раз мы подрядились на эту работу, то это совсем другое дело, — начала Лиз, — но что касается оставшихся нескольких дней... Том, что это ты делаешь?
Том выпрямился. В руке у него была зажата скомканная салфетка.
— Взгляните-ка на это, — прошипел он, поглядывая через плечо на Бриджит и Курта. Они не смотрели в нашу сторону.
Лиз и я уставились на салфетку, которую уже разворачивали длинные пальцы Тома. На ней было что-то написано. Какие-то закорючки и цифры. И послание. Большими печатными буквами. Сердце у меня екнуло, когда я увидела этот призыв: СПАСИТЕ!
Глава VI НЕТ МЕСТ?
— Что это? — прошептала Лиз.
— Просто кто-то дурачится, — неуверенно предположила я. — Это всего лишь шутка.
— Ничего себе шутка! — возмутилась Лиз, схватившись за голову. — Кто-то попал в беду! Может, его похитили или что-то в этом роде. Кто-то оставил эту записку на подносе, потому что ему нужна помощь.
Я покачала головой. Нет, что-то не верится. Это выглядело совершенно неправдоподобно.
— Это наверняка шутка, — повторила я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.
— А что это за цифры? — пробормотал Том, бросив на них взгляд. — 19, 17, 1, 19, 10, 20, 6. Код? Комбинация замка в сейфе? Номера комнат?..
Лиз схватила меня за руку.
— Санни, эта записка попала к нам с мусором, который мы сгребли с последней порции подносов, той, что ты привезла. У каких комнат ты их подобрала?
— Не помню. Не обратила внимания.
— А сколько подносов было? — затеребил меня Том.
Я мысленно повторила свой путь по коридорам мотеля.
— Два одноместных номера внизу плюс две «двушки» наверху в голубом крыле. Два двухместных на втором этаже в розовом крыле. И еще один внизу. Всего семь подносов.
— Но только пять двойных номеров. Пять, — подытожила Лиз. — И из них только в двух заказывали по два завтрака. «Единички» мы можем сразу сбросить со счета.
— Как это сбросить? — прошипел Том. — В одноместном номере можно запросто прятать еще кого-нибудь и делиться с ним завтраком. А может, вообще морить его голодом, что гораздо вероятнее.
Лиз в ужасе смотрела на него.
— Эй, о чем это вы там шепчетесь? — прогремел Курт из своего закутка. — Может, уберетесь наконец отсюда? Меня от вас уже тошнит.
Лиз с ошарашенным видом начала стряхивать мусор с оставшихся подносов и швырять их в общую кучу. Том повернулся спиной к Курту и начал копаться в мусорной корзине.
— Ты что это делаешь? — взвизгнула Бриджит, вытаращив на него глаза.
— Ой, я тут кое-что уронил, — затараторил он. — Ну и растяпа же я.
Она презрительно хмыкнула, вернулась опять к своей посуде и начала греметь ею, всем видом показывая свое недовольство.
Курт снова склонился над плитой, вынул кусок бекона из духовки и начал сооружать себе громадный бутерброд с беконом и горчицей.
— Листочки с меню, — прошептал мне Том. — Нужно просмотреть те, которые валяются сверху в куче мусора. Они должны быть с последней партии подносов. А на них обозначены номера комнат.
— Том... — начала было я, но он не обращал на меня ни малейшего внимания.
С торжествующим видом он выудил клочок бумаги из мусорной корзины.
— Смотри, вот. Комната номер 13. Это вроде бы на втором этаже голубого крыла. Точно! Вспомнил! Я туда завтрак относил. Два подноса. Я еще подумал, несчастливый номер, опять не повезло.
Он изучал листочек с меню.
— Так. Идем дальше. Два жалких омлета, фруктовый салат, кукурузные хлопья, засушенные тосты. Все это выглядело отвратительно. Вот поэтому я и пожалел жильцов. Особенно когда я увидел типа, который открыл мне дверь.
— Почему это? — я заинтересовалась против своей воли.
Он сдвинул брови, вспоминая.
— Такое впечатление, что он не спал всю ночь. Я его не очень хорошо рассмотрел, потому что в комнате была полная темнота. Окна зашторены, и свет не включен.
Он перевел дух.
— Там стояло две кровати. Кто-то лежал на одной из них, кутаясь в одеяло. Он мог быть связан. Его могли держать в заложниках. Да все, что угодно! Слушай, Санни, чует мое сердце, записка из комнаты тринадцать!
— Том, может, хватит? — взмолилась я.
— Нетушки. Вперед! Мы должны найти остальные листочки.
Лиз продолжала грохотать подносами и протирать скамьи, пытаясь заслонить собой Тома. А он чуть не с головой нырнул в кучу скомканных салфеток, бумажных оберток, коробочек из-под джема и меда, тюбиков из-под лекарств, пробок от бутылок и другого мусора.
Тут я ничего не могла поделать. Том завелся, и его уже было не остановить. И мне ничего не оставалось, как начать копаться в корзине со своей стороны.
Я почти сразу же наткнулась на другой листок с меню. Тридцатая комната. Двойной заказ. Затем я выудила еще один лист, который сложили пополам и, по-видимому, использовали в качестве салфетки, вытирая рот, вымазанный джемом. Двадцать вторая комната. Да, точно. Обе комнаты располагались в розовом крыле. Тридцатая — на втором этаже, двадцать вторая — на первом. Я показала бумажки Тому.
— Уже три. Осталось найти еще две. Рой дальше, — пробормотал Том, бросив через плечо быстрый взгляд на Курта. Потом схватил бумажный комок, лежавший рядом с пустой сигаретной пачкой, и развернул его. Меню из комнаты номер 4.
— Четвертая, — прошептал он. — Это та, где живет этот бандюга? Ну, ты помнишь, тип в татуировках.
Мне стало дурно. Том был прав. Я его прекрасно помнила.
— Да. Ну все, можно прекращать поиски, — сказала я. — Теперь припоминаю. Последний поднос я забрала у порога восьмой комнаты. В самом конце коридора. Это комната нервной дамы с черносливом.
Том кивнул. Он забрал листики, которые нашла я, и сунул их в карман вместе со своими, в том числе и измазанным повидлом.
— Ну, Лиз, у тебя все? — спросил он нарочито громко.
Она обернулась, вздохнув с облегчением, поскольку скамейку успела отдраить до блеска, совершенно неуместного в этом заведении. Тряпка, которой она орудовала, уже превратилась в лохмотья.
— Ну, мы пошли, — объявила она Курту.
— Скатертью дорога. Только тележку поставьте туда, где взяли, — скомандовал Курт с набитым беконом ртом. — И завтра будьте порасторопнее, иначе я пожалуюсь Свинотту, и он устроит вам нахлобучку.
Бриджит издала звук, который можно было принять и за смех, и за рыдание.
Мы схватили свои вещи и выскочили из кухни, толкая перед собой тележку. Вернули ее в кладовку, а потом остановились в коридоре, молча глядя друг на друга. Том достал записку и листки меню из кармана.
— Комнаты номер 30, 22, 13, 4...
— Или комната номер 8, — закончила я. — Только, мой тебе совет, выбрось все это из головы. Просто смешно предполагать, что в мотеле прячут жертву похитителей. Это глупо.
— Почему это? — обиделась Лиз. — Похищения — это обычное дело. А этих несчастных нужно где-то прятать, разве не так? Так почему бы и не здесь?
— Тут самое подходящее место, — согласился Том. — Дела тут обстоят неважно. Свинотту наплевать, кто у него живет. Могу поклясться, единственное, что его интересует, так это экономия на завтраках. Мотель наполовину пустует. Он расположен в отдаленной части города. Да кому в голову придет искать тут пропавшего человека?
— Конечно, полиции, — парировала я. — Они обязаны обыскивать все гостиницы, мотели и тому подобные заведения.
— А если никто не исчезал? — Лиз всплеснула руками. — Что если только мы что-то знаем? Что если их пытают, мучают и...
— Лиз, не будь дурочкой, — оборвала ее я.
Лиз топнула ногой.
— Я вовсе не дурочка! — оскорбилась она. — Правда, Том?
Он, нахмурившись, изучал бумажку, зажатую у него в кулаке.
— Да, наверное, — ответил он. — В любом случае рисковать нам не стоит. Я считаю, нужно обратиться в полицию.
— Полиция? — ужаснулась я. — Ты что, Том? Разве можно беспокоить власти по таким пустякам, как...
Я запнулась, увидев их разъяренные лица. Я начала колебаться. Как будто снова услышала мамин голос. В заведениях вроде этого мотеля порой Бог знает, что творится. Я взглянула на обрывок бумаги в руке Тома. Большие печатные буквы СПАСИТЕ. И внизу корявые цифры.
Потом в моей памяти всплыли злобные черные глазки жильца из четвертой комнаты, уставившиеся на меня из проема двери. И мускулистая татуированная ручища, потянувшаяся за подносом. И я приняла решение.