История римского права - Покровский Иосиф

Слияние это, с одной стороны, конечно, увеличило материальную силу соединенной общины и ее значение среди соседей, а с другой стороны, должно было отозваться некоторым усложнением государственной, то есть общинной, организации. Но и при всем том Рим на заре своей истории не представлял ничего грандиозного: не более 5 кв. миль и не более 10 тысяч жителей.

По мнению некоторых из тех ученых, которые в указанных трех трибах усматривают различные национальные элементы, слияние этих разнохарактерных элементов должно было оказать благотворное влияние и на развитие самого духа римского народа: Ramnes внесли присущий латинянам дух свободы и прогресса, Tities — сабиняне — стойкость религиозных воззрений и консерватизм. Из своеобразного сочетания этих черт и развилась та римская способность, которую мы наблюдаем затем в дальнейшей истории, — способность идти вперед, не ломая старых форм, а лишь приспособляя их (иногда искусственно) к новым потребностям времени. Это воззрение, однако, едва ли имеет под собой прочную почву: сильной противоположности между латинянами и сабинянами не могло быть, так как и те и другие принадлежали к одной ветви народов (италики) и, конечно, не так уж резко различались между собой, как по своим нравам и своей культуре, так и по своему характеру.

В состав Латинского союза в эпоху более раннюю Рим занимает положение одной из рядовых civitates; общиной первенствующей был не он, а, по — видимому, Alba Longa (по мнению Ю. Белоха и В. Бонфанте — Aricia). Мало — помалу, однако, значение Рима начинает возрастать; возможно, что этому способствовало как самое географическое положение Рима (на границе Лациума с Этрурией, в низовьях Тибра, вблизи от моря), так и указанное выше слияние трех соседних общин в одну. Между Римом и Alba Longa возникает соперничество за гегемонию в союзе, и борьба на этой почве, украшенная римской традицией различными легендами, заканчивается полной победой Рима.

Эта победа, впрочем, не разрушает Латинского союза и не делает Рима обладателем всей союзной территории. Он лишь вступает на место Alba Longa. Продолжают существовать общелатинские празднества и общелатинские народные собрания; сохраняется и принципиальная независимость отдельных civitates. Мало — помалу, однако, постепенно увеличиваясь, Рим накладывает свою руку на эту независимость; значение общелатинских собраний постепенно падает: Рим приобретает привычку навязывать союзникам свои решения. В таком положении мы и находим Латинский союз к концу первого периода Римской истории.

§ 2. Древнейший общественный строй. Gentes, curiae. — патриции, клиенты, плебеи

Древнейший исторически известный общественный строй у всех арийцев покоится на родовом принципе. В своем теоретически чистом виде родовой принцип заключается в том, что род, то есть естественно разросшийся союз семейств, происшедший в более или менее отдаленном прошлом от одного общего родоначальника, является ни от какой власти не зависящим, самодовлеющим и самоуправляющимся (суверенным) целым. В процессе исторической эволюции, однако, уже очень рано возникает и организация надродовая. Путем ли добровольного соединения нескольких родов для лучшей защиты или путем подчинения одних родов другими, — во всяком случае, роды оказываются включенными в некоторый более обширный союз, стоящий над ними. Так возникает примитивное государство, сначала еще очень непрочное и слабое, но потом все более и более крепнущее и усиливающееся. По мере же того, как государственная организация крепнет и расширяется, значение родов и родовой связи мало — помалу ослабляется и сводится к едва заметным переживаниям.

Что касается Рима, то уже в древнейшую эпоху его истории мы не находим в нем чистого родового строя, то есть строя, в котором роды были бы суверенны, независимы от какой бы то ни было высшей организации. Уже на пороге своей истории Рим является общиной — civitas — и даже, как мы видели, сложной общиной. Тем не менее следы недавнего родового строя еще очень многочисленны.

Менее всего этих следов в области политических отношений. Правда, римская традиция повествует, что все римское общество того времени делилось на 3 трибы, 30 курий и 300 родов (gentes). Это математически правильное деление в связи с известием, что число сенаторов равнялось также 300, могло навести на мысль, что род (gens) представляет в этой системе уже союз не естественно сложившийся, а искусственный и политический (такова мысль Нибура). Эта мысль, однако, в настоящее время отвергается: род как таковой в политической жизни никакой роли не играет. Единственное, что можно с большею или меньшею степенью вероятности вывести из приведенного предания, это то, что древнейший сенат представлял из себя совет родовых старейшин, что в состав его входили сами собой представители всех коренных родов Рима.

Напротив, в других отношениях значение рода еще велико. Так, прежде всего, род сохраняет все свое значение как союз религиозный: члены рода — gentiles — связаны единством религиозного культа (sacra gentilicia). В связи с этим находится моральный контроль рода над своими сочленами: род блюдет за чистотой нравов, может издавать относящиеся сюда постановления (decreta gentilicia), налагать на провинившихся сочленов те или другие наказания вплоть до полного отлучения и т. д.

В области гражданских, имущественных отношений в более древнее время, по — видимому, существовала родовая общность имуществ, по крайней мере, недвижимых, общность землевладения. В историческую эпоху, однако, этой общости в чистом виде мы уже не находим. Она уже разложилась на собственность семейную (собственность отдельных семейств), оставив лишь следы своего прежнего существования в праве родового наследования и праве родовой опеки. По законам XII таблиц, если умерший не оставил родственников, индивидуальное родство которых можно доказать, — так называемых агнатов, — то наследство и опека переходят в род, к gentiles, то есть к лицам, принадлежащим к одному роду с покойным и носящим общее с ним nomen gentilicium(«родовое имя», то есть имя, которое носит данный род).

Таким образом, возникнувшее государство, охватив отдельные, дотоле независимые роды своей высшей организации, ослабляет значение родовых связей, разлагает роды на составляющие их элементы. Такими элементами являются семьи — familiae. Этот элемент еще крепок перед лицом государства. Древнеримская familia далеко не то, что наша нынешняя семья. В нашей современной семье каждый отдельный ее член представляет в глазах государства и права отдельную самостоятельную личность; каждый может иметь самостоятельное имущество, искать и отвечать на суде и т. д. Римская семья этой эпохи, напротив, представляет из себя замкнутый, тесно сплоченный круг лиц и имуществ, нечто для государства почти непроницаемое. Отдельных индивидов государство еще не знает; во внутренние отношения семьи оно не вмешивается; оно имеет дело только с главою семьи, paterfamilias, который закрывает собою всю семью для внешнего гражданского мира. Он отвечает за нее, но зато пользуется всеми правами внутри нее; de jure он здесь неограниченный владыка. «С точки зрения наших современных представлений, римская семья являла собой маленькую монархию — с тем только отличием, что могла не иметь территории, а была чисто личным союзом». В состав этого замкнутого семейного круга, этой маленькой монархии, входит жена домовладыки (которая юридически находится на положении дочери — filiae loco), его дети, внуки и т. д. (хотя бы и совершеннолетние), рабы и все недвижимое и движимое имущество. Familia, таким образом, есть все, что находится под властью paterfamilias, вся сфера его частного обладания и господства. Здесь, внутри этой сферы, paterfamilias владычествует над всем безразлично: имеет над всем и всеми право жизни и смерти, право продажи и т. д. Члены семьи не имеют юридических сношений с внешним миром, они не могут от себя вступать в договоры, выступать стороною в процессе и т. д.; во всем они являются только орудием домовладыки. Только в политическом отношении взрослые члены семьи, способные носить оружие, являются самостоятельными: они участвуют в народном собрании наравне со своими домовладыками и, следовательно, обладают всеми известными тогда правами гражданина.

Кроме рассмотренных триб и родов, в древнейшей организации римского общества известную роль играют курии (curiae): согласно преданию, они являются некоторым посредствующим звеном между трибами и родами: в каждой трибе 10 курий (всего, таким образом, 30), в каждой курии 10 родов. Но что такое курия и каково ее происхождение, вопрос также чрезвычайно спорный. Одни усматривают в куриях союзы prima facie религиозные — нечто вроде приходов; другие — союзы семейств для лучшей защиты, наподобие греческих фратрий, и т. д.