Занавес поднять! - Питер Квилтер

ТЕРЕЗА. Что-то не так?

ШЭРОН. Пойду я с ней побуду.

Шэрон выходит следом за Джеки.

ТЕРЕЗА. Мама? Что это значит?

ПЭМ. Ничего. Я немного поссорилась с Джеки, вот и всё.

ТЕРЕЗА. Из-за чего?

ПЭМ. Не важно. Из-за краски. Много из-за чего.

ТЕРЕЗА. Она же первый день здесь! Я надеялась, ты хотя бы попытаешься.

ПЭМ. Я ничего не обещала.

ТЕРЕЗА. Это смешно. Я же знала. Я знала.

ПЭМ. Хватит на меня нападать, Тереза, я не в том настроении.

ТЕРЕЗА. Ты же могла всё испортить. Это ты понимаешь?

ПЭМ. Я ни в чём не виновата.

ТЕРЕЗА. Ну, конечно, нет — впрочем, как всегда! У тебя не было намерения дать нам хотя бы шанс. Тебе ведь неважно, что ломать, главное — выступить! Что, не правда?

ПЭМ. Прекрати, я сказала!

ТЕРЕЗА. Эгоистка! Тебе вообще наплевать на мои чувства. Тебе же, кроме себя, ни до кого нет дела!

ПЭМ. Тереза! Как ты смеешь так со мной разговаривать!

ТЕРЕЗА. Ты же знаешь, как это важно для всех нас. Зачем ты здесь? Сиди дома, мы и сами без тебя разберёмся. А если что-то заработаем, я уж позабочусь, чтобы ты получила свою долю.

ПЭМ. Твой отец указал в завещании моё имя. Он просил меня заняться этим театром.

ТЕРЕЗА. Он просил об этом нас всех. Как одну команду. И нам надо стать одной командой. А если тебе не хочется, можешь отправляться домой. Давай по-честному, мама, ты же не чувствуешь никаких обязательств по отношению к папе. И шоу-бизнес тебя особенно не интересует. Я совершенно не понимаю, зачем ты пришла.

ПЭМ. Прости, мама, всё это тебе, наверное, очень неприятно.

БЕТТИ. Не обращай на меня внимания — я счастлива уже тем, что осталась жива.

ТЕРЕЗА. Мама, надо что-то решать.

ПЭМ. Послушай меня. Пожалуйста, мне сейчас очень непросто. Я дважды потеряла твоего отца. Один раз из-за неё. А другой — по воле господа. А ты ждёшь, что я просто… Не могу я её простить, не могу. И это всегда будет так.

ТЕРЕЗА. Тогда тебе надо…

ПЭМ. Дай мне закончить. Я веду себя глупо, я знаю. Но она так меня раздражает, просто всё в ней раздражает. Но это же не значит, что я не имею права быть здесь. Вы всё, что у меня есть. Ты и Бетти. И этот театр — всё, что осталось на память о твоём отце. Поэтому позволь мне… просто помогать, чем смогу. Я буду стараться. Хорошо? С это самой минуты я буду стараться. …Обними меня — у меня сердце разрывается, когда ты так со мной говоришь.

Тереза обнимает Пэм. Возвращается Шэрон.

ШЭРОН. Она пошла прогуляться. (поднимает костюм медведя) Что ж, Бетти, надо это убрать.

ПЭМ. Я сейчас уберу. (укладывает костюм обратно в коробку) Бетти, может быть, тебе поехать домой? Ты что-то бледная.

БЕТТИ. Хорошо, Пэм.

ПЭМ. Оставить коробку здесь?

ТЕРЕЗА. Да, я потом унесу.

ПЭМ (Бетти). Идём?

Пэм и Бетти уходят.

ТЕРЕЗА. Папа знал, что так будет; что мама с Джеки увидят друг в друге боксёрские груши. У меня ужасное чувство, что на это он тоже рассчитывал.

ШЭРОН. У него было очень странное чувство юмора.

ТЕРЕЗА. Да. Ну, то есть я слышала об этом. Дома мы с ним почти не встречались. Прожив двадцать лет с моей матерью, трудно найти повод для веселья.

ШЭРОН. Вот я бы так не сказала — на работе он был просто хохмач. Такой весёлый — живот надорвёшь от смеха. Когда праздновали Рождество, я так хохотала, что свалилась со стула — буквально!

ТЕРЕЗА. Видимо, шутка была очень смешная.

ШЭРОН. Очень. Ну и бутылка водки помогла.

ТЕРЕЗА. Странно, правда, ты знаешь совсем другого Майкла, чем я. Человек тот же, а проявления разные. Когда говоришь с мамой, или с Джеки, или с бабушкой, возникает такое же чувство. Для каждой из них он был другим. Как пазл. И составить полную картину можно только, когда мы все вместе.

ШЭРОН. …Блин, ни фига не поняла. Давай-ка лучше разберём эту свалку.

ТЕРЕЗА. Да, ты права. Ни к чему сидеть и унывать. Надо что-то делать. Здорово, что ты так говоришь, Шэрон, — открыто и прямо. Идёшь и берёшь быка за рога.

ШЭРОН. Ну, под настроение у меня бывает полно решимости и идей. По натуре я прирождённый руководитель. Так… что нам сейчас надо сделать?

ТЕРЕЗА. …Подумать, где найти деньги.

ШЭРОН. Ясно. Да. Вообще-то, я хотела обсудить с тобой кое-что.

ТЕРЕЗА. У тебя ест предложение?

ШЭРОН. Да. Но только если у тебя сейчас есть время на…

ТЕРЕЗА. Конечно. Говори.

ШЭРОН. Ну, ты знаешь, что я ем очень много шоколада.

ТЕРЕЗА. Так?

ШЭРОН. Когда мне стаёт совсем стыдно, я занимаюсь аэробикой. Иду в зал, или ставлю CD, или смотрю DVD у подруги. И… я, короче, знаю, как это делается, все движения, упражнения, вся аэробика. …Я подумала, может, набрать группу — и брать деньги.

ТЕРЕЗА. Группу аэробики — здесь?!

ШЭРОН. Ну. Это будет первый театр аэробики в мире! А я буду учителем, инструктором — ну, понятно; встану спереди в розовом трико, подожму задницу…

ТЕРЕЗА (в сомнении). А ты занималась этим раньше?

ШЭРОН. Нет, но хочу попробовать. Что, разве это не идея, как собрать денег?

ТЕРЕЗА. Да, но сначала, наверное, надо попрактиковаться. Прежде чем бросаться в воду.

ШЭРОН. Ты права… (в оцепенении) Я буду практиковаться на вас! На тебе, на Пэм, на Джеки и Бетти. Вы станете моей группой.

ТЕРЕЗА. Что-то я сомневаюсь…

ШЭРОН. Да какие сомнения! Кого ещё я найду? Вот, смотри. Ты и Джеки готовы на всё — так? Маму свою ты сможешь убедить, я уверена. А, может, и Бетти заодно.

ТЕРЕЗА. Ну…

ШЭРОН. Давай, поддержи меня! Я же пытаюсь что-то сделать! Тереза, кто-то из нас всё равно должен сдвинуть дело с мёртвой точки… нам всем придётся делать что-то такое… это единственный способ подтянуть ещё денег. Каждый грош на счету — так ведь? А я не смогу без вашей помощи. Ну же, давай, будет весело!

ТЕРЕЗА. Ладно — если ты в самом деле считаешь, что так надо.

ШЭРОН. А другие — ты их уговоришь? Уговоришь?

ТЕРЕЗА. Да.

ШЭРОН. Правда?!

ТЕРЕЗА. …Да! Да, договорились!

ШЭРОН. Круто! Ну, не теряем времени! Пойду начну готовиться. Первое занятие завтра утром, в десять, идёт? Можно заниматься каждый день — для начала укрепим здоровье, а через месяц приступим к серьёзной программе! Предупреди всех, чтоб оделись как следует.

ТЕРЕЗА. А как следует?

ШЭРОН. Лосины, гетры, трико. Что у тебя есть?

ТЕРЕЗА (указывая на то, что на ней). Это, ещё одна юбка и зелёный кардиган.

ШЭРОН. Отлично. Главное, чтоб тянулись!

Шэрон подскакивает от радости и выбегает за дверь. Тереза смотрит на свою одежду. Затемнение. Музыка: подходящая для аэробики ритмичная поп-композиция. Пока звучит музыка, рабочие сцены сдвигают мебель к стенам и в углы комнаты.

Надпись над сценой: «СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО». В луче света появляется стереосистема, оттуда звучит музыка для занятий аэробикой. На полу ничего нет, кроме нескольких брошенных тут и там полотенец. Входит Пэм, одетая как обычно, но на ногах— старые гетры, а на голове — повязка, защищающая от пота. Следом входит Бетти в на редкость плохо сидящем старомодном спортивном костюме.

ПЭМ (перекрикивая музыку). Это кто?! Шэрон?! (убавляет громкость на стереосистеме) Да где же она? В туалет, что ли, пошла.

БЕТТИ. А?

ПЭМ. В туалет.

Входит Тереза в юбке, фиолетовых колготках, чешках и зелёном кардигане.

ТЕРЕЗА. Всем доброе утро!

ПЭМ. Доброе.

БЕТТИ. Здравствуй, милая!

Тереза целует их обеих.

ТЕРЕЗА (Бетти). Где ты раздобыла этот костюм?

БЕТТИ. Это дедушкин. Он был в нём, когда случился сердечный приступ.

Входит Шэрон, одетая наполовину как олимпийская гимнастка, наполовину как персонаж из фильма ужасов.

ШЭРОН. Доброе утро! Готовы растрясти целлюлит? Готовы к бою? (все стонут в ответ) Отлично!

Шэрон включает музыку на максимальную громкость. Открывается дверь и входит Джеки. На ней новый стильный разноцветный купльник из лайкры с глубоким вырезом, тщательно подобранные аксессуары.