Первый король Шаннары - Терри Брукс

Вспомнив об этом, Бреман тяжело вздохнул. Сердце его защемило от тягостных предчувствий. Упущено столько возможностей! Вероятно, для обитателей Паранора время уже ушло. Какие слова найти, чтобы убедить упрямцев, сколь страшная опасность им грозит? Да и поверят ли они его рассказу о Чародее-Владыке? Нет, непросто будет заставить Круг друидов согласиться использовать магию. И все-таки следует попытаться.

На рассвете они вышли из густого леса. Солнечные лучи, переливаясь всеми оттенками серебра и золота, скользили по вершинам Зубов Дракона и согревали влажную землю в прогалинах между деревьями. Поредевший лес распался на небольшие рощицы и одиноко стоящие деревья. Окутанный туманом, перед путниками возвышался Паранор. Массивная каменная крепость друидов стояла на скале, походившей на торчащий из земли кулак. Стены крепости, вздымавшиеся к небу, завершались зубцами и башнями, выкрашенными в ослепительно белый цвет. По углам развевались флаги с эмблемой предводителя друидов и с гербами властвующих домов Четырех Земель. Туман поднимался почти до самых верхушек стен, а у их основания солнце еще не успело окончательно изгнать ночные тени.

«Впечатляющая картина», — подумал Бреман. И действительно, крепость не могла оставить равнодушным даже его, некогда отсюда изгнанного.

Кинсон, оглянувшись, бросил на него вопросительный взгляд, но Бреман кивком дал ему знак идти вперед. Медлить было нечего. И все же сам вид цитадели невольно заставил друида остановиться. Казалось, эта каменная махина неподъемным грузом легла ему на плечи.

«Эта незыблемая громадина, — думал Бреман, — сродни непоколебимому упрямству ее обитателей».

Ему страстно хотелось изменить положение вещей. Он знал, что обязан попытаться сделать это. Оставив лесной сумрак позади, они направились по дороге в сторону главных ворот, возле которых нес караул отряд Интернациональной Гвардии, охранявшей Великий Круг друидов. Гвардейцы были одеты в серую форму с вышитым слева на груди красным факелом. Бреман пригляделся в надежде увидеть знакомые лица, но не нашел ни одного. И неудивительно, ведь миновало два года. По крайней мере, стражники оказались эльфами, а эльфы наверняка выслушают его.

Кинсон отступил в сторону, давая дорогу друиду. Бреман приосанился, стараясь с помощью магических чар придать своему облику большую внушительность, скрыть усталость и утаить малейшие признаки слабости и неуверенности. Он решительно двинулся к воротам — его черные одежды развевались на ветру. Справа, словно темная тень, шел Кинсон. Стражники ждали, наблюдая за ними с каменными, ничего не выражающими лицами.

Бреман подошел к ним и просто сказал:

— Доброе утро.

— Доброе утро, Бреман, — ответил на приветствие один из стражников, выйдя вперед и слегка поклонившись.

— Так ты меня знаешь? Тот кивнул в ответ:

— Да, я знаю тебя. Извини, но пускать тебя запрещено.

Подняв глаза, стражник оглядел Кинсона. Он держался вежливо, но твердо. Изгнанникам вход в цитадель запрещен. Людям тоже. И обсуждению это не подлежало.

Бреман окинул взглядом надвратную башню, как бы оценивая ситуацию.

— Кто начальник караула? — спросил он.

— Каэрид Лок, — ответил стражник.

— Попроси его спуститься поговорить со мной. — Эльф заколебался, не зная, что ответить, наконец кивнул:

— Пожалуйста, подожди здесь.

Войдя в заднюю дверь, он скрылся в Башне. Бреман с Кинсоном остались стоять в тени крепостной стены под наблюдением остальных стражников. Они без труда могли бы проникнуть в Башню, оставив караульных наблюдать за призраками, но Бреман твердо решил добиваться разрешения на вход без помощи магии. Слишком важна его миссия, чтобы он рискнул озлобить Круг, покушаясь на его безопасность и ставя в дурацкое положение. Хитрости вряд ли пришлись бы друидам по вкусу. Только прямота могла вызвать у них уважение.

Он оглянулся и посмотрел на лес. Теперь солнечные лучи проникли уже в самую глубь чащи, решительно потеснив предрассветные тени и высветив нежные стебельки лесных цветов.

«А ведь уже весна», — подумал Бреман, внезапно осознав, что, пока ходил на север и возвращался обратно, совсем потерял счет времени. Он глубоко вдохнул и почувствовал в воздухе будоражащий запах пробуждающейся природы. Бреман уже давно и думать забыл о том, что в мире существуют цветы.

В дверях послышалось какое-то движение, и Бреман обернулся. Это возвратился стражник, а вместе с ним вышел Каэрид Лок.

В облике Каэрида Лока, хрупкого мужчины с внимательным усталым взглядом, легко угадывались характерные эльфийские черты: брови его резко изгибались вверх, уши имели заостренную форму, а лицо было таким узким, что казалось изможденным. Как и другие, он был одет в серую форму, только эмблема на груди изображала факел, зажатый в кулаке, а на плечах виднелись две пурпурные полосы. Коротко подстриженные волосы и бороду заметно посеребрила седина. Эльф принадлежал к тем немногим, кто сохранил добрые отношения с Бреманом, когда того изгнали из Великого Круга. Уже более пятнадцати лет служил он капитаном гвардии, охранявшей Круг: Эльфийский Охотник, как никто другой, подходил для такой работы. Друиды безоговорочно доверяли ему, и у Бремана затеплилась надежда, что они прислушаются к мнению Лока.

— Рад тебя видеть, Каэрид, — сказал друид, пожимая протянутую руку. — Как живешь?

— Не хуже других. А ты постарел с тех пор, как ушел от нас. Все лицо в морщинах.

— Ты тоже не молодеешь, как я погляжу.

— Пожалуй. Все странствуешь по свету?

— Да, с моим добрым другом Кинсоном Равенлоком, — представил Бреман своего спутника.

Эльф пожал жителю приграничья руку, но уже не так крепко, как Бреману, и ничего не сказал. Кинсон ответил таким же равнодушным рукопожатием.

— Мне нужна твоя помощь, Каэрид, — продолжил Бреман, вновь принимая серьезный вид. — Я должен поговорить с Атабаской и другими членами Великого Круга.

Атабаска, нынешний предводитель друидов, отличался редкой твердолобостью и никогда не испытывал к Бреману симпатии. В те времена, когда Бремана изгнали, он уже входил в состав Круга, хотя еще не был предводителем. Этого поста он добился позднее благодаря интригам и козням, которые так не любил Бреман. Но как бы там ни было, теперь он главенствовал, и начинать следовало с беседы с ним.

Каэрид Лок печально усмехнулся:

— Попроси о чем-нибудь попроще. Ты ведь знаешь, что Паранор и Великий Круг закрыты для тебя. Тебя запрещено пускать на порог, не говоря уж о встрече с предводителем друидов.

— И все же я смогу сделать это, если он распорядится, — возразил Бреман.