Первый король Шаннары - Терри Брукс

Каэрид Лок печально усмехнулся:

— Попроси о чем-нибудь попроще. Ты ведь знаешь, что Паранор и Великий Круг закрыты для тебя. Тебя запрещено пускать на порог, не говоря уж о встрече с предводителем друидов.

— И все же я смогу сделать это, если он распорядится, — возразил Бреман.

Эльф кивнул. Его глаза сузились.

— Понимаю. Ты хочешь, чтобы я попросил за тебя. Бреман утвердительно покачал головой. Доброжелательная улыбка исчезла с лица Каэрида.

— Он не любит тебя, — спокойно заметил он. — И за время твоего отсутствия ничего не изменилось.

— Ему и не надо меня любить, пусть только поговорит со мной. То, что я собираюсь сообщить ему, важнее личных симпатий и антипатий. Я буду краток и, как только он выслушает меня, снова уйду своей дорогой. — Он помолчал. — Не думаю, что прошу слишком много, как ты считаешь?

Каэрид тряхнул головой.

— Ты прав. — Он взглянул на Кинсона. — Я сделаю все, что смогу.

Капитан снова скрылся внутри башни, оставив старика и жителя приграничья ожидать у крепостных ворот. С минуту Бреман мрачно смотрел на преградивших путь стражников, потом перевел взгляд на. солнце. Становилось жарко. Он взглянул на Кинсона и, отойдя в тень у стены, уселся на камень. Кинсон последовал за ним, но садиться не стал. В его темных глазах проглядывало беспокойство. Ему хотелось поскорее покончить с этим делом и уйти подальше отсюда. Бреман улыбнулся про себя. Как это похоже на его товарища, для которого уход — излюбленный способ решения всех проблем. Кинсон всю жизнь так и поступал. Только после того, как они познакомились, он начал понимать, что невозможно добиться решения, отворачиваясь от проблемы. Конечно, Кинсон очень изменился с тех пор, стал более стоек, однако Бреман знал, что старые привычки умирают медленно и при столкновении с неприятностями и сложностями у Кинсона всегда возникает желание уйти прочь.

— Зря теряешь время, — пробурчал житель приграничья, словно говоря сам с собой.

— Не заводись, Кинсон, — тихо посоветовал Бреман.

— Да все равно они не пустят тебя. А если и пустят, то не станут слушать. Они не желают ничего знать. Друиды уже не те, пойми, Бреман!

Старик кивнул. Кинсон прав, конечно, но что с того? Ведь других-то друидов на свете нет, к тому же не все из них так уж плохи. Некоторые могли бы стать полезными союзниками. Кинсон, конечно, предпочел бы, чтобы они вдвоем справились с этим делом, но им противостоит враг, с которым невозможно совладать без посторонней помощи. Они нуждались в друидах. Народы все еще уважали и почитали их, а это могло сослужить добрую службу в деле объединения Четырех Земель против общего врага.

Близился полдень, а Каэрид Лок все еще не появился. Кинсон к этому времени успокоился и устроился на камне рядом с Бреманом. Сидел он молча, мрачное лицо его выражало разочарование.

Бреман вздохнул про себя. С тех пор как Кинсон стал его сподвижником, прошло немало лет. Друид имел в свое время на примете нескольких людей, с чьей помощью надеялся докопаться до правды о Чародее-Владыке, но предпочел жителя приграничья и не ошибся в своем выборе. Кинсон оказался лучшим следопытом из всех, кого Бреману доводилось встречать. Он был умен, сообразителен и смел, но при этом никогда не проявлял беспечности. Бреман считал его самым близким другом, чуть ли не сыном.

Только одно огорчало Бремана — Кинсон не стал наследником дела друида. Бреман состарился и ослаб, и, хотя пока ему удавалось достаточно ловко скрывать это от посторонних, век его недолог, а после его ухода не останется никого, способного продолжить его дело. Слабая надежда на Кинсона Равенлока теплилась, но при всем желании верилось в это с трудом. Жителю приграничья не хватало выдержки. Он был чужд дипломатии и не желал терять время, убеждая тех, кто не сразу воспринимал истины, казавшиеся ему самому очевидными. Единственный учитель, которого он признавал, — опыт. К тому же Кинсон был убежденным одиночкой. Эти качества вряд ли могли бы пригодиться ему, пожелай он стать друидом, и вместе с тем едва ли была надежда, что он когда-нибудь переменится.

Бреман окинул взглядом друга, и от этих мыслей ему вдруг стало грустно. Он несправедлив к Кинсону. Взять хотя бы его преданность: если надо, житель приграничья не покинет его даже под угрозой смерти. Он самый преданный в мире друг и соратник, и нечего требовать от него большего.

И все-таки Бреман отчаянно нуждался в преемнике. Он стар, а время ускользает так быстро.

Друид отвел взгляд от Кинсона и посмотрел вдаль на деревья, словно хотел определить, сколько ему еще осталось жить.

Каэрид появился лишь после полудня. Он прошествовал от дверей и, едва взглянув на стражу и Кинсона, подошел прямо к Бреману. Друид поднялся, чтобы поприветствовать его, и по его мышцам пробежала судорога.

— Атабаска поговорит с тобой, — с каменным выражением лица сообщил капитан Интернациональной Гвардии друидов.

Бреман кивнул:

— Видно, тебе пришлось здорово потрудиться, чтобы уломать его. Я твой должник, Каэрид. Эльф с сомнением хмыкнул.

— Да не очень-то я и усердствовал. Мне кажется, у Атабаски есть свои причины встретиться с тобой. — Он повернулся к Кинсону. — Извини, но мне не удалось добиться разрешения на вход для тебя.

Кинсон выпрямился и пожал плечами:

— Оно и лучше. Подожду здесь.

— Пожалуй, — согласился эльф. — Я распоряжусь, чтобы тебе принесли еды и свежей воды. Бреман, ты готов?

Бросив взгляд на Кинсона, друид слабо улыбнулся:

— Я вернусь, как только смогу.

— Удачи тебе, — тихо пожелал ему товарищ. Вслед за Каэридом Локом Бреман прошел через крепостные ворота и скрылся за дверьми.

Миновав сводчатую прихожую, они оказались в прохладной сумрачной тишине узких извилистых коридоров, где каждый шаг отдавался гулким эхом. Ни одна живая душа не встретилась им. Паранор выглядел покинутым, однако Бреман знал, что это не так. Пока они шли, ему несколько раз казалось, будто он слышит где-то вдалеке шепот тихой беседы, ему чудилось какое-то движение. Каэрид вел его по задним коридорам, которыми пользовались редко и лишь в приватных целях. Это можно было понять. Атабаске не хотелось, чтобы остальные друиды узнали о его согласии на эту встречу до тех пор, пока он сам не убедится в ее полезности. Бреману давалась возможность кратко изложить свое дело в частной беседе, а затем его надлежало либо быстренько вывести назад, либо дозволить ему обратиться к Великому Кругу. В любом случае решение следовало принять быстро.

Они начали подниматься по ступеням многочисленных лестниц, ведущих в верхние помещения Башни. Покои Атабаски находились довольно высоко, и похоже, он собирался встретиться с Бреманом именно там. Старик по пути размышлял над словами Каэрида Лока о том, что у Атабаски были свои причины согласиться на эту встречу. И возможно, их не сразу удастся разгадать. Предводитель друидов в первую очередь политик, во вторую — администратор, и превыше всего — чиновник. Думая о нем так, Бреман вовсе не пытался унизить его, просто эта характеристика давала представление о его образе мыслей. Главное для Атабаски — установить причину и следствие, то есть определить, как одно событие может повлиять на другое. Именно в этом направлении будет работать его голова. Способный, высокоорганизованный человек, он в то же время привык во всем полагаться на точный расчет. Значит, с ним следует быть осторожным и тщательно подбирать слова.