Эвкалипты под снегом (сборник) - Елена Пустовойтова

– Хоть выгоняй из бани, а тебя парить сил нет… – простонала Ирина.

– Да и не надо! – бодро, будто и не в парной она, а в бассейне, отозвалась Вера. – Меня Сережа потом напарит…

И не заметила, как на эти ее слова Ирина с Ларисой, несмотря на упадок сил, тут же переглянулись.

После бани их ждал неожиданно хорошо накрытый стол – с букетом цветов посередине, с салфетками и красивой посудой.

Сергей варил пельмени.

Ими пахло так, что Ирина даже вытянула шею, стараясь заглянуть в кастрюлю, в которой, выгибаясь горкой, кипела вода.

Второй раз она оказалась в этой деревенской летней кухне, и второй раз с ней происходили странные вещи: она начинала испытывать небывалый аппетит.

Села, запахнув поглубже толстый банный халат, на прежнее свое место на лавке и замерла в ожидании угощения. Лариса устроилась во главе стола. Она имела хороший дар: чувствовать себя везде не только на своем месте, а еще и на главном.

Сергей, усадив женщин, разлил всем черный с добавленным к нему черносмородиновом листом чай, поставил сливки, придвинул поближе красиво разложенную на плоском блюде зелень и сочный, радующий взгляд, зеленый лук, разложил по тарелкам салат из свежих помидоров с огурцами. Затем ловко вынул шумовкой пельмени в большую салатницу и водрузил ее на середину стола.

Лариса тут же протянула ему свою тарелку, охая, что не знает, как ей быть, ведь она после бани не ест, но не останавливая Сергея до тех пор, пока тот не наполнил тарелку до краев. А Ирина даже не нашла в себе сил сказать что-нибудь интеллигентное, подобное тому, что говорила Лара, а лишь молча подставила под пельмени свою.

Те не только издавали аппетитный дух, а и оказались такой вкусноты, что первое время Ирина старалась себя сдерживать, чтобы не показаться хозяевам с голодного края. К пельменям подавался соус из свежих помидоров с чесноком и перцем, присыпанный свежей зеленью, сметана и холодное, в большом кувшине, молоко.

Сергей был предупредителен – разливал чай, предлагал соус. Ненадолго отлучился, чтобы отослать мальчишек в баню, которые без него идти туда никак не хотели, и гостям было слышно, как они с ним по этому поводу препирались. Сергею удалось отправить в баню сыновей лишь после того, как дал им слово, что тотчас придет туда сам.

Разговор за столом начала Вера, спросив, хочет ли кто вина, и тут же сообщив, что в их семье никто не пьет – ни она, ни Сергей, ни, Боже упаси – старший сын, но если гости хотят, то для них они найдут, чего выпить. А у Сережи в роду вообще никто из мужчин не пил – христиане по жизни, а не только пока стоят в церкви. Да к тому же – врачи. И все в семье у них красивые и здоровые, и свекор со свекровью еще очень даже красивые, несмотря на их лета…

Видно было, что ей доставляло удовольствие произносить слово «красивые», говорить о красоте, на которую сама она, видно, еще не успела налюбоваться.

– Дело не в красоте, – стараясь увести разговор в другое русло, погладил ее по еще не просохшей голове Сергей, – а в здоровье. Помнишь? Так отец всегда говорит. А ему его отец говорил. А теперь я своим сыновьям говорю… Здоровье – наше богатство. Алкоголь – первый враг этого богатства…

– Все! Я тоже пить не буду, – воодушевилась Лариса, – тоже хочу быть такой, как Сергей, – и красивой, и здоровой. Разве только уж если совсем скучно или печально станет, то тогда…

– А нам никогда скучно не бывает, – простодушно сообщила еще одну подробность своего счастья Вера, – а водка веселить-то веселит, а взамен забирает гораздо больше. Много больше. Саму жизнь забирает…

За столом началась оживленная беседа, в которой солировала Лариса – о пьяницах, лодырях и о судьбе русского народа.

Как непохожи были друг на друга муж с женой, как различны, несмотря на то, что одеты были оба очень просто, если не сказать – одинаково. На Сергее старая, вылинявшая, с надорванной горловиной футболка, такого же непонятного от старости цвета, как и старый линялый Верин халатик, который сиял в прорехе под правым плечом белизной ее тела. Но Сергей и в таком наряде был хорош, он и в нем напоминал собой короля Артура из нового английского фильма, что видела Ирина в одной из своих поездок в Англию, а Вера была лишь доброй, деревенской, не совсем опрятной в одежде бабенкой. Открытые руки Сергея, его плечи, загорелая шея, которая, как рамкой, была оттенена шелком его льняных волос, выдавали в нем силу, манили красотой. Сидел, держа спину прямо, красиво поворачиваясь, упруго изгибая… – Ирина тут же поймала себя на мысли – конечно, стан! – именно так: сидел, упруго изгибая стан… Так молодо и гибко было тело этого мужчины, жена которого уже опустила плечи и согнула спину, и повороты ее измаянного дневной работой и долгой паркой гостей тела были полны усталой тяжести.

Ирина заметила, что к Вере Сергей относится немного снисходительно, но не без любви. Отметила, что хорошо ухаживает за Ларисой, говорит ей стоящие комплименты про глаза и цвет лица.

А на Ирину ни разу не взглянул.

Даже тогда, когда тарелку у нее из рук брал…

Но, с другой стороны, чего на нее глядеть, она ведь и в разговоре не участвует…

– Моя тетя любимая говорила, когда я замуж выходила: «Вам жизнь начинать, как на крашеный пол ступить – легко», – волновалась Вера. – Она сама в войну замуж выходила, а ее мать в коллективизацию свою молодость извела… Тетушке было с чем сравнивать. А я сейчас на своих смотрю и не могу быть рада их времени – им сложнее нашего и труднее нашего. Столько перед ними расставили соблазнов и ни одной настоящей цели… Душа за них болит. Пьянство и разврат повсюду. И еще – наркотики… Мы разве про них что-нибудь тогда знали?

Сергей слушал свою жену со вниманием и в то же время, будто задумавшись о чем-то своем. Легкая складка легла – и захотелось Ирине опять подумать: на чело – так замечательно было его лицо в своей задумчивости.

– Да, страшное нынче время. Везде, во всем мире страшное, не только у нас. Бездушное и поганое, – бодро решила на правах солирующей перевести разговор в более веселое русло Лариса, – ну́ его, это время, и нас, неразумных, давайте о другом. Все-таки мы после бани… Лучше расскажите, как вы познакомились, прежде чем ступить на «крашеный пол»? – блеснула глазами Лариса, поправляя полы пушистого халата – так ловко и красиво, что чуть Ирина не соблазнилась повторить ее движения.

– О-о-о! – заулыбалась, заискрилась, как счастливая молодоженка, Вера, потянувшись к Сергею:

– Это мой спаситель… Один на всей земле…

И повернувшись к гостьям, время от времени с улыбкой поглядывая на Сергея, продолжила:

– Я в десятом классе вместе с родителями сюда переехала. Они у меня на месте не сидели – как я родилась, так кинули меня на мою тетушку и мотались по стройкам века по всей стране. А когда мне в десятый пришла пора идти – угомонились. Переехали сюда и меня забрали. Вобля тогда многолюдной была… Природа хорошая, дома дешевые, а отец уже прибаливать стал, ему захотелось пасекой заняться, медом своим подлечиться.

Пошла я первый день в школу живой, веселой девчонкой, а вернулась – как во сне… Сергея увидела.

Меня учитель с классом знакомит, а я только его и вижу…

Даже оглохла.

Мне вопросы задают, а я молчу… Все надо мной хохотать. Потом изводить стали. Особенно девчонки. Ну, а Сергей стал меня защищать…

А я и по сей день как во сне живу… – заалела щеками Вера, заставив своих гостей, не выдержавших такой ее искренности, смущенно потупить глаза.

Ворвались, разрушив затянувшуюся паузу, распаренные, розовые и чистые ребята, и все к отцу – чего, как обещал, не пришел? Окружили, обхватили со всех сторон, стараясь повалить на пол. Тот, удерживаясь на стуле, завязал с ними веселую возню, сгреб всех одной рукой, придерживая от неуместного при посторонних за столом веселья, тихонько извинялся.

Усадил детей на лавку рядом с Ириной и забыл обо всем, радостно отвечая на улыбки и просьбы сыновей.

И это Ирине не понравилось.

Как будто ее обманули…

Гостей Сергей с Верой проводили до самой калитки Ларисиного дома, возле которой их поджидал Степочка, который тут же стал всех зазывать в дом. Сергей отказался, сославшись, что их ждут сыновья – так просто и решительно, что скучающий Степочка не стал больше настаивать. Ирину никто в ее роскошном доме не ждал, и она, странно маясь душой, с удовольствием откликнулась на приглашение – ей впервые не захотелось оставаться одной.

Постояли, как и положено, возле калитки, глядя вслед уходящим Сергею с Верой, и только когда их скрыла темнота, пошли, будто в раздумье, к залитой светом веранде.

– Скажи ты мне, если что-нибудь понимаешь? – Лариса выглядела озабоченной. – По мне – так с полосатым телом под «Билайн» ни одному мужику на глаза нельзя показываться. Или он ненормальный, этот раскрасавец? Как в той рекламе – живи на яркой стороне – полосатое себе выбирает?..