Стихотворения флорентийского периода - Алигьери Данте

Когда восход: несчастие закрыло

11 Ему глаза, и ни при чем светило.

Меня бы мост сомнений убедило

Одно покинуть -- слез правдивых град:

14 Без них меня слова не убедят.

59 (CXIV)

Я полагал, что мы вполне отдали

Любовной теме дань,-- всему свой срок,-

И новый путь необоримо влек

4 Мою ладью, влекли морские дали.

Но, Чино, мне не раз передавали,

Что ловитесь вы на любой крючок,-

Иначе бы перо для этих строк

8 Усталая рука взяла едва ли.

Когда влюбляются, подобно вам,

Направо и налево то и дело,

11 То бог любви несильно стрелы мечет.

Чтоб ваше сердце вами не вертело,

Займитесь им,-- ведь сладостным стихам

14 Такой пример, как ваш, противоречит.

60 (CXV)

С тех пор, о Данте, как меня изгнали

Из мест родных и, от красы далек,

Какой ни прежде, ни позднее Бог

4 Не создавал, бреду в слезах печали,

Когда, тоскуя, что умру в опале,

Встречал красавиц я, которых мог

Сравнить с любимой, сердце не берег,

8 И всякий раз они его пронзали.

И все равно к безжалостным рукам

Отчаянье, что мною завладело,

11 Меня влечет в объятья, нет сомненья.

Одной, любимой, предан я всецело,

Но в красоте других -- и многих -- дам

14 Приходится искать мне утешенья.

61(CV)

Недолго мне слезами разразиться

Теперь, когда на сердце новый гнет,

Но Ты, Который -- совести оплот,

4 Всевышний, не позволь слезам пролиться:

Пускай Твоя суровая десница

Убийцу справедливости найдет,

Пригретого тираном, что дает

8 Отраве по земле распространиться.

И в леденящем страхе новых бед

Роптать и то не смеет люд смиренный,

11 Но Ты, любви огонь, небесный свет,

Вели восстать безвинно убиенной,

Подъемли Правду, без которой нет

14 И быть не может мира во Вселенной.

КАНЦОНЫ

62 (CIV)

Три дамы к сердцу подступили вместе,

Расположась кругом,

Затем что в нем самом

Любви угодно было воцариться.

5 В них столько красоты и столько чести,

Что бог любви при всем

Могуществе своем

Не сразу к ним решает обратиться.

Усталые, страдальческие лица

10 Изгнанниц трех несчастных выдают,

Которых там и тут

Отвергли, а послушать их,-- давно ли,

Достойны лучшей доли,

Красавицы повсюду были чтимы,

15 Не то что ныне. И, не пряча боли,

Теперь людьми гонимы,

Как будто к другу в дом они пришли:

Кого искали -- наконец нашли.

К руке склонилась с видом чахлой розы

20 Та, что любовь корит

За тысячи обид,

И обнаженная рука -- колонна

Страданья, по которой льются слезы,

Другою -- лик сокрыт,

25 Что слез дождем омыт.

Боса, но сколько гордости врожденной!

И сквозь худой покров Амор смущенно

Увидел то, о чем не говорят,

И, жалостью объят,

30 Спросил с участьем, кто она такая.

"Почти во всем чужая,-

Она Амору молвила в унынье.-

На родственную чуткость уповая,

Сюда пришли мы ныне,

35 Ведь мне сестрою -- матушка твоя.

Я Справедливость. Справедливость я".

Печалью красноречия живого

Бесхитростный рассказ

Внимавшего потряс,

40 И он спросил о тех, что были с нею.

У бедной слезы покатились снова

Из воспаленных глаз.

"Ты хочешь лишний раз

Увидеть, что сдержаться не умею? -

45 И скорбно продолжала эпопею: -

Тебе известно, что сначала Нил

Ключом прозрачным был,

И там, где зелень уступила зною,

Над девственной волною

50 Я родила ту, что со мною рядом

Пшеничной утирается косою.

И дочь припала взглядом

К воде и -- красоте своей в ответ -

Ту, что поодаль, родила на свет".

55 Амор дослушал не теряя нити,

Рассказом потрясен,

И вот сквозь слезы он

Любезно дам приветствовал впервые,

И стрел своих коснулся: "Посмотрите,

60 Бездействием урон

Оружью нанесен,

Сверкавшему во времена былые.

Умеренность, и Щедрость, и другие

Родные наши нищими бредут,-

65 Как не заплакать тут?

Пусть правды от себя никто не прячет,

И если смертный плачет,

Так повернулись для него светила.

А нам дано бессмертие, и, значит,

70 Как жизнь бы нас ни била,

Мы выстоим, и вновь родится тот,

Кто этим стрелам блеск былой вернет".

И я, внимая слову утешенья,

Хоть не ко мне оно,

75 А к трем обращено

Изгнанницам, горжусь моим изгнаньем.

Пусть белыми по воле Провиденья

Цветам не суждено

Пребыть, но все равно,

80 Кто пал с достойными, того признаньем

Не обойдут. И если б расстояньем

Я не был от красавицы моей

Отторгнут и о ней

Не тосковал, душе бы легче было.

85 Но огненная сила

Сломила плоть -- недаром Смерть на страже

Была, недаром к сердцу подступила.

Будь я виновен даже,

Недолго прожила моя вина,

90 Раскаяньем давно погребена.

Да не притронется ничья рука,

Моя канцона, к твоему наряду:

Пускай доступным взгляду

Любуются и в сладостную суть

95 Не тщатся заглянуть.

Но если на пути твоем случится

Друг добродетели, любезна будь

И, прежде чем открыться,

Вся просветлей,-- цветка цветущий вид

100 Желанье в пылком сердце породит.

Канцона, птицей белой мчись на лов,

Канцона, черными лети борзыми,

Что путь под отчий кров

Отрезали, лишив меня покоя.

105 Ни от кого скрывать не вздумай, кто я;

Разумные уметь прощать должны:

Прощенье -- наилучший лавр войны.

63 (LXXXIII)

Когда меня Амор обрек печали,

Придав опале,

Едва ли был я в этом виноват:

Нет,-- жалостью объят,

5 Моленьям сердца страстным

Он моего внимать не мог, и вот,

Забытый им, пою, как в грех мы впали,

Не устояли,

И стали все дурное невпопад

10 Обозначать подряд

Мы именем прекрасным.

О грациозность! В ком она живет,

Заслуживает тот

Порфиры: свойство это

15 Есть верная примета

Того, что добродетель в нем царит,

И защищать ее, любви лишенный,

Решил я, убежденный -

Ко мне владыка возблаговолит.

20 Одни спустить готовы все именье:

Причина рвенья -

Стремленье, умерев, найти приют

Там, где лишь добрых чтут,

Которых невозможно

25 Из мудрой памяти людей изгнать.

Но показную щедрость ждет забвенье,

Ведь береженье -

Уменье мудрых; им же воздадут

За их превратный суд

30 И суд людей, что ложно

Их, мотов, щедрыми хотят считать.

В распутстве пребывать -

Ужели этим кто-нибудь прославится?

Или стремленьем нравиться

35 Глупцу, пуская пыль в глаза ему?

Судить по платью мудрый муж не будет,

Ведь он о людях судит

По благородству сердца и уму.

Другим -- при их желанье отличиться -

40 Иное мнится:

Добиться славы остряка не грех

У тех, кто, слыша смех,

Догадки втуне строит,

Над чем смеются,-- слеп умом не зря.

45 И речь замысловато их струится,

И взор искрится,

И лица радостны -- у них успех.

И влюблены не в тех,

В кого влюбиться стоит,

50 Они, фривольно каждый раз остря

И жаждой не горя

Служить, как рыцарю пристало, даме,

Но алчными ворами

Утехи грубые стремясь урвать;

55 Не то чтоб дам померкло благородство,

Нет, это все от скотства:

Мужланов только со скотом равнять.

Влиянье горних сфер на нас, бесспорно,

Неблаготворно:

60 Упорно грациозность от людей

Таит, но, предан ей,

Я, даму всей душою

Чтя грациозную, не отступлюсь.

Молчать о грациозности позорно,

65 Да и зазорно

Покорно в стан идти ее врагов,

И с помощью стихов

Я истину открою

О ней, не зная -- многого ль добьюсь.

70 Я Богом поклянусь

Любви могущественным, утверждая,

Что, дел не совершая

Благих, добиться славы мудрено.

И если всяк со мною согласится -

75 Одно добро свершится,

А вслед за ним, глядишь, еще одно.

Не все заменит грациозность, ясно,

Ведь не напрасно -

Не властна там и там отчуждена,

80 Где не она нужна,-

В тех, кто, души радетель,

И мудр, и благонравие блюдет.

Нет, грациозность в рыцаре прекрасна,

Где сопричастна,

85 Согласна прочим свойствам. Не должна

Быть всем к лицу она,

Не то что добродетель,

Которая всех красит, всем идет.

Веселый мысли ход

90 И с ним любовь и славные деянья -

Вот это сочетанье

И делает изящными людей;

Тепло и свет вот так соединило

В себе светило

95 И совершенство красоты своей.

С великою планетой сходна тою,

Что над землею

Дневною путь от сна до сна вершит,

Материю живит,

100 Что счастлива, вбирая

В себя посильно жизнь и благодать,

Изящество презрительно порою -

Перед толпою

С людскою внешностью: ведь внешний вид -

105 Листва, где плод сокрыт,

Листве не отвечая.

Нет, грациозность, небесам под стать,

Стремится даровать