Смертельная ночь - Хизер Грэм

Им всем нашлись бы в Новом Орлеане и другие занятия. Джереми продолжал бы помогать приюту, а Зак и без того часто приезжал сюда поиграть в музыкальной группе своих друзей.

Просто это произошло так неожиданно… Оказалось, у них была тетка Амелия — та, что недавно умерла, всю жизнь прожив в этом доме. Нет, они знали, что корни их семьи здесь, на юге. Но их отец был единственным ребенком в семье, да и его отец тоже… Что ж, родня теряет друг друга из вида, вот как это бывает.

— Прежде чем продавать, надо сделать ремонт, — предложил Джереми. — Надо привести дом в приличный вид, тогда можно будет набивать цену. А пока он напоминает дом с привидениями, кто захочет его купить?

— Дом с привидениями? — переспросил Зак.

— Да, считается, что в таких местах должны водиться привидения.

— Ах да, привидения братьев, убивших друг друга во время Гражданской войны. Какой ужас. Ну и семейка, — сказал Зак. — А вообще я согласен с Джереми. Давайте восстановим это хозяйство.

— Вы что — с ума сошли? — разозлился Эйдан.

— А что такого? — оскалился в улыбке Зак. — Ты боишься привидений? Да ладно, не трусь, нет тут никаких привидений, — поддразнил он брата.

— Мы детективы, а не строители, — кипятился Эйдан, сам себе удивляясь. — И потом — сюда будут приходить толпы сумасшедших любителей всякой нечисти.

Джереми рассмеялся.

— Я думаю, это здорово — владеть домом с историей. И мы сами принадлежим ему не меньше, чем он принадлежит нам, потому что здесь плантация Флиннов, а других Флиннов, кроме нас, не осталось.

Эйдан громко застонал. Он проигрывал — их было двое против него одного. Отчего-то, глядя на дом, он не испытывал желания что-то с ним делать. «Это какой-то белый слон, — думал он, — нет, серый. Серый слон с облезлой шкурой».

— Мы даже не знаем, каков он внутри. Может быть, там все развалилось, — сказал он.

Слепящее солнце заставило его на мгновение зажмуриться. А затем…

Он открыл глаза и увидел на балконе женщину. Высокую женщину, с длинными волосами медного цвета, в белом и длинном платье, летящем за ней, как и ее волосы. Она была красива — и выглядела совершенно настоящей.

Он заморгал — и она исчезла.

— Эй, а вы никого сейчас не видели? — спросил он братьев.

— Нет. Но женщина, которая помогала Амелии, может быть здесь. Адвокат говорил, что она придет забрать вещи.

— Мне показалось, что я ее видел… А, ладно.

Он внимательно осмотрел окна и балкон. Никого.

Если его братья и обратили внимание, что он пристально вглядывается в дом, то вслух ничего не сказали. Они увлеченно спорили о том, кто из них лучший плотник. Эйдан молча двинулся к дому.

— Эйдан! — крикнул Зак. — Ты куда?

— Хочу взглянуть поближе, — ответил он.

Они догнали его, и все втроем пошли по аллее, по обеим сторонам которой стояли мощные дубы, дающие густую благодатную тень… Подойдя к дому, Эйдан увидел, что он выглядит еще хуже, чем можно было предполагать. «Сколько же тут работы», — подумал он с мысленным стоном.

— Хорошо, что поблизости нет других домов, — сказал Зак, — никаких тебе пограничных споров.

— Если это исторический объект, то нам все-таки придется побегать по конторам, — заметил Эйдан.

Зак покачал головой.

— Как пить дать исторический. Но… в том-то и дело. Я не знаю, как ты, Эйдан, но я… я считаю, что мы должны попытаться сделать хоть что-то.

Эйдан остановился и сурово взглянул на брата:

— О чем ты говоришь?

Зак передернул плечами.

— Я видел в жизни столько дерьма, да и все мы видели… И я не могу избавиться от чувства, что это что-то важное, где мы могли бы помочь.

— А что, если общество любителей истории захочет купить этот исторически значимый объект? — спросил Эйдан.

— Я думаю, у них достаточно зданий, которые они уже купили и обихаживают. Но мы сами могли бы восстановить этот дом. Можно было бы устраивать в нем лекции, или концерты, или даже исторические реконструкции, чтобы показать людям, чего стоило построить эту страну.

Зак покраснел, поскольку сам не ожидал от себя такой страстной речи, но отступать не собирался.

— Согласен, — поддержал его Джереми, а Эйдану оставалось лишь поднять руки, показывая, что он сдается. — У меня, кстати, идея.

— Да ну? — притворно изумился Эйдан.

— Почему бы нам не поставить перед собой конкретную цель? Например, устроить Хеллоуин-пати? Благотворительный вечер, а все деньги отдать в приют.

Взглянув на Джереми, Эйдан понял, что тот не шутит. И это было объяснимо. Когда на работе он столкнулся с непостижимой трагедией, он не разочаровался в жизни и не опустил руки. Он поставил перед собой цель, добиваясь, чтобы такое случалось как можно реже. Он, конечно, немного сумасшедший, но что с того? Может быть, это у них в крови. Разве он сам не настаивал всего час назад, что кость, которую все считали древним артефактом, вымытым из земли ураганом, достойна серьезного расследования?

Закари с самого начала поддержал Джереми, а он, старший, что он сделал?

Ничего. Тут он струсил. Он был в долгу перед братьями.

— Благотворительный вечер? — переспросил он, желая все-таки сохранять нить логики.

— Да, вечеринка на Хеллоуин, — улыбнулся Джереми, захваченный идеей. — Надо здесь все украсить и нанять актеров в страшных костюмах.

Эйдан застонал.

— Ты подумай, Эйдан. Это поместье нам досталось в подарок, и нужно использовать его в помощь другим людям, — поддержал брата Зак.

Они не ждали его благословения. Просто он остался в меньшинстве. Но им нужна была его поддержка.

— Сегодня давайте посмотрим, не смоет ли дом дождем, ладно? А потом я готов все обсудить.

— Он готов все обсудить — ты слышал? — обратился Зак к Джереми.

— Ага. Перегрелся, наверное, на солнце, — ответил Джереми с усмешкой.

Эйдан снова двинулся к дому. Они пошли следом, но немного поодаль. «Они меня слишком хорошо знают», — думал он.

Он помнил, как они ссорились и дрались в детстве, сводя с ума родителей. От него ожидали разумного поведения, потому что он был старший. Много раз ему удавалось вовремя примирить всех, прежде чем заходило слишком далеко. Но они никогда не забывали, что они братья. Стоило кому-то чужому обидеть одного из них, они выступали против обидчика единым фронтом, одним сплоченным кланом братьев Флинн.

Потом он ушел служить в армию — ради бесплатного образования, полагающегося отслужившим. Братья иногда приезжали повидать его, даже когда его направили в Германию. Но что-то изменилось. Он был далеко, а они оставались дома, то есть в своем штате, вблизи родного дома. Их объединяла общая любовь к музыке. Вернувшись домой, он поступил в академию ФБР. Учиться было непросто, но ему нравилось, хотя что-то в этой системе — наверное, из-за службы в армии — его не устраивало и даже смущало. И он ушел, надеясь, что своим уходом никого не обижает. Несколько раз он обращался за помощью к старым друзьям и всегда получал ее.