Ведьма на выданье - Алексей Герасимов

— Меня уже записали в умные люди? — легкая улыбка скользнула по его губам. — Приятно слышать.

Бергенау скинул плащ-пенулу на лавку и остался в сером пурпуане. На поясе у Анхеля обнаружился скармасакс.

— Ни разу не встречала глупого медикуса. — ответила я.

— Вот город… — усмехнулся Бергенау и сел напротив меня. — Только приехал, а про меня уже каждая собака знает.

— Вам не стоит об этом беспокоиться. — кого это он имел в виду под «собакой»?

— И, конечно же, сразу донесли вам.

— Иначе и быть не может.

— Эй, ик… Девчонка, брось этого козла, идем к нам! — донесся со стороны ландскнехтов пьяный голос.

Ну все, началось… Чтобы день, начавшийся с расстройства, не закончился неприятностями — со мной такого не бывает.

Анхель же на «козла» и глазом не повел. Не сделал вид, что не слышит, не изобразил хорошую мину при плохо игре, а именно что плевать ему было абсолютно, кто там и что про него сказал. Опасная привычка — люди, подобные ландскнехтам имеют склонность принимать неконфликтность за слабость.

— Да-да, — вздохнул Бергенау, — и все же очень славно, что вы уже собрали все. Ведь все, я прав?

— Абсолютно, герр Бергенау.

— Прошу вас, — он вскинул руки, ладонями вперед, как будто отгораживаясь от меня, — просто Анхель.

— Слышь, овца. — два ландскнехта появились рядом с нашим столиком. — ты чё, оглохла? Иди к нам, тебе сказано.

Монс, у себя за стойкой, тяжело вздохнул и извлек здоровенную дубину, Бергенау же, чуть откинувшись назад, поглядел на ландскнехтов так, будто рядом с ним объявилось говорящее дерево.

— Чё ломаешься? — один из наемников протянул ко мне руку.

Дальше события развивались быстро. Перехватив ландскнехта за запястье я, поднимаясь со стула, вывернула ему руку и приложила локтем в основание черепа — спасибо тебе Басмиони за науку.

Одновременно с этим медикус, взлетев со стула, как камень из пращи, припечатал второго кнехта ладонью в солнечное сплетение, отчего тот отлетел, как от удара тараном, грохнулся шагах в пяти от Бергенау и застыл. Остальные трое наемников рванулись в нашем направлении, однако Анхель и сам стоять на месте не собирался — стукнутый им ландскнехт еще был в воздухе, а он уже несся к его товарищам.

Под удар первого он просто поднырнул, впечатался плечом ему в живот, пропустил руку между ног, и, не прекращая движения вперед, выпрямился. Ландскнехт оказался у него на плече. Легкое движение руки, и он растянулся на полу за спиной медикуса.

Второго наемника Анхель встретил пинком ноги в грудь, прогнулся, сделал сальто назад, и тем уклонился от третьего, вылетевшего прямо на пудовый кулак Монса.

Пару секунд все было тихо, но потом второй и третий ландскнехты поднялись с пола и схватились за оружие.

— Прекратить! — вроде бы и не слишком громко произнес появившийся на лестнице мужчина, но наемники замерли на местах, как статуи.

В облике этого человека явно проглядывалась привычка повелевать. В простой, лишенной украшений камизе, без меча и каких-либо регалий, если не считать массивного перстня-печатки на левой руке, он даже для неопытного человека, казалось, кричал всем своим обликом о том, что с ним пререкаться не стоит. Жесткое, словно вырубленное из куска гранита, лицо со светлой бородкой, обрамленное светлыми, почти белыми волосами, стальные глаза, широкие плечи, поджарый мускулистый торс, слегка кривоватые ноги всадника — мужчина-мечта, короче говоря. Не иначе, как тот самый храмовник, про которого упоминал Монс.

— Почему я из-за ваших выходок должен подниматься посреди ночи? — проговорил он неторопливо спускаясь по лестнице. — Возможно, мне нечего делать? Или я сегодня проехал меньше вашего?

— Сэр Готфри, эти люди затеяли с нами драку. — один из ландскнехтов склонился в поклоне.

— Вот как? — рыцарь подошел к наемнику, поглядел на нас, на него, и отвесил ему изрядную оплеуху. — Не сметь мне лгать.

Голос холодный, спокойный, лишенный каких-либо эмоций.

— Бродяга, трактирщик и девчонка напали на пятерых умелых и хорошо вооруженных наемников… И ты считаешь, что я в это поверю?

Интересно… Это как же надо было их запугать, чтобы ландскнехт (!) стерпел удар, пускай даже и от благородного. Крут ты, сэр Готфри.

— Растащите эту падаль по комнатам, и спать. — жестко произнес храмовник, и, не утруждая себя контролем за исполнением приказа, повернулся ко мне и Бергенау. — Теперь вы. Кто использовал в драке заклинание?

— Буллой Папы Бенедикта Второго странствующим медикусам разрешено изучение и использование заклинаний раздела «стальные ладони» без покупки лицензии на магические деяния. — мрачно ответил Анхель.

— Той же буллой любое применение заклятий против священнослужителей, а равно их слуг и лиц их сопровождающих, приравнивается к бунту против Церкви. Согласно постановления Капитула, незнание того, что заклинание применяется против священнослужителя, его слуг, а равно против лиц его сопровождающих, не является смягчающим фактором. — спокойно парировал рыцарь. — Что скажешь умник?

— Наемник слугой не является, это прямо указано в «Богемском зерцале». — Бергенау помрачнел еще сильнее. — Если они сопровождали священнослужителя, то почему я его не видел во время начала драки? Твои люди были не при исполнении своих обязанностей.

Секунду помедлив, сэр Готфри слегка кивнул.

— Ты прав, медикус, у меня нет к тебе претензий, но все же советую не злоупотреблять своим правом на волшбу. — глянув на лежащего у моих ног ландскнехта, рыцарь задумчиво потер подбородок. — Этого ты уложила, красавица?

— Порядочная девушка должна уметь позаботиться о себе, сэр. — я напустила на себя застенчивый вид.

Сэр Готфри кивнул, не мое, мол, дело, развернулся, и ушел к себе.

— Это где же порядочных девушек учат приемам борьбы италийских кондотьеров? — усмехнулся Бергенау, садясь на стул.

— А где им учат медикусов, «просто Анхель»? — нахально ответила я на вопрос вопросом. — В университете?

— Ага. — он разулыбался и тряхнул головой, подтверждая свои слова. — Факультативно. Так что, договорились? Завтра с меня хороший ужин в «Пятой подкове».

— Ну… — я изобразила на лице внутреннюю борьбу. — Хорошо. Как раз все травки разложу и подготовлю.

…тот ее и танцует

Ходят тут всякие, в белом плаще с алым подбоем…

А потом у девушек месячные пропадают!

Дмитрий Орленко, инженер-программист ПривЖД

Сняв мешок с плеча, я некоторое время рассматривала новый колокольчик, появившийся над входом в лавку за время моего отсутствия. Неплохой, прямо скажем, колокольчик, да и закреплен, по всему, на совесть. Это кто ж так порадел за меня, а?

За спиной раздалось негромкое покашливание.

— Простите за самоуправство, фрёкен Клархен, но я заметил, что у вас со входа исчез колокольчик, и позволил себе его заменить.

Так и есть, Асмунд Виртел, отец Гансика. Кто бы еще догадался?

— Спасибо, герр Виртел. — я обернулась к плотнику и одарила его улыбкой. — Право же, не стоило так утруждаться. Сколько я вам должна?

— Нисколько. Какие уж тут труды? Это я вас должен благодарить за своего огольца, за спину, да за рубаху.

— А вот как раз это совершенно не нужно. Мне это ничего не стоило ровным счетом.

— Все же Вышний послал мне добрую соседку. — крякнул Асмунд и поспешил откланяться.

Надо будет не забыть надрать Гансику уши, сводне эдакому…

Кстати про уши. Вечернее свидание никто не отменял, так что надо быстренько разложить все собранное, развесить травы на просушку, и подготовить заказ Анхеля. Все же до жути интересно, что он такое собирается со всем этим барахл… гм… товаром делать? Вчера так и не признался — все отшучивался. Зачем ездил за город, тоже не сказал. Конечно, все может быть вполне прозаично, например тетка в деревне, или еще что подобное, только зуб даю — ездил он за какими-то ингредиентами для своих опытов, про которые мне знать не положено. По крайней мере, он считает, что не положено. Ну-ну…

Меня всегда интересовало, в кого мужчины такие дураки? Ведь рожают их вполне нормальные женщины, воспитывают тоже, и, все одно, вечно они нагоняют на себя многозначительность, выдумывают какие-то свои «мужские дела», которые женщине-де не понять… Ну конечно, где ж нам понять, как это можно целыми днями сидеть в таверне, и под пиво с колбасками нести всякую чушь, в обществе себе подобных идиотов. Нет, под пиво, оно может и сойдет, пьяный и не такое выдержать может, но куда в них его столько влезает — ума не приложу.

Вот от этой «мужественности» и многозначительности большинство мужских проблем и происходит. Как просто ведь сказать, «дорогая, мне надо от тебя то-то и то-то»… Счазззз! Мужику надо зайти издалека, чтобы потом, в случае неудачи задуманного, заявить, что, мол, «это была твоя идея» и «Я же говорил, что ты всегда несешь ерунду». В случае успеха, конечно, лавры должен пожинать мужчина.