402, Майами - Нью-Йорк - Марина Степанова

Что уж тут удивительного, меланхолично подумала Анж. Элиана с детства мечтала летать. Она словно была создана для своей профессии - высокая, красивая блондинка, наделенная большим природным обаянием. Уже встречая пассажиров, поднимающихся по трапу в "Боинг", она одним своим взглядом, одной улыбкой вселяла в них твердую уверенность в том, что полет пройдет просто прекрасно. Анжелина радовалась за успехи сестры, что не мешало всё-таки завидовать ей: Анж и сама хотела тоже иметь любимое дело. Правда, не знала, какое. Как-то раз ей попался журнал, один из тех, которые посвящены занятиям спортом, где была очень большая и интересная статья-реклама о подводном плавании с аквалангом. В ней открывались перспективы не только заниматься дайвингом самому, но и со временем стать профессиональным инструктором - очень увлекательная и высокооплачиваемая профессия. Анжелина сообщила родителям о своём желании заняться этим делом в тот же день, рассчитывая на то, что они обязательно безоговорочно поддержат свою ещё неопределившуюся дочь в её начинаниях, но нарвалась на непонимание и протест, особенно со стороны матери, так как та, зная особенности характера своей дочери, не восприняла это всерьёз. Тут Анжелину поддержала сестра. Она, откровенно радуясь за появление у Анж интереса хоть к какому-то делу, смогла убедить родителей отправить младшую сестру на побережье океана, оплачивать её расходы на обучение и проживание. Все-таки столь обеспеченная семья может себе это позволить без каких-либо проблем, а у Анжи появится новое и интересное занятие.

Так Анжелина оказалась в Майами. Правда идти в дайвинговую школу в первые недели проживания в этом великолепном лазурном городе у неё и мысли не было - она впервые в жизни оказалась самой себе предоставленной, о чём всегда мечтала. И здесь конечно же масса развлечений!

Анжи оторвалась от воспоминаний, заметив, что ее разглядывает тип за соседним столиком. Мерзкий тип, в сером пиджаке. И взгляд противный. Такие взгляды Анж встречала обычно у регулировщиков дорожного движения, когда ее штрафовали за превышение скорости. Нет, правда, какой-то гнусный субъект. И чего он так на нее уставился?

- Эй, мистер! Не поможешь? Пять баксов на крэк не хватает!

Грубый хриплый голос оторвал Хейдена от рассматривания в зеркале над умывальником своей физиономии. Он медленно обернулся, стратегически достав руки из карманов. Сзади него стоял здоровенный негр с перебитым (несколько раз) носом и огромной, хорошо развитой мускулатурой.

- Пятерка - и все дела, - повторил негр.

Хейден окинул его взглядом сверху донизу и задумался. Вообще-то он не любил драться, даже побаивался. Правда, при необходимости вполне смог бы в два-три движения надолго разлучить громилу с хорошим самочувствием. Но это только при крайней необходимости. Кроме того, Хейдену вполне хватило тех неприятностей, которые свалились на него в Майами. Если сейчас придется уложить этого бандита... а это еще в теории, не исключено, что бандит сам размажет его по полу. А пол грязный, кстати сказать.

- Обойдешься без пятерки, - наконец, объявил свое решение Хейден, и, протиснувшись мимо негра, двинулся к выходу. Негр озадаченно выругался ему вслед - видимо, сам был не в настроении затевать ссору, а подошел просто по инерции, привычка - она вторая натура. Хейден равнодушно пропустил ругательство мимо ушей и покинул мужской туалет.

Перед его глазами всё еще стояло жуткое видение - собственная физиономия в зеркале над умывальником. Помятая, неприглядно-серая. С такой рожей в любом фильме ужасов сниматься можно, не прибегая к услугами гримера. Это всё от недосыпания, конечно. Если бы поспать часиков восемь... Но воспоминания о том, что произошло за последние четыре дня, отбивали всякое желание спать сразу и надолго. Хейден пытался отвлечься от них, но получалось как-то не очень. "И когда же я брошу курить?" - подумал он, на ходу вытягивая из пачки сигарету.

Путь ему преградил полицейский.

- Здесь курить нельзя, сэр, - сообщил он.

Хейден положил сигарету за ухо.

- А где можно? - поинтересовался он.

- В туалете, в кафе, в зоне для курения.

- А кафе - это где?

Полицейский показал рукой. Недалеко. За углом и по лестнице на второй этаж.

- Значит, мне туда, - обреченно вздохнул Хейден и вразвалку двинулся в указанном направлении. Полицейский тоже был негром... пардон, афроамериканцем. И почему он постоянно страдает от этих афроамериканцев? Проклиная про себя недальновидность пионеров освоения Америки, завезших на континент слишком большое количество чернокожих рабов, он подошел к стойке, поискал взглядом что-нибудь вкусное (из вкусного были только сэндвичи, собственно, кроме них ничего и не было), взял парочку, бутылку пива, и устроился за ближайшим столиком. В кафе было не очень людно: только он сам, двое коммивояжеров, нудно рассуждающих на весь аэропорт о преимуществах сетевого маркетинга, да еще девчонка лет восемнадцати с апельсиновым соком и довольно-таки потерянным видом. "Шлюха с наклонностями алкашки, профессионально определил он. - Или сидит на колесах. Хотя из хорошей семьи".

Сделав для себя этот вывод, Хейден машинально закурил, мысленно рассчитывая время. Если вылет состоится в четыре часа, в Нью-Йорке он будет около восьми. Получить багаж, в такси - и домой. Интересно, есть у него дома какое-нибудь снотворное? Надо выспаться по-человечески. Достало его это Майами.

Хейден снял серый пиджак, положил его рядом с собой на соседний стул и открыл своё пиво.

Мерзкая сука. Грязная мерзкая сука. Грязная недоношенная сука. Тварь.

Если б кто-нибудь сейчас получил возможность подслушать мысли Оливии Бель, он бы услышал только одну эту фразу, повторяющуюся в разных вариациях. Ее мозг, находящийся под воздействием сильных успокаивающих средств, работал заторможено, но всё время возвращался к одному и тому же: она потеряла дочь, потеряла ее навсегда и безвозвратно, и всё из-за этой мерзкой девчонки Симонс.

Оливия Бель разговаривала с Бобом Перкинсоном сразу по приезде в Майами. Разговор получился недлинный. Пять минут - и Оливии стало ясно, почему так произошло. Ничтожество он, этот Перкинсон. Променял ее дочь, ее замечательную Криси... на кого?!

На мерзкую суку.

- Джордж, - Оливия Бель повернулась к своему адвокату, сидевшему рядом с ней. - Джордж, я хочу видеть, как они будут грузить... ее.

Адвокат Джордж Кастнер положил руку ей на плечо. Она уже не в первый раз высказывала это пожелание.

- Ради бога, Оливия, не надо. Пожалуйста, успокойся. Они всё сделают очень аккуратно, поверь мне.

- Я надеюсь, Джордж.

Оливия Бель снова отвернулась к окну. "Успокойся". Да она совершенно спокойна, о чем ей волноваться теперь? Разве Криси этим вернешь?