Старый английский барон - Клара Рив

— Вы рассудили верно, — согласился сэр Филип. — Я и сам не взял бы его на других условиях.

— Решено, — сказал барон. — Позовем сюда Эдмунда.

За юношей послали слугу. Он явился без промедления, и барон обратился к нему с такими словами:

— Эдмунд, ты должен быть вовеки благодарен этому джентльмену. Заметив в тебе некоторое сходство со своим другом и видя твое примерное поведение, он настолько проникся к тебе расположением, что пожелал усыновить тебя. Я же не могу позаботиться о тебе лучше, нежели вверив ему твою судьбу, поэтому, если ты не станешь возражать, он возьмет тебя с собою, когда отправится домой.

Эдмунд слушал барона и менялся в лице: выражение нежности и благодарности уступило место глубокой печали. Почтительно поклонившись барону и сэру Филипу, он после некоторого колебания ответил так:

— Я всецело сознаю, сколь обязан этому джентльмену за его благородное и щедрое предложение, и не в силах передать чувства, вызванные его добротою ко мне, крестьянскому сыну, о котором он узнал лишь благодаря незаслуженно лестному отзыву вашей милости. Я буду вечно ему признателен за необычайное великодушие. Но вам, мой досточтимый господин, я обязан всем, даже хорошим мнением этого джентльмена, — вы первый заметили меня в безвестности, а после вас я почитаю ваших сыновей своими добрейшими и дражайшими благодетелями, ибо они обратили на меня ваше внимание. Мое сердце навеки принадлежит этому дому и этой семье, и заветнейшее мое желание состоит в том, чтобы посвятить жизнь служению вам. Но если вы знаете за мною тяжкие провинности, заставляющие вас отлучить меня от вашей семьи, если вы вверяете меня заботам этого джентльмена, дабы избавиться от меня, — я подчинюсь вашей воле, как подчинился бы любому вашему приказу, будь это даже смертный приговор.

В продолжение всей этой речи по щекам Эдмунда текли слезы, и оба его благородных слушателя в конце также прослезились, проникнувшись чувствами юноши.

— Дорогое дитя! — воскликнул барон. — Ты растрогал меня своей преданностью и благодарностью. Я не знаю за тобой никаких провинностей и не желаю избавиться от тебя. Я думал оказать тебе услугу, подвигнув принять предложение сэра Филипа Харкли, который и может, и хочет позаботиться о тебе, но, если ты предпочитаешь служить мне, я не расстанусь с тобою.

При этих словах Эдмунд упал перед бароном на колени и обнял его ноги:

— Милорд, мой господин! Я ваш слуга, всегда им буду и не променяю вас ни на кого из смертных, прошу лишь позволить мне жить и умереть, служа вам.

— Вы сами видите, сэр Филип, сколь трогает сердце этот мальчик, — сказал барон. — Как мне расстаться с ним?

— Не стану вас долее упрашивать, — ответил сэр Филип. — Вижу, что моя просьба неисполнима, но оттого лишь еще более уважаю вас обоих: юношу — за благородное сердце, а вас, барон, — за истинное великодушие. Да хранит Господь вас обоих!

— О сэр! — воскликнул Эдмунд, пожимая рыцарю руку. — Не сочтите меня неблагодарным, я всегда буду помнить вашу доброту и молить Небо, чтобы Оно вознаградило вас за нее. Имя сэра Филипа Харкли навсегда запечатлено в моем сердце рядом с именами моего господина и его родных.

Сэр Филип поднял юношу с колен и обнял его, говоря:

— Если тебе понадобится друг, вспомни обо мне. Ты можешь рассчитывать на мое покровительство до тех пор, пока будешь его достоин.

Эдмунд ответил низким поклоном и удалился. Глаза его были полны слез от избытка чувств и благодарности. По его уходе сэр Филип сказал:

— Я думаю, что, хотя сейчас юный Эдмунд не нуждается в моей помощи, в будущем моя дружба может ему пригодиться. Меня не удивит, если, обладая столь редкими качествами, он однажды столкнется с завистью и наживет себе врагов. Из-за этого он может лишиться вашего благоволения, и в том не будет ни вашей, ни его вины.

— Весьма признателен вам за предостережение, — отозвался барон, — однако, надеюсь, этого не случится. Но если я когда-нибудь расстанусь с Эдмундом, то отправлю его к вам.

— Благодарю вас, барон, за любезный прием, — ответил рыцарь, — и желаю всего наилучшего вам и вашей прекрасной семье. А теперь позвольте проститься с вами.

— Неужели вы не останетесь в замке на ночь? — осведомился хозяин. — Вы здесь столь же желанный гость, как и в былые времена.

— Ценю вашу доброту и гостеприимство, но этот дом полон печальных для меня воспоминаний. Я вошел под эти своды с тяжелым сердцем, здесь ему не станет легче, но я всегда буду вспоминать вас, милорд, с чувством глубочайшего уважения и молите Бога, чтобы Он хранил вас и множил дарованные вам милости!

Церемонно откланявшись, сэр Филип покинул замок и направился к Уайетам в мыслях о превратности человеческой судьбы и о переменах, которые нашел в замке.

По возвращении в хижину он застал всё семейство в сборе. Сэр Филип сказал, что хотел бы снова остаться на ночлег в их доме, и его слова встретили с радостью, ибо, проведя прошлый вечер за беседой с ним, Уайеты хорошо узнали своего гостя и его общество было им приятно. Сэр Филип поведал крестьянину о том, как лишился в дороге верного слуги, и заметил, что хотел бы найти ему замену для обратного пути. Юный Джон просительно посмотрел на отца, и тот с одобрением взглянул на него в ответ.

— Сдается мне, тут найдется тот, кто почтет за честь служить вашей милости, — произнес Уайет. — Боюсь только, ему недостает хорошего воспитания.

Джон покраснел от волнения и, не удержавшись, вступил в разговор:

— Сэр, я могу поручиться, что вы оцените мою преданность, усердие и быстроту ног, а коли я малость неотесан, так всегда рад подучиться, дабы угодить моему благородному господину, лишь бы он соблаговолил испытать меня.

— Ты хорошо сказал, — одобрил его сэр Филип. — Я уже удостоверился в твоих достоинствах и рад, что ты желаешь служить мне. Если твой отец не возражает, я беру тебя к себе.

— Возражать, сэр! — воскликнул крестьянин. — Да я горжусь, что могу отдать его в услужение столь благородному рыцарю. Я не стану выдвигать никаких условий, а предоставляю вашей милости воздавать ему тем, что он заслужит.

— Превосходно, — сказал сэр Филип, — вы не пожалеете. Я обязуюсь заботиться о молодом человеке.

На том и порешили, после чего сэр Филип приобрел у крестьянина лошадь для Джона.

На следующее утро, щедро вознаградив добрую чету, напутствовавшую его благословениями и молитвами, рыцарь отправился в дорогу вместе с Джоном. Остановившись в месте, где был похоронен его верный слуга, сэр Филип заказал молебен за упокой его души, а затем не торопясь продолжил путь и благополучно прибыл в свое имение. Домочадцы обрадовались его приезду, нового слугу рыцарь оставил при себе. По возвращении он принялся искать в округе тех, кто нуждался в его помощи, видя, как попирается добродетель, сэр Филип был рад утешить и поддержать ее. Он проводил свои дни в служении Создателю и прославлял Его, неся добро Его созданиям. Часто он размышлял обо всем, что приключилось с ним во время его недавнего путешествия на запад, и на досуге записал все в подробностях.