Последний лопатинец - Александр Никонов

Слухи пошли. Что крест этот святой, намоленный, будто ангелы на небо унесли. Какой-то рыбак сказал, что он своими глазами видел, как на утренней зорьке что-то блеснуло и упало в озеро. И там бреднями шарили, да наловили лишь с мешок карасей. Одна бабка божилась, что крест этот будто сам двигался, да прямо так и врос в стенку дома Говядиных, который стоял у самого леса. Поверили чекисты, хотели даже дом разворотить, да Говядины у порога с вилами встали – как же, попробуй, подойти – каждому животы вспорют! Дом ломать всё же не стали, обыскали, но креста так и не нашли. Ну, крест, и крест, Бог бы с ним, но в Лопатах поверие гуляло, что крест-то был сотворён из чистого золота, который будто бы подарил какой-то известный губернский купец, вот власть и старалась – как же, такие деньжищы! Может, крест был и на самом деле из чистого золота, потому что сиял он, словно венец Божий.

Тихон встал, прошёлся по второй улице – всё, вроде, тихо. Когда воротился, увидел, что сосед уже сидит на лавочке у их изгороди и смолит сигарету. Смурной, с нависшими бровями, взгляд, как у бирюка: верная примета – не похмелился. Вот что водка-то проклятая делает, когда её каждый день потреблять. Не похмелишься, вроде и жизнь не жизнь. Тихон сел рядом.

– Здорово, Натолька.

Курмышов вздохнул, да так глубоко, словно грудь решил разорвать, выдохнул вместе с дымом:

– Здрав будь.

– Надо бы сегодня на родники съездить, вода заканчивается.

– Ужо.

– Может, зайдёшь, поутренничаем?

Анатолий лишь отмахнулся. К десяти, когда Анастасия должна была уже появиться, Тихон с Натальей присоединились к соседу. Курмышов нервно посматривал на свои старые заводные часы «Победа».

– Да что же её нет, куда она запропастилась. Время уже одиннадцатый час.

– Припозднилась, наверно, – ответила Наталья. – Мало ли чего. Может, дома случилось чего.

– Так, она всегда в десять уже здесь была. Ты позвонил бы, дядя Тихон, на почту, узнал бы.

– Да что ты гоношишься, подождём ещё немножко.

Но у Курмышова, видать, терпелка закончилась:

– Звони, говорю, узнай.

Тихон достал из кармана сотовый телефон, встал, покрутился на месте:

– Ага, сигнал есть! Сейчас. – Набрал номер. – Степановна, добро утречко. Да я, я. Не скажешь, скоро ли Настасья-то к нам? Выехала, говоришь. Давно? С час уже? На чём? На велосипеде? Ну, добро. Пока. Вот видишь, выехала, – добавил он для Анатолия. – А ты крутишься ужом.

– Так если она час назад выехала, должна бы уже здесь быть.

– Ну, мало ли.

Курмышов решительно встал:

– Нет, я всё же поеду, встречу.

Он вывел со двора мотоцикл с люлькой, повернул бензиновый краник, подсосал в карбюратор горючего, завёл машину. Не забыл положить в коляску ружьё, крикнул соседям:

– Я скоро.

Выехал за околицу, свернул на лесную дорогу. Мотоцикл не гнал, а зорко всматривался по сторонам. Вот и овраг, разрушенный мост, по песчаному дну течёт ручей. Посмотрел на противоположную бровку оврага – никого. Посмотрел влево, в заросли кустов, – там что-то белеет. Спустился на мотоцикле вниз. Так и есть, Настёна на земле лежит. Поодаль валяется велосипед с привязанной к багажнику сумкой, в которой Анастасия привозила продукты. Заглушил мотор и услышал стон. Подбежал:

– Настёна, ты как? Упала, что ли?

Анастасия, увидев Анатолия, села по-бабски, вытянув перед собой ноги, схватилась за голову, запричитала:

– Ограбили, ограбили, проклятые! Всю пенсию вашу утащили, сволочи.

– Кто, кто ограбил, знаешь кого?! – закричал Курмышов.

Настёна закрутила простоволосой головой:

– Нет, не наши, чужие. Не знаю я их. Боже, что же мне делать-то, ведь мне теперь придётся всю сумму выплачивать, а это почти тыщ! – стенала Анастасия.

– Да хватит тебе причитать-то, жива, и, слава Богу. Ты лучше скажи, куда они побежали.

– Туда вон, – Анастасия показала рукой в лес.

– Давно?

– Да минут десять как. Сволочи, паразиты, тати!

Курмышов склонился над почтальоншей:

– Настасья, идти-то можешь?

– Могу-у.

– Иди до наших, в Лопаты, жди там. Не сообщай никуда. Я скоро.

Анатолий поднялся из оврага, завёл мотоцикл и поехал вправо. В уме уже прикинул, что если грабители пришли пешком, то за десять минут по лесу они могли убежать километра на два. А если на машине, то им придётся подниматься по скользким склонам до шоссе. Пролетев до заброшенного кордона, Курмышов спрятал мотоцикл в обрушившемся сараем и скорым шагом по старой заросшей просеке дошёл до шоссе. Машин нет. Тут же вернулся назад и по оврагу стал продираться сквозь кусты вдоль ручья. Скрадкими шагами обогнул лещинник, где они каждый год заготавливали на зиму орехи. Недалеко земляничная поляна. Никого. Да где же они? Не могли они так далеко уйти, никак не могли. Может, по левой стороне пошли? Там глухомань, чего им там делать. Им к жилью надо.

Конец ознакомительного фрагмента.