Учитель истории - Георгий Кончаков

Выделили в том году ещё один земельный участок напротив дома через дорогу. И взрослые решили посеять просо. На всю зиму обеспечены пшеном. Урожай и в самом деле вырос хороший. Только никто из домашних не умел ни скосить, ни обмолотить. Хотя серп достали, и мама объясняла, как серпом срезать стебли проса, чтоб при этом не пораниться. Урожай продали на корню соседям. Так что не пришлось Аркаше поесть своей пшённой каши. А пшённую кашу Аркаша любил больше всего на свете. Особенно, если налить в кашу молока и есть с молоком. Но это случалось так редко, может два-три раза в году. Гречневая каша тоже ничего. Целые поля были засеяны гречихой. Но гречку тоже редко удавалось купить. Не на что было. И всё равно, пшённая каша вкуснее, считал Аркаша.

Однажды где-то раздобыли чечевицу. Мама сварила кашу. Во! Вкуснотища! Когда кашу ешь, и хлеба не надо. Только где же крупы на каши напасёшься, крупа в суп шла.

Уже после уборки Аркаша с двумя одногодками забрели на пшеничное поле. Идут по стерне, смотрят, а на земле колоски валяются со спелым зерном. Немного, но можно насобирать. Завернули рубашонки, стали туда колоски складывать. Решили домой отнести.

Дедушка в том году приспособился ручные мельницы делать. Отрежет пилой кусок ствола от деревца диаметром сантиметров в пятнадцать, обстругает аккуратно со всех сторон рубанком, получит правильной формы цилиндр. Берёт кусок жести и ровными рядами пробивает дырочки. На противоположной стороне получаются острые зубцы, как у тёрки. Мелкими гвоздиками прибивает эту тёрку вокруг цилиндра зубцами наружу. И ещё из одной такой тёрки сворачивает цилиндр зубцами внутрь и закрепляет на доске. В этот цилиндр вставляет деревянный с укреплённой на нём тёркой и за приделанную ручку начинает вращать. Между тёрок понемногу сыплется зерно. При вращении цилиндра перемалывается и снизу по желобку стекает мука. Конечно, не такая, как на настоящей мельнице, с отрубями, но хлеб или лепёшки испечь можно. Многие заказывали такие мельницы дедушке. И для себя тоже сделал. Вот и решил Аркаша, если набрать побольше колосков, дома можно муку получить и хлеб из настоящей пшеницы испечь. Колосков попадалось немного. Но вскоре набралось порядочно, чтобы снести домой.

И тут дети заметили, что далеко по самому краю поля не спеша скачет всадник. Он тоже обратил внимание на мальчишек, повернул коня и также неторопливо подскакал к ним. Конь вороной, высокий, не в пример лошадкам, что колхозники запрягали в телеги. Весь блестит и лоснится на солнце. Таких коней Аркаша видел только на картинках, в стремительной атаке всадники в краснозвёздных шлемах с высоко поднятыми саблями над головой мчались на врагов. Залюбовались красавцем конём восторженные дети. Хотя на коне без седла оказался парень, к тому же босиком. Осадил коня наездник и строгим голосом выкрикивает:

— А ну, пацаны, вытряхивай колоски на землю! Чего удумали! Запрещено! Не положено колхозное добро расхищать! Быстро с поля! И чтоб никогда не смели появляться на поле!

Жалко было расставаться с собранными колосьями. Но послушно высыпали на землю. Парень был сердитый, но совсем не страшный. Ребята всё равно перепугались. Сказано, что нельзя, и пятилетки быстро пошли с поля. Видели, как объездчик развернул коня и, не оглядываясь, неторопливо поскакал по остальным скошенным обширным колхозным полям.

Мальчишки, молча, поспешно покидали злополучное поле, никаких колосков им уже было не нужно. Дома рассказал маме, как их прогнали с поля. Мать ничего объяснять не стала, только предупредила: «Никогда не ходи на поле за колосками». Аркаше было непонятно. Колхозники колоски не подбирали. Те колоски, что высыпали ребята на поле, и те, что не успели собрать, так и остались лежать на поле, пока их не занесло зимой снегом.

Позже, когда Аркаша станет пионером, он встретит заметки в «Пионерской правде», как сельские пионеры будут организованно собирать колоски, участвуя в полезных трудовых делах, помогая колхозникам увеличить урожай.

В восемьдесят девятом в книге Солженицына прочитает стареющий учитель про закон 1932 года от «седьмого-восьмого», по которому «обильно сажали — за колосок, за огурец, за две картофелины, за щепку, за катушку ниток (в протоколе писалось за «двести метров пошивочного материала») — на 10 лет».

О колосках с осуждением будут писать авторы школьных учебников истории в конце девяностых, уже после распада СССР. Ни в сорок втором, ни в школьные годы, ни десятилетия преподавания истории не знал и не ведал Аркадий Львович, что запрещалось собирать колоски. О них учебники просто не упоминали.

В конце лета мама на базаре выгодно продала зимнее бархатное с воротником из настоящей лисы пальто. И тут же на вырученные деньги купила козу. Радостная привела её домой. «От козы молока немного, но каждый день с молоком будем, — рассуждала женщина. — К тому же коза пуховая. Двойная выгода». В самом деле, ежедневно расчёсывая, собирали пух мягкий, нежный. «И молоко для детей появилось. Совсем отощали за время войны. Кожа да кости», — приговаривала мать, купая детей.

Мыло купить было негде, на базаре большая редкость. Обходились щёлоком. Заливали золу тёплой водой и настаивали. Такой водой и голову мыть можно и стирать. А стирать приходилось основательно. Как началась война, так вши и блохи замучили. Эпидемия, прямо какая. Расстилали на столе лист бумаги, наклоняли голову и вычёсывали частым гребешком. В белье блох кипятком морили. Но так до конца войны справиться не удалось, боролись, а те никак не хотели покидать своих хозяев. «Странное дело, — недоумевала мама, — кончилась война, и они исчезли бесследно. Видно большая всенародная беда их плодит. Так и в гражданскую было. А потом куда-то подевались».

Дедушка по старости нигде не работал. Но иногда его привлекали как специалиста. Запомнилось Аркаше, как вычерчивал на больших листах кальки дедушка проект силосной башни для одного из колхозов. Черновик чертежа этой башни до сих пор хранится в семейном архиве Аркадия Львовича.

У дедушки была готовальня с дореволюционных времён, а в ней циркуль со вставкой для черчения карандашом, перо к циркулю для туши, циркуль измерительный и рейсфедер. Эти названия Аркаша научился произносить задолго до школы. Помнится, ему долго не давалась буква «р». Вместо «р» произносил «л». Много раз пытался тренироваться и с мамой и с сестрой. Не давался звук и всё. Потом как-то нечаянно получилось. И пошло-поехало. Специально подбирал слова с «р» и вслух всем произносил. Так что «циркуль» и «рейсфедер» произносил без затруднений.

Но дедушка делал только расчеты и составил смету, к строительству его не привлекали, хотя несколько раз приглашали для консультаций. А вот на крахмалопаточном заводе он что-то несколько раз ремонтировал. И каждый раз приносил домой литровую банку патоки и несколько кусочков жмыха. Патока имела какой-то привкус и запах, не очень приятный, но была сладкая и тягучая как мёд. Лакомились от души. Жмых из подсолнечника был очень вкусный, только такой твёрдый, что зубами не откусить, приходилось молотком откалывать маленькие кусочки, и потом долго держать во рту, чтобы разжевать. Жаль, что жмыха было мало, а то бы ели каждый день. Вкуснее любых конфет.

На паточный завод по осени на телегах с высокими бортами мальчишки постарше возили сахарную свёклу. Малышня выбегала к дороге и просила возчиков бросить свёколки. Некоторые, расщедрившись, бросали несколько свёклин. Гурьбой налетали на такие вкусные дары. Несколько раз Аркаше тоже удавалось подобрать и принести домой. Варили. А она же сладкая как сахар, потому и называется сахарная. Конечно, до настоящего сахара далеко, но вкусно. Сахар купить было негде, да, скорее всего, и не на что. Приспособились пить чай с сахарином. Старшие объяснили, что в сахарине сахара нет, никакой питательности не содержит, но безвредный, а чай получается на вкус сладкий. Лучше бы не рассказывали, чай был бы вкусней.

Ребята иногда во время игр и прогулок выходили к полю, сплошь засаженному свёклой. Но рвать, никогда не смели. Одно дело у возчиков попросить, а на поле сорвать — это уже воровство. Ребятишки были уже достаточно взрослые, понимали, что воровать нехорошо.

У деревенских ребятишек было развлечение, с помощью сделанной из проволоки ручки гонять колесо. Те, что постарше, использовали обода с автомобильных колёс, которыми крепятся шины. Аркаше такое колесо было не под силу. Гонял диски, которых в мастерской МТС можно было взять сколько угодно. Соревновались, кто быстрее, демонстрировали умение виртуозно управлять колесом, делая сложные развороты, восьмёрки и другие фигуры.

У каждого мальчишки была рогатка. У Аркаши никогда хорошей не было. Ребята постарше где-то доставали резину, нарезанную из противогазных шлемов. Где же Аркаше было достать такую резину. Рогатки вырезали из близко расположенных сучков. Такая рогатка метко стреляла. Такую рогатку Аркаше сделать не удавалось. Стрелял недалеко и не метко.