Острова на реке - Владимир Гурвич

Мохов вдруг подумал о жене. А вот она уцепится за предложение Нади и станет непременно уговаривать его отправиться со всей шоболой на дачу. Он сделал промашку, что пригласил Надю к себе домой. Надя – хитрая баба, начнет действовать через Алену. Она поди уже смекнула, что это единственный способ изменить его решение. Может, отменить приглашение? Но как? Он даже по глупости не спросил, где остановилась эта парочка? Да и неудобно. Все же как никак первая любовь. Хотя с другой стороны, что из того. Первая, вторая третья. Какая, в сущности, разница? Все это осталось в давно растаявшем, как прошлогодний снег, прошлом, а все, что в прошлом, то мертво.

И все же он чувствовал, что визит прежней подруги выбил его из колеи. Во-первых, словно фонтан, забила мощная струя совершенно ненужных ему воспоминаний, а во-вторых, он никак не может изгнать из своего воображения лица Патриции. Он просто физически ощущает, как начинает закипать его кровь. Всю жизнь ему мешала его любовь к женщинам, пару раз он даже терпел немалые убытки, когда забрасывал дела из-за очередного увлечения. Не случайно же он нашел Веронику, придав ей статус постоянной своей любовницы, чтобы попытаться раз и навсегда покончить со спонтанными страстями. И вот опять его, кажется задел любовный осколок. Но черт с ним, он не собирается обращать на эту свою новую сердечную рану никакого внимания. День, другой – и она зарубцуется, как неглубокая царапинка.

Его вдруг охватило раздражение. У него действительно важные и срочные, а главное неприятные дела, а он сидит и занимается неизвестно чем.

– Пусть зайдет ко мне вице-президент, – сказал он по селектору секретарше.

В кабинет вошел вице-президент компании Михаил Сомов. В свое время Мохов долго искал себе главного заместителя и нашел его в одной конторе, где тот томился от безделья на чисто символическом окладе. Но Мохов, пообщавшись с ним, понял, что от этого парня может быть толк и толк немалый – и взял к себе. И быстро убедился, что не прогадал.

– Есть новости, – не скрывая тревоги, спросил Мохов.

– Пять минут назад пришел факс, наши партнеры требуют, чтобы мы немедленно приступили к выполнению своих обязательств и вернули бы им с обговоренными процентами деньги.

– А что с товаром?

– К сожалению, все по-прежнему, он лежит на таможне, и его не пропускают в страну. Повторяют, как припев, что неправильно оформлены документы.

– Черт, – процедил сквозь зубы Мохов. – Ты хоть понимаешь, чем это нам грозит.

Сомов пожал плечами.

– Я был с самого начала против этой сделки, – напомнил он.

– Да, я ошибся, не надо было заводить с ними дела. Но в случае удачи мы бы получили небывалый навар. Кто же знал, что товар контрабандный.

– Мы знали, – спокойно сказал Сомов.

Мохов молча взглянул на своего заместителя, и у него возникло искушение запустить в него чем-нибудь тяжелым. Он знал в себе одну черту, ему всегда было крайне трудно признаться в том, что он не прав или в том, что допустил оплошность.

– Если ты знал, что мы совершаем ошибку, то должен был меня в этом убедить.

– Я убеждал.

– Ладно. – Мохов сказал эту фразу с единственной целью, хоть таким путем выплеснуть из себя раздражение на своего заместителя. Он хорошо помнил, как убеждал его Сомов отказаться от этой рискованной затеи. – Единственный у нас выход – это тянуть время. Составь им какой-нибудь ответ, дескать возникли небольшие непредвиденные затруднения, на решение которых необходимо несколько дополнительных дней. И давно надо было завести на таможне своего человека.

– У нас был, а нового найти еще не успели. Так быстро такие дела не делаются.

– Ладно, сам знаю. Сейчас нам дорога каждая минута задержки. Поэтому отправь им факс с нашим ответом завтра.

Вице-президент ушел. Оставшись один, Мохов достал бутылку вишневого ликера, из которой недавно угощал своих прелестных посетительниц, налил вино в рюмку и выпил. Кажется, он серьезно влип, подумал Мохов. Никогда нельзя связываться с мафией. А он нарушил это святое правило. Пока он не имел с ней ничего общего, его дела шли более или менее благополучно. Его подвела жадность, сделка обещала принести ему столько, сколько он зарабатывал чуть ли не за целый год. А теперь он у них на крючке, если не удастся растаможить товары, то за свою жизнь он не поставит и ста рублей. Эти ребята церемониться не станут, принцип у них один: если не выполняешь взятых на себя обязательств, плати за это кровью. А он почему-то не испытывает никого желания возмещать таким образом понесенные этими подонками потери.

Он понял, что работать сегодня совершенно не в состоянии. Он всегда гордился тем, что его трудно выбить из колеи, но сегодня это удалось. Сначала внезапное появление Нади со своей дочерью-нимфеткой, затем факс с откровенными угрозами от его деловых партнеров. Надо немного развеяться, иначе он окончательно скиснет. А с таким настроением из этой пиковой ситуации не выкрутиться.

Он набрал номер и проговорил в трубку: «Я скоро приеду. Никуда не уходи». Затем вышел из кабинета в холл.

– Меня сегодня не будет, со всеми делами обращаться к Сомову, – сказал он секретарше. – Затем кивнул сидящему в кресле телохранителю: – Поехали, Николай.

Они сели в машину.

– К Веронике, – бросил Мохов шоферу. «BMV» мягко тронулась с места и покатила по дороге.

Мохов то и дело поглядывал на сидевшего рядом ним телохранителя. Также как долго он подбирал себе вице-президента, также долго и тщательно он искал себе охранника, пока не остановился на этом не очень разговорчивом и совсем редко улыбающемся парне. Почему он выбрал его, этого он сказать себе доподлинно не мог, просто когда он увидел Николая, внутренний голос неожиданно ясно сказал ему: это тот человек, который тебе нужен. Он даже особенно не расспрашивал его, кто он и откуда, чем занимался до их встречи – какой в этом смысл – сказать можно все, что угодно, при желании легко сочинить самую привлекательную легенду. А раз ему посоветовала взять к себе этого парня его интуиция, значит, надо выполнять ее указание. А своей интуиции он доверял больше, чем даже своему разуму, не говоря уж о советах и рекомендациях других людей.

– Николай, у нас появились проблемы, – негромко, чтобы не слышал шофер, произнес Мохов. – Учти это, надо быть настороже.

Николай спокойно посмотрел на него и кивнул головой. Мохов же почувствовал себя немного более уверенно; по крайней мере он как-то, но защищен. И если те решат, что с ним надо поговорить на языке пуль и гранат, то так просто им его не взять. Пусть не надеются. И все же это не выход, даже целая толпа телохранителей не может гарантировать полную безопасность своему хозяину. Нужно искать другое, более эффективное решение.

– Ты меня понял? – снова и также тихо сказал Мохов скорей не из желания напомнить своему телохранителю об его служебном долге, сколько для того, чтобы не пребывать в нервирующей его полной тишине.

– Понял, патрон, – отозвался Николай.

Мохов едва заметно улыбнулся; почему-то ему очень нравилось, что телохранитель называет его патроном. Так повелось у них с первого дня их совместной работы; это слово в их переговорный и очень небогатый лексикон принес Николай, И оно не только прижилось, но и стало для них неким условным паролем, свидетельствующим о существовании между ними каких-то более глубоких, неформальных отношениях, которые, впрочем, до сих пор никак не проявлялись на практике.

Ехать было недолго. Машина подвезла Мохова к многоэтажной кирпичной башни. Николай открыл дверцу автомобиля, а затем поднялся с ним на лифте до квартиры. Мохов позвонил условленным звонком в дверь, и когда она открылась, и Мохов исчез в пещере квартиры, телохранитель стал спускаться на лифте вниз.

Мохов поцеловал Веронику в тугую щечку и прошел в квартиру. Эти роскошные двухкомнатные апартаменты в этом престижном доме обходились ежемесячно ему в кругленькую сумму. Но это было гораздо лучше и приятнее, чем встречаться в случайных местах.

– Как у тебя дела, миленький? – спросила Вероника. Она была в халате, который щедро распахивался при каждом ее шаге, показывая ее ног почти до бедра. Обычно эта демонстрация лучше любых ласк воспламеняла фитиль его пыла, но сейчас ему было не до того. – Я тебя сегодня не ждала.

– А кого ты ждала? – буркнул Мохов. Он сел в кресло. – Налей мне что-нибудь выпить.

– Вишневый ликер?

– Нет, покрепче.

Вероника подала ему рюмку коньяка, положив на тарелку присыпанную сахаром дольку лимона. Он выпил и положил лимон в рот.

Она села ему на колени и привычно стала расстегивать его брюки.

– Не надо, – резко сказал он. – Сегодня я не хочу. Нет настроения, – пояснил он в ответ на удивленный взгляд девушки. И что за создание, даже не в состоянии представить, что человек может хотя бы изредка не хотеть трахаться, мысленно чертыхнулся он.

Он внимательно поглядел на нее. Он не изменил своему неукоснительному правила и в этом случае, долго и тщательно, как скаковую лошадь, выбирая себе любовницу. Он поставил перед собой непростую задачу: найти женщину в точном соответствии со своим вкусом. И после долгих поисков отыскал её. Вероника была именно такой, какая возникала в его самых захватывающих эротических видениях: высокой и тонкой, но одновременно с пышной грудью, которая призывно подпрыгивала, словно мячик, при каждом ее шаге. При этом у нее было очень тонкое и строгое лицо, придающее ей вид аристократической недоступности. Она обладала неплохим вкусом; за все время их знакомства он не раз не видел, чтобы она была бы плохо одета, а когда они вместе с ней подыскивали для нее очередной подарок, то его всегда поражало то, насколько безошибочно выбирала она вещь. Ну а если они изредка отправлялись куда-нибудь вместе пообедать или посмотреть модное шоу, то он с тайным удовлетворением отмечал, что практически все, причем, не только мужчины, но и женщины, не сводили с нее глаз. Правда, в начале, она разочаровала его как любовница; в постели она была, хотя и страстной или изображала из себя таковую, но уж очень неизобретательной и, как луч, прямолинейной. У нее почти начисто отсутствовала сексуальная фантазия, умение разнообразить ласки, внести в них элемент неожиданности и импровизации, и он понял, что если положение не будет изменено в самое кратчайшее время, то она ему быстро приестся, как вкусное, но слишком часто подаваемое блюдо. Пришлось открыть ему курсы по обучению её науки любви; по началу она даже не совсем понимала, что от нее хотят, но он оказался неплохим учителем, и она быстро смекнула, что от неё требуется, и даже вошла во вкус. Само собой разумеется, что содержание ее помимо платы за квартиру обходилось ему в кучу денег, но он не очень жалел о затратах; они стоили того. Без Вероники ему было бы гораздо сложнее терпеть те физические и психологические перегрузки, которые приносил ему бизнес и вообще вся его жизнь. Все это правда не означало, что у него не было других женщин, но все эти связи были мимолетные, случайные, подобно знакомству в поезде, и он забывал об этих коротких встречах едва ли не на следующий день.