Охота на викинга - Нильс Хаген

– Хорошо устроился, – оценила Рита, непроизвольно подумывая, насколько далеко может зайти продолжение этого вечера.

Бывший одноклассник, без стеснения пялившийся в вырез Ритиной кофточки, подмигнул и предложил:

– Хочешь, и тебя устрою?

– Нянькой к Деньке? – усмехнулась Рита.

– Зачем? – не понял Мишка. – У нас же не детский сад.

И сменил тему. Они пили шампанское и весело проболтали ни о чем почти до полуночи. Разговор тек на удивление непринужденно. С Мишкой было легко, и Риту охватило давно забытое спокойствие. Даже звонок матери, которая, ничего не желая слушать, с ходу заорала в трубку: «Где тебя носит? Немедленно домой!» – не вывел из состояния равновесия.

– Предки лютуют? – спросил Мишка, как только она отключила трубку, продолжающую надрываться маминым голосом.

– Мать, – отмахнулась Рита.

– Поехали? – без перехода предложил Мишка.

Вовремя предложил. Она не спросила куда, не спросила зачем. Только представила, что вернется домой, где сидит истерящая мать, и любая перспектива на контрасте с этим показалась радужной.

Мишка заплатил по счету, заказав еще бутылку шампанского с собой. Полуночный воздух не отрезвил. Они вышли, сели в BMW и поехали. Мишка гнал, как чумной, семафорил дальним светом попадающимся на пути машинам.

Дорога выбежала за город. Мишка с Ритой продолжали болтать, смеяться и пить шампанское из горла. В другое время Риту все это насторожило бы, но не сейчас. Именно теперь, повесив трубку и не став слушать материны вопли, она почувствовала себя свободной. И это чувство пьянило сильнее шампанского.

Отъехав от Тогучина, Мишка свернул на узкую, темную дорожку и погнал сквозь лес. Дорога позволяла, асфальт здесь был на порядок лучше, чем на шоссе. Дорожка попетляла немного и уперлась в высоченный забор, за которым обнаружился дом, по размаху и помпе напоминавший те, что показывали в кино про далекую Рублевку.

Потом была подземная парковка, какие-то коридоры, двери, лестницы… У нетрезвой Риты все смешалось перед глазами, возникло осознание, что сама, без Мишки, она не выберется отсюда никогда.

– Миш, а мы где?

Мишка цыкнул и поднес палец к губам:

– А вот теперь серьезно, – и открыл неприметную дверь.

Тогда Рита понемногу начала трезветь и думать, во что она вляпалась.

За дверью обнаружился бассейн внушительных размеров. Тут же была парилка, душевая, бильярдная – все, что хочешь для отдыха на широкую ногу. В бассейне в обществе двух полуголых девок плавал толстый белобрысый мужик с огромными голубыми глазами.

«Как у Дениса», – подумала Рита и тут же поняла, что все наоборот. Это не мужик в бассейне напоминает ее четырехлетнего подопечного, а Дениска как две капли воды походил на мужика.

Белобрысый, увидев Мишку, вылез из бассейна, светя обнаженным естеством, обмотал чресла полотенцем и, отослав девочек «попариться и покатать шары», поманил за собой Риту и ее бывшего одноклассника.

Они обошли бассейн и завернули в комнатенку, где ждал диван, пара кресел, журнальный столик и бар.

Рита опасливо поглядывала по сторонам. Белобрысый указал на кресла, сам по-хозяйски плюхнулся на диван, разлил по бокалам какой-то алкоголь из дорогой бутылки. Поправил съехавшее полотенце, подвинул бокал.

На девушку он смотрел таким взглядом, будто умел видеть сквозь одежду. Рита почувствовала себя раздетой и с раздвинутыми ногами. Непроизвольно свела колени.

Постаревшая и потолстевшая копия Дениски понимающе ухмыльнулась, подняла бокал и провозгласила неуклюжий тост:

– Чтоб у нас все было и нам ничего за это не было.

Пить не хотелось, но отказаться Рита не посмела. Звякнули бокалы. Крепкий, но приятный алкоголь растекся по венам. А в уши так же приторно потек голос «одного хорошего человека» и по совместительству толстого белобрысого Денискиного папы.

Подробности того вечера размылись в памяти. Рита ждала от хозяина жизни грубости, белобрысый, напротив, шутил и был галантен. Она что-то отвечала. Он снова и снова предлагал выпить. Сам больше не наливал, свалив эту почетную обязанность на Мишку. Восхищался ее красотой, потом предложил работу.

Вернее – не так. Сперва он поинтересовался ее жизнью, потом вошел в положение. Проблемы с жильем? Не проблема, он снимет ей квартиру в Новосибирске. У нее будут самые модные шмотки и зарплата совсем не такая, как в детском саду, а на несколько нулей побольше. У нее будет все, от нее потребуется совсем немногое.

Он ни разу не произнес слово «проститутка». Какие проститутки? Мы ведь солидные люди. Девушка для сопровождения важных лиц. Эскорт-леди. Он ни разу не заговорил о сексе. Только приятная беседа и массаж.

Рита невольно покосилась на дверь, за которой плескались в бассейне полуголые девки. Белобрысый понял без слов и тут же объяснил, что специалисты бывают разных категорий. Там, в бассейне, – низшая.

Быть может, Рита запьянела, а может, ее окончательно достала в тот день истеричка-мать, неоконченное образование, неоплачиваемая работа – словом, все прелести этой беспросветной жизни.

Трудно сказать…

Но там, в той жизни, не было ничего, кроме желания сбежать. А здесь и сейчас ей показывали и давали пощупать, попробовать на зуб совсем иное. Даже если придется собой торговать, здесь речь не о перепихоне с преподавателем психологии за оценку. Здесь – другие люди и другие ставки.

И Рита ответила согласием.

На ее пьяную честь никто не посягнул. Белобрысый набрался до свинячьего визга. Напоследок сходил в парилку, окунулся в бассейн, потом извинился и, прихватив одну из девок, удалился на покой. Мишка, напротив, начал трезветь, сидел хмурый и морщился. Не иначе голова болела.

После ухода толстого хозяина он предложил Рите сходить в парную и, получив отказ, пригласил на выход, чтобы отвезти домой. Назад ехали молча. Рита задремала. Мишка разбудил ее уже у подъезда. Светало.

Дома ждал скандал. Мать не спала и устроила такой разгон, какого не помнили эти стены. Рита не реагировала. Она устала. Хотелось спать. Потому просто слушала вопли матери, пока та не выдохлась. Когда мать перестала брызгать слюной, сказала только:

– Все? Тогда спокойной ночи.

– Дрянь! – гневно рявкнула мать и впервые в жизни ударила Риту по лицу.

Пощечина вышла звонкой и болезненной. Рита ее не ждала и не считала заслуженной.

В глазах матери метнулся страх. Рита вдруг поняла, что она сама не ожидала этой оплеухи и уже раскаивалась за нее. Боялась последствий, готовясь к реакции дочери.

Теперь можно было расплакаться от обиды, можно было спокойно выйти, но этот страх в глазах матери показался настолько нелепым, что Рита только рассмеялась. Она смеялась над жалкой истеричкой, потерявшей мужа из-за своего дрянного характера, а теперь теряющей и дочь. Смеялась над этим болотом и над исковерканными жизнями провинциальных теток, которые принимали исковерканность эту за норму и неосознанно пытались изломать новые жизни – так, как прежде изломали их собственные. Не со зла, по традиции. Она смеялась, потому что точно знала, что вырвалась из болота.

Телефон зазвонил вечером в воскресенье. Белобрысый толстяк был трезв и сосредоточен.

– Приезжай. Это срочно. Оденься поприличнее.

– Хорошо, – с замиранием ответила Рита.

– Нет, не хорошо, – отозвался Денискин папа, – а поприличнее. Выходи через десять минут. Мишка будет ждать тебя у подъезда. По дороге заедете в магазин, купите все что надо, чтобы ты выглядела как леди. Я оплачу.

– П-простите…

– Что еще?

– Мне завтра утром в детский сад на работу, – смущенно промямлила Рита.

– Забудь. С детским садом без тебя разберутся. Считай, что ты уволилась по собственному желанию и тебе как особо ценному сотруднику премию выплатили под уход.

Рита нервно хихикнула.

– Я серьезно, – без тени улыбки в голосе сообщил белобрысый. – Все, вперед.

И трубка запищала короткими гудками.

Рита поспешно натянула джинсы, кофту и без объяснений выскочила из дому. Мишка ждал у подъезда, хотя десяти минут еще не прошло. От его веселости и легкости общения, которые так поразили Риту в тот первый вечер, не осталось и следа.

Одноклассника как подменили. Все вышло скупо на эмоции и по-деловому. Подсобка единственного в Тогучине бутика, охапка дорогущих шмоток с громкими лейблами, потом салон красоты. Дальше – шоссе, петляющая через лес дорожка, знакомый особняк.

Денискин папа ждал у бассейна в компании еще одного человека. Подтянутого черноволосого мужчины.

Если белобрысый смотрелся мелким барином, то его гость даже с голой задницей выглядел благородно. Это чувствовалось во всем: в манерах, во взгляде, в жестах. И достоинство это – не наносное, оно в крови.

Черноволосый окинул Риту взглядом с головы до пят.

– Что, красавица, массаж делать умеешь?

Рита перевела взгляд на Денискиного папу, тот едва заметно кивнул. И Рита сказала «да».