Повести и рассказы для взрослых детей - Эдуард Успенский

Марк решил проверить свою догадку. Он не сказал своим товарищам ни слова. Он пошел на шестую партию с четким планом игры – вызвать у противника еще большее презрение к себе, играть слабее своих возможностей. Если его подозрения справедливы, противник хоть на мгновение должен потерять бдительность.

В Нью-Йорке в этот день стояла тропическая жара. Влажный, как в бане, воздух, едва различимое сквозь туман солнечное пятно.

Как было хорошо в прохладе зала сидеть за шахматным столиком и плести свою интригу, слушая дыхание зала в полумраке за спиной. Приближалась кульминация. Марк шел по обрыву пропасти… Еще чуть-чуть… Еще шажок…

Фигуры противника с презрительной жестокостью толкали его вниз. Марк сделал вид, что потерял равновесие… Двинул короля на «Ь2»… Это была ошибка, явный просмотр. Любой перворазрядник выиграл бы теперь партию… Его противник отреагировал мгновенно.

Он бросился на Марка, чтобы свалить его с обрыва, разом прикончить, уничтожить, убить…

Но в быстроте своей ненависти он не заметил малюсенькую лазейку… Марк пригнулся, и его противник сам полетел вниз…

Счет стал 5:1!

Что творилось в зале, трудно передать словами. Редкие болельщики Марка, потерявшие надежду, бросились к сцене. Стражи порядка напрасно пытались преградить им дорогу.

– Гарднер! Гарднер!

Представитель фирмы «ФИЛЛИПОК», вымученно улыбаясь, подписал шахматный бланк «Сдаюсь».

– Поздравляю, Гарднер, – сказал он. – Великолепная партия!

– Ерунда. Просто машина ошиблась. Вошла в азарт!

– Машины не могут ошибаться. Тем более входить в азарт! – сухо заметил представитель фирмы.

СОБЫТИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Поражение «ФИЛЛИПКА» огорчило Разум Третий.

И дело было не в самом поражении, а в том, что противник мог что-то пронюхать.

Разум вызвал слугу. Тот поспешно вбежал в кабинет. Рыжий угодливый парень с курчавой бородой и вечной улыбкой.

– Скажи, Ней, ты хотел бы быть на моем месте?

– Как это, господин?

– Ну, стать верховным правителем Странницы?

– А зачем?

– Ты же человек. У тебя должны быть эмоции, стремление к власти, другие желания. Ты о чем мечтаешь?

– Чтобы вы были довольны.

– А жена? О чем она мечтает?

– Не знаю. Наверное, о том же.

– Любовница у тебя есть?

– Есть… То есть, нет… А что?

– На моем месте ты смог бы иметь сто, тысячу любовниц.

Разум Третий разумом понимал, что сильно увеличил количество нужных женщин, но ему хотелось понять тайные стремления слуги.

– Ты мог бы иметь этот дворец, слуг, власть. Ты бы мог все иметь.

– У меня и так все есть.

– Ну, хорошо, а из твоих друзей, знакомых найдется кто-то, кто хочет занять мое место?.. Хотя бы попробовать.

– Никто не захочет даже пробовать. Куда им до вас! Они знают свое место.

– Вот, – обрадовался Разум. Это и есть самое главное. Здесь, на Страннице все знают свое место. И никто не хочет другого. Так будет и на Земле. В любом уголке Галактики. И никому не изменить хода событий. Даже самому Гарднеру.

СОБЫТИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ

Надвинув на глаза чью-то шляпу, никем не замеченный, никем не узнанный, Марк спустился в подвальные помещения «Хилтона» и выбрался на улицу. Смешно было смотреть на толпу болельщиков, которая ожидала его у главного входа, в то время как он огибал ее с тыла.

– Один выигрыш – еще не победа, – думал Марк.

Он переждал поток машин, встал на желтую дорожку, и она перенесла его на другую сторону улицы. За десять лет многое изменилось, он с трудом узнавал свою 52-ю стрит.

Объемные рекламы, искусственные лианы. Где был кинотеатр – табло:

«Каждый может выиграть миллион!»

Просовываешь «десятку», президентом вверх, компьютер втягивает ее, почти вырывает из рук, и на экране – взрыв чисел: номер твоей банкноты перемешивается с номерами других идиотов… Секунда… Ты выиграл. Или проиграл. Как решит компьютер. Не надо думать, искать систему – все решат за тебя.

Пошел дождь. Марк купил плащ. То есть сначала это был не плащ, а баллончик с резиновой пипкой. Надо было по рисунку выбрать фасон, размер, нажать соответствующую кнопку… Марк нажал. Из пипки выползла смешная какашка, выгнулась дугой, развернулась, превратилась в невесомый дождевик, а сам баллончик пшикнул и исчез.

– Теперь меня точно не узнают! – обрадовался Марк, опуская на голову капюшон.

Странное чувство опасности не покидало его. Ему казалось, что за ним идут, он чувствовал на спине чей-то взгляд.

Если бы не это звериное чутье, он вряд ли шел бы сейчас по 52-й. Там, на острове, он многому научился. Иначе его белки стали бы белками акулы, и плавал бы он в водах океана, то есть не он сам, а акула.

Марк подумал, а возможен ли такой ход: рыбак подцепил акулу, продал в ресторан. И что тогда? Из него, из его белков и белков акулы сварили бы суп и съели во второй раз?

Занятная мысль! Марк остановился, и тут же рядом остановилась машина. Низкая, спортивная. Дверца отскочила, из глубины показалась рука, она тронула Марка и, убедившись, что это он, Марк, втянула внутрь. Марк шевельнулся, но мужчина так сдавил ему запястье, что стало понятно: лучше не суетиться.

Они подкатили к двухэтажному особняку на окраине города. Пискнул электронный сигнал – ворота открылись. Машина въехала на небольшую лужайку, обнесенную со всех сторон забором. За забором просматривались крыши других особняков.

«Не шибко богато, – решил Марк, – и участок, и домик. Не очень. Может, это просто бандиты?»

Водитель, тот, кто сидел спереди и нажимал кнопки компьютера, обернулся, на Марка дохнуло ароматом духов, он понял, что это женщина. А когда незнакомка включила свет и весело сказала «Хай!», он понял все. Перед ним была Кэт.

– Любимый, или не рад?

Он и сидящий с ним рядом громила вылезли из машины.

– Мой брат, – сказала Кэт. – Я с ним поделилась проблемами. И он принял решение.

– Наши предки – из Италии, – мягко улыбнулся брат, – у нас всегда так поступали, когда не хотели жениться. Бабушка рассказывала, что нашего дедушку ее дедушка держал в подвале на воде целую неделю.

– Причем вода была родниковая, – добавила Кэт. – Из этого же подвала. Дедушке там было по пояс, а плавать он не умел.

Потом они сидели у камина. На ковре стояли бокалы, закуски, сыры. Кэт возлежала в ногах Марка. Затылок ее покоился на его коленях. Она весело щебетала:

– Знаешь, любимый, ты – мой идеал, точно. В жизни ты лучше, чем на всяких экранах. А запах – я просто балдею. Мужское и в то же время детское, как теленок. Можно, я тебя поцелую?

Кэт набрала в рот шампанского и, воспользовавшись поцелуем, влила в Марка глоток.

Брат вдруг вымолвил из своего угла:

– Вам повезло, вы идеальная пара. А вот мне с моей женушкой подыскали третьего.

– То есть как?

– Не понимаешь, теленочек? – удивилась Кэт. – Есть гармония тел, всякие ритмы, синусоиды. У нас с тобой все сошлось. А у брата не все совпало. Вот и живут втроем.

– Бывает, что и вчетвером, – сказал брат. – Компьютер подбирает партнеров.

– И все довольны?

– Очень, – сказал брат. – Я своего «третьего» больше жены люблю. Такой умница! Иногда они с женой полночи беседуют. Всякие «цветочки-василечки»… Но у вас… – Он подмигнул: – Свои игры…

Кэт встала.

– Пошли, дорогой. У кого свадьба? У нас или у тебя, братик?

Оставался один-единственный шанс доказать своей невесте, что компьютер лжет. Нет у них никакой гармонии тел. И он это докажет. Когда Кэт вышла из ванной в одной тоненькой цепочке на шее, Марк понял, что выполнить свой план будет чрезвычайно трудно.

– Ну? Я тебе нравлюсь?

– Очень… Но сегодня такой трудный день, давай отложим на завтра.

Кэт прижалась к Марку.

– Ты врешь. Я чувствую, что врешь.

– Отпусти. Это очень важно. У меня – матч.

– Завтра. На полчаса. Под присмотром брата.

– Хорошо. Я пошел в ванную. Ванная напоминала горное озеро. Марк наугад нажимал кнопки. Его то обливал водопад, то сбивала с ног струя воды. Солнце, звезды, морской ветерок… Наконец он встал под воздушный поток, высушился, накинул пижаму…

Кэт лежала поверх одеяла, повернувшись к Марку спиной. Это было еще опаснее, чем первое появление.

– Можно, я выйду на балкон, – спросил Марк. – Последнее желание.

– Хорошо. Но не вздумай прыгать. Там сигнализация.

Марк вышел на узкую лоджию, опоясывающую дом.

– Что делать?!

Кто-то тихо присвистнул… Рэй? Неужели Рэй?! Это его свист. Так они пересвистывались в горах. На заборе угадывалась фигурка. Она пошевелилась – блеснуло зеленым. Рэй! Рэй!

В воздухе прошуршал канат, и конец его, свернутый петлей, упал к ногам Марка. Он поднял его. Рэй дернул два раза. Это означало, что другой конец он закрепил у себя.

Марк привязал свой конец за вертикальную балконную стойку. Канат был скользкий, Рэй и это предусмотрел.

– Милый, ты где?

– Иду, дорогая.

Марк ухватился за канат, перекинул ноги и вниз, под горку. На долгожданную свободу!