Игра вслепую - Эйлет Уолдман

Я не знала, как спросить у Дэвида то, что меня интересовало. Но обычно достаточно было открыть рот, и разговор получался сам собой, поэтому так я и сделала.

– Не сочтите за любопытство, но мне хотелось бы узнать ваше мнение о смерти Бобби. Понимаю, это не мое дело, но мне совсем не показалось, что он был в депрессии. А виделись мы достаточно часто. У вас есть предположения, почему он это сделал?

Дэвид посмотрел на меня. Наверное, удивился моей дерзости. Но все же ответил:

– Честно говоря, нет. Какое-то время я думал, что это может быть из-за того… Ну, из-за того, что тут случилось. Но мне он тоже совсем не казался подавленным. Несмотря ни на что. Поэтому вряд ли причина может быть в… этом.

– В том, что Бобби узнал об усыновлении?

– Вы знаете? Он вам рассказал? – В голосе Дэвида звучало удивление.

Я кивнула, считая, что отвечаю на первый вопрос, а не на второй.

– Сначала я думал, что в этом, – сказал Дэвид. – Но знаете, все-таки вряд ли. Конечно, Бобби очень расстроился. Но в основном злился на мать с отцом за то, что они все скрывали. Он не казался подавленным. Наоборот.

– Наоборот?

– Ну, вы же знаете Бобби. Он никогда не чувствовал себя на месте в нашей семье. Он всегда считал себя умственно ущербным. Казалось, ему даже полегчало, когда он узнал, что мы не кровные родственники. Даже сказал мне что-то вроде: «Значит, я не ошибка природы, а просто обычный человек».

Слова Дэвида прозвучали так, словно он пытался убедить больше себя, чем меня.

– Все раскрылось из-за того, что он оказался носителем болезни Тея-Сакса? – спросила я.

– Да. Думаю, вы знаете, что это я ему сказал.

Я кивнула.

– Раввин заставил его пройти генетический анализ перед свадьбой. Бобби позвонил, когда получил результаты. Он пришел ко мне, потому что Лизу и Мишель должны были проверять, когда они выходили замуж. А я не женат. Бобби хотел сообщить, что он носитель болезни и что я тоже могу им быть. Я ответил ему, что меня это не беспокоит, но он настаивал. Тогда я все-таки ему рассказал. А почему бы и нет? Никогда не считал, что это так уж необходимо скрывать. Никогда не был согласен с мамой и папой, что мы должны делать вид, будто Бобби такой же, как мы. По-моему, он имел право знать. Верно же? – Он умоляюще протягивал руки. Мне хотелось утешить его, убедить, что он поступил правильно. Казалось, Дэвид, несмотря на свои слова, опасался, что совершил ужасную ошибку, рассказав брату об усыновлении. В душе он, наверное, отчаянно боялся, что Бобби покончил с собой из-за него.

– Я полностью согласна. Он имел право знать, – сказала я. – Как вели себя ваши родители, когда тайна раскрылась?

Дэвид раздраженно промычал:

– Они жутко разозлились. Отец до сих пор со мной не разговаривает. Мать произнесла одну из своих фирменных речей на тему «я так в тебе разочарована». Никто из них не хотел ничего обсуждать с Бобби. Они подтвердили сам факт, и все. Предполагалось, что больше мы не будем затрагивать эту тему.

– Но вы все-таки говорили об этом снова? Бобби говорил?

Он тяжело вздохнул и провел рукой по волосам.

– Наверное, он пытался. Понимаете ли, раз уж мои родители заняли какую-то позицию, то будут отстаивать ее до конца. Кажется, Бобби надеялся узнать от них о своей родной семье, но это все равно что пытаться выжать воду из камня.

Бедный Бобби, представляю, как он задавал вопросы о своем рождении, выспрашивая любую мелочь.

– Вы не знаете, удалось ли ему выяснить хоть что-то о родной семье?

Тут Дэвид, похоже, решил, что и так слишком много рассказал чужому человеку. Он лишь покачал головой и поднялся с кресла.

– Мне пора, – он открыл дверь библиотеки и дождался, пока я выйду вслед за ним.

4

Я хотела еще появиться на поминках у Бетси. Меня приглашали, и к тому же там можно выяснить побольше об усыновлении Бобби. Узнав о себе такое, он наверняка очень переживал. Может быть, так сильно, что покончил с собой.

Я позвонила Питеру из машины и сказала, что задерживаюсь.

– Тут кое-кто хочет тебе что-то сказать, – сказал он.

В трубке раздался оглушительный вопль:

– Мама!

– Привет, Исаак. Как дела, малыш?

– Я хочу кушать. Иди быстро домой, хочу мою сисю.

Питер снова взял трубку.

– Это, по-твоему, смешно, да? – сказала я.

– Он доставал меня этим весь день. Когда ты отучишь мальчишку от груди?

– Я пытаюсь. Ты же знаешь, что я пытаюсь. – И я действительно старалась отучить Исаака от груди с тех пор, как в свои полтора года он заявил во весь голос в ресторане: «С этой стороны кончилось. Дай другую, пожалуйста». Но у ребенка явно были совершенно другие планы, в них входило кормление грудью до окончания колледжа. Каждый раз, когда я пыталась дать ему бутылочку, он швырял ее через всю комнату и набрасывался на мою блузку. Девять раз из десяти я сдавалась, только чтобы он перестал орать. Питер считал, что я веду себя слишком мягко, но он-то не знал, какое унижение испытываешь, сидя в самолете рядом с ребенком, который уже научился ходить, но все равно громко требует: «Хочу сисю, дай!»

Хотя еда у Бетси была не так хороша, как у Кацев, бурные эмоции собравшихся с лихвой компенсировали незатейливое угощение. Комнату наводняли люди, которые плакали, смеялись и вспоминали Бобби. Я поздоровалась с теми, кого видела на похоронах, и направилась к Бетси – она сидела на диване в гостиной и, улыбаясь сквозь слезы, слушала рассказ бритоголового мускулистого мужчины.

– И потом я типа говорю: «Я пойду первый», а Бобби мне такой: «Ну, давай». А потом, как я начал орать, он решил, что ни фига, он не будет прокалывать язык, никогда в жизни не проколет, а через два дня смотрю – а он, блин, пошел в реабилитационный. Когда я завязал, мы начали всем рассказывать, что это из-за этого страха, – мужчина высунул язык, показывая большой серебряный гвоздь, – из-за этого Бобби бросил.

Несколько человек, собравшихся вокруг Бетси и бритоголового, охали и смеялись. Я проскользнула между ними и положила руку ей на плечо.

– Привет, – сказала я. – Ты как, держишься?

Она пожала плечами:

– Ну, в общем, да. Здорово, что Энни все это организовала. Я бы не смогла оставаться одна после этих ужасных похорон.

– Я ходила к Кацам, – сказала я. – Кое-что узнала и хотела бы с тобой это обсудить.

– Что такое?

Я обвела взглядом заинтересованные лица компании.

– Где тут можно поговорить наедине?

Бетси провела меня в спальню. Она повалилась на кровать, а я села на край плетеного стула, стараясь не провалиться сквозь рваное сиденье.

Я вкратце рассказала о своем разговоре с Дэвидом. Бетси ошеломленно покачала головой.

– Что ты говоришь? – От удивления брови ее поползли вверх, лоб наморщился. – Усыновили? Бобби усыновили?

– Он не сказал тебе? – Это меня поразило. Бобби не рассказал невесте о главной неожиданности в своей жизни?

Бетси явно растерялась.

– Поверить не могу. Да, вот это новость. Не то, что его усыновили, а то, что он мне не сказал. Я думала, мы друг от друга ничего не скрывали.

– Ты не удивляешься тому, что он приемный ребенок?

Она пожала плечами:

– Вполне похоже на правду. Я к тому, что эта женщина вряд ли могла родить такого чудесного, милого, щедрого парня, как Бобби. – Она шмыгнула носом.

– У вас все было хорошо? – Я старалась подбирать слова как можно аккуратнее. – Я знаю, что вам пришлось нелегко.

– Ты имеешь в виду, когда меня арестовали, да?

Я кивнула.

– Ну, Бобби мне очень помогал все это время. Он всегда был рядом, и мы даже продолжали обсуждать наши свадебные планы, несмотря ни на что. Даже на то, что родители пытались убедить его бросить меня.

– И ты не можешь предположить, почему Бобби решил покончить с собой?

– Нет. И, честно говоря, я ничего не понимаю. Абсолютно. Это вообще на него не похоже. Он не такой человек. Я хочу сказать, что из нас двоих я больше пессимистка. – Она издала горький хриплый смешок, затем вновь расплакалась.

В это мгновение я поняла, что не смогу просто так забыть о смерти Бобби. Называйте это состраданием, неспособностью оставить все, как есть, или банальным старомодным любопытством. Я не успокоюсь, если не узнаю хотя бы, почему Бобби Кац умер и кто в этом виноват, если есть кого винить.

Я села рядом с Бетси и взяла ее за руку.

– Хочешь, я постараюсь в этом разобраться, проведу расследование? У меня есть кое-какой опыт. Может быть, смогу выяснить, что случилось с Бобби.

Она посмотрела на меня с любопытством и сказала:

– Я не против. Ведь полиция, как я понимаю, ничего не делает.

Бетси просияла. Наверное, из-за того, что у нее появился союзник. Хоть кто-то теперь на ее стороне, хоть кто-то попытается разобраться, что произошло с ее любимым.

– Можно мне посмотреть вещи Бобби? Его бумаги, компьютер? Может быть, я смогу понять, что с ним происходило, может, нащупаю причину его беспокойства. Возможно, ему кто-то угрожал.